Фестиваль китайского кино, прошедший в московских кинотеатрах «Иллюзион» и «Пять звезд на Павелецкой», а также в калининградском кинотеатре «Заря», продемонстрировал избыток спецэффектов, насилия и пропаганды, а также недостаток психологии и драматургии. Посещение фестиваля в «Заре» давно стало для калининградцев вопросом статуса и крутизны независимо от того, что в программе.
Семь китайских фильмов, показанных в калининградском кинотеатре, выявили две основные проблемы китайского кинематографа: желание впечатлить зрителя грохотом и спецэффектами в ущерб содержанию и мозолистую руку Коммунистической партии Китая — львиная доля пропаганды была чуть ли не в каждой современной истории.
Уже на пресс-конференции, предварявшей открытие фестиваля, Чжоу Цзяньдун, заместитель управления кинематографии КНР, говорил по большей части о коммерческом успехе современного китайского кино, о растущем объеме кассовых сборов и количестве кинотеатров. На мой же вопрос о цензуре и ее потенциальном вреде китайскому кинематографу он ответил общими словами о том, что «цензура была, есть и будет в любом государстве».
Это мало беспокоило калининградскую аудиторию фестиваля. Все было традиционно для «Зари»: основной зал с 343 местами был забит до отказа на открытии, затем публика поредела и снова набилась почти битком в последний день.
Шумы и эффекты
Открывали фестиваль два фильма, которые, не отличаясь толково прописанными персонажами, драматургией и постановочной ловкостью, стремятся собрать аудиторию с помощью гигантского количества спецэффектов, экшена и грохота.
«Чжун Куй: Снежная дева и темный кристалл»(режиссеры Питер Пао и Чжао Тяньюй) создает ощущение того, что ты смотришь не фильм, а let’s play видеоигры. Этот боевик про юного воина из времен династии Тан, превращенного в полудемона для борьбы с просто демонами и при этом влюбленного в демоницу, страдает от неинтересных персонажей и монотонного повествования. Стоит ли его смотреть? Как образец экзотики он работает, сочетая низкопробный боевиковый Голливуд типа «Мстителей» с китайской мифологией, плюс в фильме есть-таки минут 30 интересных диалогов и драматических сцен; но в целом довольны останутся разве что те, кого повеселила экранизация Mortal Kombat и кто хочет повеселиться еще.
Еще более тускло дело обстоит с «Братством клинков»(режиссер Лу Ян). История про трех гвардейцев из XVII века, посланных императором убить высокопоставленного евнуха, впавшего в немилость, и самих ставших объектом преследования, неплоха. Но она бледнеет на фоне экшена, занимающего около 90% экранного времени. И это вовсе не благородный артистичный экшен а-ля Куросава, а мочилово в худших традициях современного Голливуда с нервной камерой, монтажом — две склейки в секунду, непрерывной «эпической» музыкой и искусственным звоном клинков, разносящимся в динамиках несколько сотен раз. Дабы приперчить картинку, создатели добавили роман одного из воинов с проституткой, а еще и антигероя-мечника, высасывающего деньги из людей, но не лишенного благородства. Однако всему этому уделено слишком мало времени, чтобы сделать фильм смотрибельным.
Пропаганда
В государстве вроде КНР, где всем заправляет одна партия, тем паче называющая себя Коммунистической, неизбежно выпускается большая порция кинематографической пропаганды. Пример —«Балет в пламени войны» (режиссер Дун Ячун, художественный руководитель — аж Никита Михалков). «Балет» — история советского диверсанта, прячущегося от японцев у китайской семьи в городке недалеко от границы с СССР и влюбляющегося в дочку главы семейства. Все компоненты фильмов типа бондарчуковского «Сталинграда» налицо: благородный советский рыцарь; несчастные китайцы, которых нужно освободить; свирепые японцы, одержимые жаждой убивать и лишенные человечности. Среди достоинств фильма можно упомянуть актерскую игру, вкус места и времени, терпимо прописанных китайских персонажей и японского актера Шигео Кобаяши, с оттягом играющего главного злодея. Недостатки — все остальное.
В«Захвате горы тигра» (режиссер Цуй Харк) трудно перечислить все проблемы. Дело происходит во время гражданской войны в Китае, которая, как известно, шла с 1946 по 1950 год между сталинистами под началом Мао Цзедуна и националистами (Гоминьдан) под руководством Чан Кайши; но в фильме вы не найдете ни одного упоминания про Гоминьдан. Здесь бедные и благородные солдаты-маоисты защищают простых крестьян от набегов гламурных бандитов под руководством фрика, похожего на Пингвина из «Бэтмен возвращается». Означает ли это, что Гоминьдан выставлен здесь как кучка бандитов? Не обязательно; теоретически возможно, что во время войны существовали гангстеры, которые пытались нажиться на ситуации. Однако не сведущий в китайской истории зритель выйдет из кинотеатра с ложным ощущением, что гражданская война в Китае — это армия Мао против бандитов. Сюжет закручен вокруг бойца от сталинистов, который втирается в доверие к гангстерам, дабы заполучить арсенал японского оружия. Есть экшен на уровне «Братства клинков», громкая музыка, резкий монтаж и ощущение ложной эпичности. Среди достоинств — некоторое количество неплохого юмора.
Все остальное
А вот тут — самое интересное. Выведенный из рамок служения партии или бокс-офису, китайский кинематограф может выдавать очень неплохие результаты. Лучший тому пример — «Массаж вслепую» (режиссер Лоу Е), фильм, ради которого имело смысл затевать весь фестиваль. Картина умудряется оставаться увлекательной почти два часа, невзирая на медлительное повествование и фактически отсутствующий сюжет. Действие происходит в салоне массажа, где работают исключительно слепые люди. Нам придется наблюдать за их проблемами и неврозами; их любовными и сексуальными отношениями, порой неловкими, а порой откровенно психованными и болезненными; и, главное, за их отношениями со зрячим миром. Хорошая работа как актеров, так и реальных слепых и дискомфортная стилистика прилагаются.
Еще один интересный экземпляр —«Норжма» (режиссер Ба Инь) из Внутренней Монголии. Сюжет: после боя на реке Халкин-Гол к одинокой пожилой монголке Норжме попадают японский солдат без ноги и советский солдат без руки. Сюжет, напоминающий «Ад в Тихом океане», хорош и дает благодатную почву для интересных ситуаций как драматического, так и комического плана; плюс природа монгольской степи предоставляет хороший бэкграунд. Недостатки: затянутость и чрезмерное любование традиционной культурой.
Наконец, «Неуловимый» (режиссер Чжао Баоган) — любопытный триллер в сеттинге 1930-х, который начинается очень хорошо, но за последние полчаса превращается в несмотрибельную размазню. Он тоже не лишен пропаганды (протагонист— агент Мао, проникнувший в гоминьдановскую спецслужбу), но поначалу это не замечается из-за кучи достоинств, среди которых: напряженность, стилистика, антигерой-протагонист в духе Хамфри Богарта и элементы мюзикла. Сюжет о том, как шпион Мао вынужден разрываться между любовным романом и службой «делу партии», смотрится драматично и даже трогательно. Затем герой попадает в тюрьму, а после этого — будто меняются и режиссер, и команда; фильм превращается в набор бессвязных сцен, где мотивации персонажей неясны, пропаганда зашкаливает, а компьютерная графика портит стиль. Первый час фильма, однако, заслуживает внимания.
В итоге фестиваля имеем один однозначно стоящий фильм («Массаж вслепую»), пару картин, которые можно посмотреть при отсутствии более удачных кандидатов («Норжма», «Неуловимый») и еще четыре, на которые лучше не тратиться. Вывод? Избыток государственного влияния в кинематографе до добра не доводит.
Николай КИРИЧЕНКО — специально для «Новой», Калининград
