Центр современной культуры «Гараж» появился в июне 2008 года в здании Бахметьевского автобусного парка, спроектированного в 20-х годах выдающимися архитекторами Константином Мельниковым и Владимиром Шуховым. Осенью 2012-го переехал в Парк Горького, во временный павильон, построенный с использованием шестиметровых бумажных труб. Его специально придумал знаменитый Шигеру Бан. Теперь, в музейном статусе, «Гараж» тут же, в ЦПКиО, переместился в здание бывшего ресторана «Времена года» — осколок брежневского «модернизма», реконструированный мировой звездой Ремом Колхасом. Уже сама дислокация зарезервировала место в истории за музеем, которого по-прежнему нет.
Следить за перемещениями «Гаража» и подпитываться слухами о них было не менее увлекательно, чем проникать на закрытые вечеринки в самой институции. Основанный таинственной Дарьей Жуковой и осененный незримым (деньги — субстанция виртуальная) присутствием Романа Абрамовича, «Гараж» был и остается мифологическим пространством. Несмотря на то, что за семь лет плодотворной жизни тут были проведены блистательные выставки, созданы научная библиотека и уникальный архив, издано немало очень своевременных книг и каталогов, прочитаны сотни лекций, раскрутились детские студии etc. Но все равно давно обещанный переезд музея в новое здание интриговал не дизайном Колхаса и не новыми выставочными проектами, а присутствием или отсутствием на коктейле приглашенного (якобы) Ди Каприо. К несчастью, новоселье на славу обслужило светских хроникеров, а салют (sic!) перещеголял даже нынешнее 9 Мая: огненные букеты пять минут сотрясали столичное небо, отражаясь в глади Москвы-реки.
Неуместный на гламурном торжестве кондовый салют был тем не менее очень уместен. Праздновали погребение советского наследия, его изящную архивацию, инсценировали танцы на гробах, игриво закиданных холеными руками горстями земли. А демоны вырвались на волю под пушечные выхлопы цветных конфетти.
Дипломированный интеллектуал, профессор Гарварда, куратор прошлогодней Венецианской архитектурной биеннале, самый «пишущий» архитектор Рэм Колхас (проигравший, кстати, один конкурс в России, да еще какой — «эрмитажный»!) в прошлом году отметил свое 70-летие. И он по-стариковски «запал» на во всех отношениях (и снаружи, и изнутри) нелепое здание советского ресторана в советском парке. Которое было придумано как экспериментальный модуль для отдохновения граждан с целью мультипликации по всей стране.
Рэм Великий на первый взгляд ничего не изменил внутри. Остались штукатурка, шпаклевка, все любимые трещинки, вентиляционные трубы и мозаика коллектива авторов «Осень» (1968—1971). Там гигантский кленовый лист, беспечные разводы и устремленная ввысь девушка — не Ассоль, а блоковская незнакомка какая-то. Героиня, профессия которой первой буквой совпадает с фамилией поэта-символиста.
Знаковая буква «Б». Благоустраивали здание со вкусом. Блещет с внешней стороны, напоминая свинцовую красоту космической бомбы, направленной не то на Нью-Йорк, не то на Воронеж. Булатов Эрик (гениальный российский художник) создал картину-объект в духе «нашей потребкооперации» Маяковского—Родченко, которая приглашает всех с главной аллеи: «ВСЕ В НАШ ГАРАЖ!» Блистательные исследовательские проекты, посвященные истории русско-несоветского нормального искусства (когда смотришь выращенное Сашей Обуховой «Древо современного русского искусства» и фотоархивы Георгия Кизевальтера, понимаешь, почему иные оказались просто скотами, на них буквы не хватает!). Борис Гройс приготовил чудесную антологию «Русский космизм», приуроченную к проекту Антона Видокле про советских космонавтов и великие сибирские реки.
Ну что дальше? Множить «Б»?
Вероятно, да. И это будет большое «Б» — бессмыслица. Пространство нового музея пока катастрофически не предназначено для какой-нибудь музейной экспозиции. Как всякий брежневский ресторан не предназначен для «от кузин» — тут не кушают, а угощают кузин. Новый музей пока материалами для полноценной экспозиции не обладает. Очень тонкий проект Риркрита Тиравании, одного из главных художников минувшего десятилетия, предполагает в том числе игру в пинг-понг. На публичном открытии играли, не думая о тайных смыслах.
Да, это случилось. Музей без экспозиции. Диковатый, как сумасшедший трамвай Гумилева. Зато с неизбывной тоской о прогорклых 60-х и начале 70-х. С девушкой, похожей на «б…», с именем на букву «А». И у нее — сети нечесаных волос на мозаике. И из всех времен года выбрана осень. Вот такие времена на дворе.
А Москву следует поздравить. Она, столица, за неверными слезами и не поймет, чему салютовали в б/у ресторане «Времена года».
Федор РОМЕР —
специально для «Новой»
