Повестка отечественной программы импортозамещения, инициированной после начала гонки санкций, все больше напоминает существовавшую в конце нулевых повестку модернизации экономики. Те же формы отчетных мероприятий о проделанной работе, та же риторика и те же коррупционные скандалы, сопровождающиеся появлением новых схем по изъятию средств из государственного кармана. Основное отличие — принципиально иные риторический и экономический контексты. Программа модернизации опиралась на привлечение внешних инвестиций и поддерживающую ее риторику технологического прорыва. Программа же импортозамещения может опираться только на внутренние ресурсы (из-за все тех же санкций) и сопровождается массированной мобилизационной пропагандой. Однако если в первом случае обе части дополняли друг друга, то во втором — госпропаганда неожиданно начала оказывать негативный эффект на экономику.
Кто конкретно должен реализовывать программу импортозамещения в России? Это и финансисты, и бизнесмены, и менеджеры, и чиновники. Поскольку перед лицом пропаганды, как и перед законом, все в государстве равны, то данной группе лиц, назовем их «элитой», показывают те же картинки о кознях Запада и внутренних угрозах, что и всем остальным гражданам. Показывают разгром «Династии» Дмитрия Зимина, предпринимателя, с которым многие из нашей «элиты» либо знакомы лично, либо через вторые руки, либо просто ассоциируют себя с ним по роду деятельности. На статью Владислава Иноземцева о несостоятельности оценки инвестиционной политики отвечают: «А вы знаете, сколько детей убито в Донецке?» Показывают как идеологическую проблему едва ли не федерального масштаба дискуссию об установке памятника князю Владимиру на Воробьевых горах. И многое другое в таком роде.
Итогом наблюдений «элиты» за работой пропаганды неожиданно становится беспрецедентное по качеству бегство капиталов, когда свои политические риски видят уже не только миллиардеры, но и вкладчики с депозитами от 50 и до 100 тысяч долларов. Отсюда — эпидемия схлопывающихся банков, которые за здорово живешь перекладывают свои беды на агентство страхования вкладов, минимальный уровень инвестиций в собственное развитие со стороны частных предприятий и, наконец, оторванные от экономической реальности законодательные инициативы.
Удивительным образом эти наблюдения сказываются и на политике управляемых «элитой» госкомпаний. Проведенный Институтом экономической политики имени Е.Т. Гайдара опрос предпринимателей показывает, что российские государственные предприятия вообще не участвуют в инвестиционном импортозамещении, минимально отказались от импортного сырья и закупали российское в крайне малых количествах. Этот пример определенно не вдохновит и компании частные.
Современное российское государство никогда не обладало эффективным институтом, задачей которого было бы разъяснение политического курса для элиты (обычно таким институтом выступает парламент). Зачастую элита буквально знала и ценность, и цену механизма пропаганды и работы пропагандистов. Но никогда еще от настроения в ее рядах и не зависело так много. И, во всяком случае, существование сложных и диверсифицированных схем управления медиа позволяло разговаривать с бизнесменом, законодателем, чиновником, ученым, финансистом на релевантном для них языке, а речь об экономико-политическом lingua generalis не шла никогда. Например, в РГГУ в прежние годы выступали и более противоречивые личности, чем Николай Стариков. Но такие выступления не только не срывались, но и собирали аудиторию. Потому что эти лекции были частью (акцент на следующем слове) дискуссионной площадки под названием «Дни русской политической культуры».
Вопреки распространенному мнению мы все еще живем в довольно свободном обществе, где людей очень сложно заставить делать то, что они делать не хотят. Например, предприятие может на бумаге не иметь дохода, но по факту, благодаря схемам ухода от налогов, иметь свободные средства. И тогда у руководства (реальный пример) возникает вопрос: на что нужно потратить заработанные деньги? Например, на покупку яхты или покупку станков? На сегодняшний день первый вариант кажется владельцу предприятия предпочтительным. Когда управляющий банком видит шумных религиозных активистов, требующих у властей города установки памятника древнему князю там, где памятник физически установить нельзя, он задумывается: а что могут в некотором будущем потребовать эти активисты у него? И отказывается играть в «длинные деньги» с инвестированием в предприятия, предпочитая, например, раздавать потребительские кредиты, доходы с которых можно получить быстро и быстро их вывести.
Но если важную часть общества нельзя заставить что-то сделать, в нашем случае — вложить силы и средства в программы импортозамещения, — то их можно попробовать в этом убедить. Правда, для этого необходимо начать разговаривать с ними на адекватном языке существующей российской экономико-политической действительности, а не на языке шествий и обвинений в бездуховности.
Вадим ВЕТЕРКОВ, публицист
