Четыре молодых парня во всем черном, в элегантных черных же туфлях и темных очках торжественно несут над головой большущий флаг. Останавливаются, чтобы обновить страничку «Нет грабежу!» в фейсбуке, и трогаются дальше. Люди спешат мимо этой процессии на проспект маршала Баграмяна после рабочего дня. Семь часов вечера. Город кипит. Столбик термометра поднимается до плюс тридцати семи. «Электрическое» напряжение не спадает третьи сутки.
«Днем мы уже были здесь, — рассказывает Араик, на виски которого медленно стекает пот, — привозили ребятам еду и соки». Четыре молодых предпринимателя работают в одном магазине — у каждого из них свой отдел автозапчастей. В протестных акциях они участвовали и раньше, например, против повышения налоговых ставок.
«Нас не интересует политика, — говорит Давид, уроженец ереванской окраины, — нам важно, чтобы никто не лез к нам в карман».
Самый длинный, по сути, второй по значимости проспект Еревана, занят протестующими с 22 июня. Не весь целиком, а только его начало — около двухсот метров. Это самый центр города.
Местные жители не перестают удивляться: ранее никому не удавалось выстоять на проспекте Баграмяна более суток. Как правило, собравшихся во главе с лидером разгоняли еще до начала протеста — на подступах к проспекту. Или среди ночи, если им удавалось закрепиться. Проспект Баграмяна хорош и плох тем, что он ведет к Госдуме, Конституционному суду и администрации президента.
После того как в ночь с понедельника на вторник полицейские с помощью водометов погнали спящих людей в автозаки, на улицу вышло в три раза больше протестующих.
Кажется, в Киеве это уже проходили — но чужие ошибки местное руководство не принимает в расчет.
Этот разгон до сих пор не дает Еревану покоя. Люди приходят на проспект в спасательных кругах и с водяными пистолетами. На мусорный бак кто-то прилепил плакат: «Чем больше нас поливают, тем быстрее мы растем».
Фото: ТАСС
В семь часов вечера ереванцы выключают в своих домах свет. По договоренности. И в знак протеста против роста цен на электроэнергию. Именно это стало поводом для возмущения граждан: госкомиссия 19 июня утвердила заявку ЗАО «Электрические сети Армении» (на 100% принадлежит российскому предприятию «ИНТЕР РАО ЕЭС») на повышение тарифа на электроэнергию на 17%. Это решение спровоцировало бунт.
С протестующими хотел уже встретиться президент Армении Серж Саргсян, однако они ответили отказом и предложили ему в прямом эфире объявить об отказе от повышения тарифов. Было заявлено коротко и ясно: «Мы не готовы торговаться!»
36-летняя Асмик раздает на протестной части проспекта Баграмяна целлофановые перчатки и пакеты для мусора. Швея на дому, с глубокими морщинами вокруг глаз, воспитывает в одиночку четверых детей. Живет сегодняшним днем — как и большинство. «Уже целый месяц я не включаю свет (именно тогда появилась информация о заявке «Электрических сетей».— Д.Х. ), — хриплым голосом произносит она. — Мы зажигаем дома свечи. А как по-другому? Я борюсь за будущее своих детей. Если я не буду здесь, они вырастут и спросят: мам, а что сделала ты, чтобы у меня не было такой жизни?»
Архитектор Наринэ, живущая в доме напротив, пришла на митинг с девятилетним внуком. В полночь она сбегала домой, чтобы уложить его спать и снова вернулась на Баграмяна.
Наринэ рассказывает, что никто из ее соседей не жалуется на круглосуточный шум и скопление народа под окнами дома (в первый день демонстранты даже заручились подписями жильцов в поддержку проведения мероприятия). А наоборот, радуется тому, что народ воспарил духом и наконец-то сказал «Хватит!». «В заявке на повышение цен «Электрические сети» указали расходы компании. К примеру, в период с 2011 по 2014 год они арендовали «Лексусы» и «Мерседесы» более чем на 1,1 млн долларов. Кроме того, они покупали цемент за 57 тысяч драм (140 долларов), но его рыночная стоимость в десятки раз ниже. Почему люди, которые зарабатывают сто долларов в месяц (а таких в Армении много), должны расплачиваться за этот грабеж?» — недоумевает Наринэ.
Рядом с Нарине стоит ее приятельница — дизайнер Анна, ей лет пятьдесят. Женщина держит в руках плакат «ОРТ, РТР, НТВ, идите в…» «Так обидно было, — говорит она, — когда я включила телевизор и услышала из новостей на федеральных российских каналах про «Электромайдан», кастеты и американские флаги. Я тогда подумала, если они про нас говорят неправду, значит, и вся информация про Украину была ложью!»
О существовании телеканала LifeNews мало кто из демонстрантов знал до акции протеста. Сейчас, когда на горизонте появляется девушка с микрофоном канала, народ зажимает ее в кольцо, начинает свистеть и кричать: «Да здравствует правда!» Такое ощущение, что единственные антироссийские настроения тут связаны с недовольством работой машины «госпропаганды».
Ближе всех к полицейскому оцеплению стоят священники, артисты и несколько депутатов — представители оппозиционных партий и самовыдвиженцы. Уже вторые сутки подряд они находятся на проспекте Баграмяна в качестве «живого щита».
«Мы здесь ночуем не ради своих интересов и политических воззрений, а ради людей, — объясняет свою позицию депутат от оппозиции Никол Пашинян. — Мы не должны допустить насилия».
Из мусорных баков демонстранты построили баррикады. По ту сторону от них стоят полицейские в касках, со щитами. На груди у них значки в форме незабудок — это символ столетия геноцида армян в Османской империи. Они не разговаривают с участниками акции, зато заместитель начальника полиции Валерий Осипян охотно включается в беседу. Периодически шутит, рассказывает про провокаторов в толпе и про то, что уж полицейских, переодетых в гражданскую форму, на проспекте точно нет. По левую руку от замначальника полиции ведет видеосъемку оперативник.
«Вас лично не возмущает повышение цен на электроэнергию?» — спрашиваю я. «Мы все недовольны этой ситуацией, — говорит Осипян и продолжает: — Но мероприятие, которое проходит сейчас, не согласовано с властями. Оно парализует движение». «Вы будете рады, если протестующим все-таки удастся отстоять прежний тариф?» «А почему бы и нет», — улыбается замначальника полиции.
Под радужным зонтиком стоит Диана, студентка факультета журналистики Ереванского госуниверситета. Каждые пять секунд она скороговоркой произносит одну и ту же фразу: «Люди, кому воды?» Вместе с приятелями 20-летняя девушка раздает воду и соки, которые в огромных количествах покупают и приносят неравнодушные ереванцы. «Я такого единения не видела никогда, — произносит она. — Мы все пьем из одного стакана».
Рядом с «питьевой точкой» раздают еду. Вообще голодным тут не останешься: в толпе гуляют девушки и парни, которые угощают сэндвичами, китайскими яблочками и эскимо. 31-летний Армен, сотрудник IT-компании, и вовсе задувает свечи на торте, который испекла жена, и угощает им всех желающих. Сегодня у него день рождения.
Территория, занятая протестом, поделена на небольшие секторы. Люди курсируют между ними как будто бы между творческими кружками. Ереванцы поют под гитару русский рок, армянские военно-патриотические песни, играют в мафию, рисуют портреты с натуры. Время от времени взявшись за плечи, они смыкают круг и танцуют кочари, народный массовый танец. Как положено: с громкими возгласами и под живой звук барабанов и дудука.
Ближе к трем часам ночи проспект редеет. Остается около 700 человек. Демонстранты засыпают на картонках, кутаются в пледы. Влюбленные парочки сплетаются в объятиях.
В пять утра гаснут фонари. Над площадью проносится: «Победа!» Выстояли ночь — это Победа.
Начинают делать зарядку, затем — подметать асфальт. Впереди новый день.
Ереван
