Вожди враждующих империй, с трудом храня нейтралитет, с конца зимы по крайней мере не говорили тет-а-тет. Но тут — никак мы не привыкнем к его стремительным ходам! — внезапно наш связался с ихним. Я их беседу передам. О ней молчат (и как иначе ж? Зачем вождям смущать умы?) — но от поэта разве спрячешь! Нам внятно все, провидцы мы!
Наш:
— Барак! Хоть утка ты хромая, а я пожизненный и проч., — стереотипы все ломая, тебе звоню я в эту ночь. От санкций ты не отказался, усилить хочешь, говорят, — а я вот сам с тобой связался. Ты чуешь? Сам!
Ихний (кисло):
— Я очень рад.
Наш:
— Ну то-то, «рад». Конечно, ваши у нас тут шарят и сосут… Но окажи услугу Раше. У вас там есть Верховный суд. Хочу, чтоб он позволил геям жениться типа, как простым, и это будет апогеем. Мы не забудем, не простим.
Ихний (изумленно):
— Ну да, у нас в суде верховном как раз лежит такой закон о равноправии альковном… Но вас-то чем волнует он? Российской властной вертикали к чему американский гей? Вы сами давеча сказали, что в личной жизни все о'кей…
Наш:
— Да мы давно просить хотели. Россией правит шоу-биз. Все это чисто ради теле, картинка будет — зашибись. Уже и так ты черной расы, а тут подумают у нас: все, кто за Киев, — гондурасы, и Штаты — главный гондурасЭто у них, наверное, какой-то эвфемизм! И на тебе, на ихнем шефе, попляшет главный крысолов — лауреат последней ТЭФИ, убойный Дмитрий Киселев.
Ихний (сдержанно):
— Приемы ваши мне знакомы, они вас, может быть, спасут, но тут у нас свои законы. Я не могу давить на суд.
Наш:
— Не можешь? Ты? Да неужели! Про независимость суда ты можешь вкручивать Мишели, а мне не надо никогда. Иной дурак поверит круглый, а я не верю трепачу. Ведь ты войны не хочешь, смуглый?
(Неразборчиво. Плохая связь).
И ты, сомнения развеяв и распрощавшись со стыдом, добьешься новых прав для геев и перекрасишь Белый дом!
Ихний:
— Как — Белый дом?! За вашу Рашу я, так и быть, на все готов, но Белый дом не перекрашу…
Наш:
— Нет, перекрасишь. В семь цветов. Меня зовут михал-иваныч, я впечатляю всю страну…
Ихний (дрожащим голосом):
— Ну хорошо. Но только на ночь. Пускай. Но только на одну.
Наш:
— Мы уговаривать умеем. А за отдельную деньгу — не хочешь сам назваться геем?!
Ихний:
— Назваться геем?! Не могу. Я к вашим просьбам очень чуток, но вешать эту вермишель…
Наш (вкрадчиво):
— Ты гомофоб?
Ихний:
— И кроме шуток, я вообще люблю Мишель!
Наш:
— Чего ты корчишь недотрогу, не подчиняешься Кремлю… Насколько легче мне, ей-богу! Я все могу и всех люблю. Ну ладно. Геев утвердили, иди продавливай скорей… Но чтоб подарок сделать ДимеЛауреат ТЭФИ — нельзя сказать, что ты еврей?
Ихний (раздражаясь):
— Того, что черный, стало мало?!
Наш:
— Нет, я не враг твоей среды… Но как бы это прозвучало, что за хохлов одни жиды!
Ихний:
— Нет. Ведь услышит вся планета. Услышит ложь и заклеймит. Я не могу пойти на это.
Наш (вкрадчиво):
—Барак! Ты что, антисемит?
(Запись обрывается).
