На сегодняшний день (3 июля 2015 года) российское правительство так и не представило Комитету министров Совета Европы план выплат компенсации ЮКОСу в сумме 1,9 млрд евро, которую бывшим акционерам присудил Европейский суд за экспроприацию активов. Проигнорированы все сроки. То же самое — по решению суда в Гааге, присудившему бывшим акционерам 50 млрд долларов (в этом случае, кстати, с января начисляются пени).
Позиция очевидна: платить не будем. Россия вдруг «вспомнила», что энергетическую хартию не подписывала и потому решения судов необязательны к исполнению. Хотя никто Россию в международные разбирательства арканом не тянул — на процессе в Гааге она согласилась участвовать добровольно, признав юрисдикцию суда, наняв дорогостоящих адвокатов и даже воспользовавшись правом выбрать судью.
А когда начались аресты счетов — сдали нервы. Настолько, что среди прочего Москва решила рассказать Европе о том, какие в ЮКОСе работали убийцы. Раскручивать тему поручили СК, пресс-секретарь которого Владимир Маркин 30 июня сообщил, что «в связи с вновь открывшимися обстоятельствами» принято решение о возобновлении расследования уголовного дела об убийстве в 1998 году мэра Нефтеюганска Владимира Петухова, по которому уже осуждены на пожизненное как организатор бывший сотрудник службы безопасности ЮКОСа Алексей Пичугин и (заочно) как заказчик акционер Леонид Невзлин. Теперь же, заявил Маркин, «по появившейся в распоряжении Следственного комитета оперативной информации», выяснилось, что «в роли заказчика этого убийства и ряда других особо тяжких преступлений мог выступать непосредственно Ходорковский».
Что это за обстоятельства, в СК традиционно не раскрыли. А я почему-то уверена, что этими «вновь открывшимися» станут два-три уголовника, которых вытащат с зон, пообещают скостить срок в обмен на дачу заранее продиктованных показаний. И потом уголовников этих кинут, как кинули тех, кто давал показания против Пичугина и Невзлина, — никакого смягчения срока им не вышло, о чем они и поведали на суде, отказавшись от прежних показаний.
Поэтому как тут будут доказывать причастность к убийству Ходорковского — даже неинтересно. Вот причастность Пичугина к убийству Петухова доказывали копией паспорта Ходорковского, из которой следовало, что у главы ЮКОСа день рождения 26 июня. А мэра Петухова, у которого был конфликт с нефтяной компаний, убили тоже 26 июня. То есть, полагала прокуратура, что это был подарок боссу (если вспомнить другие резонансные убийства, то, следуя этой логике, можно додуматься и до крамольного). И больше доказательств не было. Совсем.
Напомню немного про мэра Владимира Петухова. Он победил на выборах в Нефтеюганске в 1996 году. В кризисный 1998-й обвинил «дочку» ЮКОСа — «Юганскнефтегаз» — в неуплате налогов в местный бюджет. Якобы именно из-за этого задерживаются зарплаты бюджетникам. ЮКОС заявил, что уплатил все текущие налоги, существовала лишь старая задолженность, оставшаяся от прежнего собственника «Юганска» — государства. График ее погашения согласовывался с горадминистрацией на непростых переговорах. Но Петухов рассказывал нефтяникам, что задерживаются зарплаты именно из-за ЮКОСа, и даже объявил голодовку, требуя возбудить уголовное дело. Дело не возбудили. У Петухова падал рейтинг, возникли трения с местной думой — из-за расходования мэром бюджетных средств не по назначению и потому, что управляемое женой Петухова Фаридой Исламовой предприятие «Дебит» было крупнейшим должником перед бюджетом. Против фирмы как раз-таки возбуждали дело о сокрытии налогов, которое, правда, закрыли после избрания Петухова мэром.
Петухова расстреляют из пистолета-пулемета утром 26 июня 1998 года, по дороге на работу. Следствие отрабатывало разные версии, в том числе и возможную связь между убийством и конфликтом мэра с ЮКОСом. Версия подтверждений не нашла. Проверялась и версия о возможной заинтересованности в преступлении жены мэра, которая после убийства супруга вступила в права наследства — по некоторым оценкам, более 500 тыс. долларов. Была версия возможной причастности к организации убийства бывшего главы Нефтеюганска Севрина, в отношении компании которого по инициативе Петухова возбуждалось дело о неуплате налогов. Существовала также версия, связанная с борьбой за оптовый продуктово-вещевой рынок. Петухов, будучи мэром, закрыл старый, на котором преимущественно главенствовали выходцы с Кавказа, и открыл новый. А значительная доля нового рынка контролировалась уже известным нам предприятием жены Петухова «Дебитом».
Но следствие не остановилось ни на одной из версий, лишь установило, что преступление совершили члены камышинской ОПГ Попов и Приходько. Их даже задерживали, они признались, но им почему-то изменили меру пресечения. Вскоре труп Приходько с двумя огнестрельными ранениями найдут недалеко от трассы Нефтеюганск—Тюмень, а чуть позже неизвестные застрелят и Попова. В итоге дело по факту убийства Петухова прекратят.
Возобновят только в 2003 году, когда начнутся гонения на ЮКОС. На процесс над Пичугиным следствие притащит двух неоднократно судимых за убийства, незаконный оборот оружия и наркотиков уголовников Геннадия Цигельника и Евгения Решетникова, которые скажут, что убили Петухова по приказу Пичугина и Невзлина. Правда, их признания противоречили показаниям очевидцев убийства, которые составили фотороботы преступников, — Цигельник и Решетников не подходили ни под одно описание внешности. Кроме того, свидетели по фотографиям опознали Попова и Приходько.
А весной 2008 года в Мосгорсуде, где заочно судили Невзлина, Цигельник откажется от показаний: «Я оговорил Пичугина и Невзлина по просьбе следователей Генпрокуратуры Буртового, Банникова, Жебрякова и оперативного работника Смирнова. Мне обещали защиту и минимальный срок, а дали максимальный». Сходные признания сделал и Решетников.
Однако прокуратуру и Мосгорсуд это не смутило. В основе приговора Пичугина и Невзлина — показания Цигельника и Решетникова, а также жены Петухова Фариды Исламовой, предполагавшей, что убийство мужа «нужно было только ЮКОСу» (напомню: в свое время следствие отрабатывало версии заказа убийства Петухова именно женой).
А вот показания охранника Петухова Михаила Смирнова, сказавшего, что версия о причастности к убийству ЮКОСа беспочвенна, поскольку накануне преступления все разногласия мэр и нефтяная компания уладили и подписали соглашение, были отправлены в утиль.
Что касается Ходорковского, то во время предварительного следствия и суда по делу Пичугина его ни разу не вызывали на допросы ни в каком качестве. «Даже разговоров о нем не велось», — говорят мне адвокаты Пичугина и Ходорковского.
Ходорковский просидел 10 лет, за эти годы следствие почему-то ни разу не пыталось привлечь его по делу об убийстве, но решило сделать это после Гааги и ЕСПЧ. Что еще раз подтверждает: заявление СК — своеобразная ответка за проигранные суды и активную позицию Ходорковского в публичном пространстве. В этой связи даже произошла заочная перепалка между Ходорковским и Маркиным. Первый в Twitter задался вопросом: «Прошу Маркина уточнить, это реакция на исполнение Гааги или на серию статей (Ходорковского. — В. Ч.) о будущем России после Путина?» Маркин: «Мы изучаем только те статьи, по которым есть доказательства авторства Ходорковского. И уж не наша вина, что они только уголовные. Следственный комитет политикой не интересуется». Ходорковский: «А самое время поинтересоваться. И политикой, и наличием в Гааге еще одного суда».
Печальна в этой истории по-прежнему лишь судьба Алексея Пичугина, продолжающего оставаться заложником 13 лет. «Я вылетаю к нему экстренно в Соль-Илецк (колонию для пожизненно-осужденных в Оренбургской области «Черный дельфин». — В. Ч.)», — сказала «Новой» адвокат Пичугина Ксения Костромина. — Я не знаю, что будет теперь, после заявления СК. Меня многие спрашивают: а будут ли Алексея допрашивать? Я не знаю. Я не могу отвечать за Следственный комитет. А они могут сделать все, на что у них хватит фантазии».
