На следующий день после технического дефолта Греции в СМИ появилось письмо премьер-министра страны Алексиса Ципраса в адрес европейских кредиторов с просьбой о новом кредитном транше в объеме 29,1 млрд евро. Со своей стороны премьер якобы согласился на все требования «тройки» за некоторым исключением: Ципрас просил сохранить для островов льготу на вычет 30% из НДС и отложить до октября старт реформы по повышению пенсионного возраста.
Позднее в этот же день произошел неожиданный маневр — Ципрас призвал греческий народ голосовать против условий Брюсселя и сказать кредиторам на народном референдуме 5 июля твердое «нет». Он также пообещал, что зарплаты, пенсии и вклады населения не пропадут, несмотря на «шантаж» остальной Европы, а Греция, наконец, вернется к истинным «европейским ценностям». Вечером глава Еврогруппы Йерун Дейсселблум сообщил о полном прекращении переговоров с греческой стороной до окончания референдума.
Голос за сознательное будущее
Опрос общественного мнения в период с 28 по 30 июня, опубликованный в одной из греческих газет, показал, что 54% греков предпочитают отказаться от требований ЕС и только 33% — поддержать. При этом среди тех, кто проходил опрос после введения ограничения на снятие наличных средств и закрытия банков, пропорция составила 46% и 37% соответственно.
«Естественно, те, кто поддерживает выполнение условий Брюсселя, — это наиболее сознательная часть населения. Последствия отказа будут довольно тяжелыми. Греция не какая-то слаборазвитая страна и должна вести себя соответствующим образом», — уверен Алексей Портанский, профессор факультета Мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ.
Общая сумма долга Греции составляет более 315 млрд евро (около 177% ВВП). Крупнейшими держателями долгов республики являются Европейский фонд финансовой стабильности (142 млрд евро) и так называемая «тройка» финансовых организаций: Еврокомиссия, Европейский центробанк и Международный валютный фонд, перед которым страна 30 июня просрочила платеж в 1,6 млрд евро. Рейтинговые агентства, впрочем, дефолт Греции пока не объявляют: по их критериям, таковым считается только неплатеж государства по коммерческим обязательствам.
«Я исхожу из того, что на референдуме греки не поддержат кредиторов, — говорит директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев. Правительство сейчас действует по принципу «не учите нас жить, лучше помогите материально». Людей тут нельзя винить — трудно представить, чтобы большинство населения положительно ответило бы на вопрос о сокращении уровня жизни».
Напомним, что долговой кризис в некоторых странах еврозоны находился в острой фазе в 2010 году. Тогда также обсуждался отказ Греции от европейской валюты, однако над ЕС нависала гораздо более серьезная угроза. Группа проблемных стран — Португалия, Испания, Италия, Ирландия и Греция — в случае дефолта одной из них сильно рисковали пойти по такому же пути.
«Конечно, проблемы у других стран были не такими серьезными. По отношению госдолга к ВВП Греция превзошла всех. Остальные страны получили меньший объем помощи, проявили больше дисциплины и ответственности, и сейчас во всех этих странах наблюдается экономический рост», — объясняет Николаев. Греция до сих пор не воплотила в жизнь никаких значимых реформ, ограничившись поверхностными мерами, а европейские институты неоднократно оказывали стране разного рода послабления. Но, несмотря на это, результат есть, считает экономист: в пик кризиса греческая экономика падала примерно на 6% в год, в прошлом году падения почти не было, а в этом — даже зафиксирован небольшой рост (0,2%).
Тем не менее титаны западной экономической мысли — нобелевские лауреаты Пол Кругман и Джозеф Стиглиц — видят спасение греческого народа в выходе из еврозоны. Об этом экономисты пишут в своих колонках: Кругман — в The New York Times, а Стиглиц — в The Guardian. Так, Стиглиц пишет, что из-за насаждения Евросоюзом жестких мер экономии Греция потеряла 25% ВВП за пять лет, но евробюрократы упорно не признают своих ошибок. Кругман высказывается в том же духе, заявляя, что функционеры «тройки» — «фантазеры, которые пренебрегли всем, что мы знаем о макроэкономике».
«Скорее всего, они используют сугубо академический подход, — говорит Портанский. — Если мыслить в очень долгосрочной перспективе, то, возможно, где-то далеко их и ожидает светлое будущее, но пройти это испытание будет гораздо сложнее, чем согласиться на условия кредиторов». Ведь огромные долги останутся и в случае выхода из еврозоны и перехода на драхму, только новые кредитные линии открывать будет уже некому.
Если Греция вводит свою валюту, то она превращается из неполноценного члена союза развитых стран в развивающуюся, а это экономически интересный сценарий, пытается объяснить логику западных ученых главный редактор Carnegie.ru Александр Баунов. «Это как сравнивать дотационный регион и независимую республику. По их замыслу, произойдет девальвация валюты, либерализация экономики, начнется более живая экономическая жизнь». К тому же Ципрас в этой истории выступает как идейный сторонник народовластия, напоминающий евробюрократам о принципах демократии.
Греки и Россия
Как и странам Латинской Америки, Греции исторически близка идеология социализма, объясняет Баунов. «Там сложилась восточноевропейская ситуация наоборот, и восходит это к временам Второй мировой войны, когда на фоне сопротивления немецко-итальянским оккупантам греческие «левые» и «правые» воевали еще и между собой». Уже после войны коммунисты потерпели в этом противостоянии поражение под воздействием внешнего вмешательства Англии и Америки: «Как СССР оружием навязал Восточной Европе коммунизм, точно так же и Греции навязали капитализм».
Такая ситуация всегда раздражала греков, особенно «думающую часть общества», продолжает Баунов. Возрастающий долг перед старой капиталистической Европой обострил ощущение, что этот выбор был сделан за них, что лишило страну лучшей альтернативы. «Проблема осложняется тем, что людям не видно, что 5—10 лет назад тратили невыносимые суммы на обслуживание долга, а сегодня на это идет 2,5% ВВП — меньше, чем во многих развитых странах».
После вступления в еврозону Греция почувствовала себя членом клуба зажиточных стран, которые необходимо догнать. Но ликвидировать разрыв решили не за счет реальной экономической активности, а путем «коммерческой революции» и наращивания долга — дешевых денег Евросоюза.
Помимо тяги к социализму Россию можно сравнить с Грецией еще по нескольким аспектам. Владислав Иноземцев в колонке для издания «Сноб» отметил, что обе страны, являясь недиверсифицированными экономиками с большой односторонней зависимостью от Европы, озабочены «не экономическими проблемами, а «национальной гордостью» и стремлением выйти из-под гнета Европа.
Есть некоторые пугающие сходства и в плане сведения бюджета. В последнем докладе экспертной группы при Минфине российский экономист Евсей Гурвич предположил, что при отсутствии необходимых мер в ближайшие годы Россию может ожидать бюджетный кризис наподобие греческого. Средний темп роста экономики России в 2013—2017 гг. окажется в 10 раз меньше, чем в 2003—2007 гг., как пишут «Ведомости» по материалам доклада. При этом завышенные государственные обязательства находятся в очевидном несоответствии со сжимающимися бюджетными доходами.
«При всех радикальных отличиях в экономике — это достаточно корректное сравнение, — полагает Игорь Николаев. — Нам надо пересматривать приоритеты бюджета и начинать не с социальной сферы, а с госуправления, обороны и мегапроектов». Но не секрет, что сокращение расходов должно проводиться вкупе с более серьезными структурными мерами.
Сам по себе дефолт Греции и ее возможный выход из зоны евро, по прогнозам экспертов, не должен слишком сильно сказаться на российской экономике. Негативное влияние в большей степени может быть вызвано потенциальной слабостью рубля как валюты, а также стремлением инвесторов на фоне греческого кризиса избавиться от рискованных активов, к которым справедливо относятся и российские.
