Утром в понедельник, после 17-часового переговорного марафона, в том числе бессонной ночи, лидеры 19 стран еврозоны заявили, что в принципе готовы начать переговоры о третьей программе финансовой помощи Греции, дающей шанс грекам остаться в еврозоне и в Евросоюзе.

До этого 14 часов заседала Еврогруппа в составе министров финансов, которая подготовила противоречивые рекомендации. Финансово-экономические соображения допускали противоположные варианты. Решение было за первыми лицами, и оно было политическим. Возобладала логика выживания европейского проекта. За последние 60 с лишним лет он наталкивался на серьезные заторы, переживал кризисы, но не сделал ни шагу назад. Выход Греции из еврозоны мог стать таким шагом.

Уикенд в Брюсселе выдался напряженным и полным неопределенности, как детективный сериал, развязка которого неизвестна до последнего момента.

В пятницу 11 июля, к четырем часам, к Совету ЕС подтягивались министры финансов Еврогруппы. После референдума 5 июля, на котором греки (61 процент!) сказали «нет» предложенному кредиторами плану бюджетной экономии и рыночных реформ, Афины прислали новые предложения.

Судя по комментариям министров, общий настрой был скептическим: «Слишком мало и слишком поздно». У журналистов на устах было слово Grexit, что на новоязе ЕС означало выход Греции из еврозоны.

Но был очевиден и разброд в рядах союза. «Ястребы», например, министр финансов Финляндии Александер Стубб, говорили о недостатке конкретики в предложениях Афин. Его германский коллега Вольфганг Шойбле с нескрываемым пессимизмом заявил, что переговоры на основе греческих предложений будут «очень трудными». Напротив, французский министр Мишель Сапен излучал надежду.

Тем временем немецкая Frankfurter Allgemeine сообщила о попавшем в ее распоряжение документе минфина Германии, в котором впервые официально говорится о возможности «временного выхода» Греции из еврозоны. Документ за подписью Шойбле якобы утвержден канцлером Ангелой Меркель (ХДС-ХСС) и вице-канцлером Зигмаром Габриэлем (СДПГ).

В полночь Еврогруппа прервала заседание, так и не согласовав рекомендаций для экстренного саммита глав государств и правительств. «Обсуждался прежде всего вопрос доверия, потом — финансовые вопросы», — сообщил глава группы Йерун Дейсселблум.

Слово «доверие» стало ключевым. Главным препятствием для соглашения оказались не финансовые и экономические детали греческого плана: насколько поднять НДС, сократить социальные льготы и какие госактивы отдать под приватизацию. Западные европейцы считают, что после того, как Афины их не раз «кинули», трудно давать десятки миллиардов евро под честное слово.

К 4 часам в воскресенье в Совет ЕС начинают прибывать главы государств и правительств. Но министры финансов так и не подготовили им рекомендаций. Национальные лидеры проходят сквозь строй журналистов. На греческого премьера Ципраса обрушивается шквал вопросов.

«Я сегодня приехал сюда с готовностью к компромиссам. С нами народы, которые хотят сохранения единства Европы, а не разделения», — произносит он с пафосом.

«В Еврогруппе есть серьезные разногласия, а главное — кризис доверия. Надо придумать, как восстановить доверие», — сказал, выйдя из лимузина, премьер-министр Люксембурга Ксавье Беттель.

Премьер Мальты Жозеф Мускат говорил с решительностью рыцаря Мальтийского ордена: «Мы хотим, чтобы Греция осталась в еврозоне, но не любой ценой. Всему должен быть предел».

Что это: конфликт цивилизаций внутри географической Европы? Вспоминаются страницы истории европейского Средневековья и романы, где слово рыцаря не требовало скрепления подписью. Абсолютное доверие. С другой стороны, византийская традиция, где доблесть — перехитрить партнера. В современном исполнении — перетащить одеяло на себя, за чей-то счет решить дело в пользу своих (национальных, государственных) интересов. Игра с нулевой суммой, абсолютизация национальных интересов в большом взаимосвязанном мире.

Франсуа Олланд — за европейскую парадигму, но в защиту греков.

«Смысл не в том, чтобы просто определиться с Грецией, хотя, конечно, это содержание повестки дня нашей встречи, — делится своими мыслями с нами президент Франции. — Смысл в том, чтобы четко определить концепцию, на которой мы строим Европу, наши интересы… Не национальные интересы, а наши европейские интересы, общие для нас всех. Выбор сейчас не между тем, выйдет Греция временно из еврозоны или нет. Есть два варианта: Греция остается в еврозоне — или выходит из нее. Во втором случае Европа (в своей интеграции. — А. М.) отступает назад. Этого я бы не хотел…»

Между тем коллеги в пресс-центре копируют и раздают друг другу добытый «из источников» проект документа, который министры финансов подготовили для саммита. В нем — разные варианты решений, в том числе «временный выход» Греции из еврозоны с возможным списанием долгов.

Альтернативные формулировки заключены в квадратные скобки. Это означает, что выбор вариантов зависит от политического решения глав государств и правительств. Но большинство условий, на которых Греция получит третью программу финансовой помощи ЕС, уже согласовано с Афинами. «Худший» вариант гласит: «В случае если соглашения не получится, Греции будет предложено провести быстрые переговоры о своем тайм-ауте в еврозоне с возможной реструктуризацией долга».

Наблюдатели отмечают, что это точно совпадает с документом, который был предложен накануне министром финансов Германии, выдержки из которого напечатаны в немецких газетах. В пресс-центре говорят о «победе Германии».

Нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц, бывший главный экономист Всемирного банка, уверяет, что Германия своим отношением к греческому кризису взорвала Европу.

В течение ночи на понедельник заснувших в креслах журналистов несколько раз поднимали по тревоге, приглашая в пресс-зал. Но совещание в верхах продолжалось с перерывами всю ночь, и итоговая пресс-конференция состоялась в 9 утра.

Председатель Евросовета Дональд Туск объявил, что лидеры стран Еврогруппы достигли соглашения. Они в принципе договорились начать переговоры о третьей программе финансовой поддержки Греции через европейский механизм стабилизации (ESM). Программа увязана жесткими условиями, ее должны утвердить парламенты ряда стран (где этого требуют конституции. — А. М.), в том числе парламент Греции.

Судя по итоговому заявлению саммита, греческое правительство должно разработать существенную программу приватизации госактивов. Наиболее ценные активы будут переведены в специальный фонд (контролируемый международными институтами), который будет их монетизировать, в том числе через приватизацию. Монетизация этих активов будет одним из источников обеспечения нового займа на сумму 50 млрд евро, половина из которых пойдет на рекапитализацию банков, остальное — на сокращение долга.

Греция обязуется провести реформы по оздоровлению экономики и налоговой системы, аппарата статистики, государственного управления (с сокращением служащих), повысить НДС, улучшить собираемость налогов, сократить пенсионные льготы, усилить борьбу с коррупцией, снизить военные расходы. В обмен на реформы она, в случае успешного завершения переговоров, получит программу финансовой поддержки в более чем 80 миллиардов евро (с 2010 года в нее вкачали в рамках двух программ ЕС 240 миллиардов, но она не смогла стабилизировать экономику и финансы).

Ципрасу пришлось согласиться на получение финансовой поддержки МВФ, чему он упорно сопротивлялся. ЕС настоял на этом, потому что не хочет финансировать программу поддержки в одиночку.

Олланд видит в итогах саммита свою победу, а не победу Германии. Франция с самого начала настаивала на почти безусловном сохранении Греции в еврозоне.

«Лишиться Греции — это не только лишиться части ВВП, но и лишиться страны, которая стоит у истоков нашей цивилизации, — заявил на брифинге после саммита Олланд. — Если бы Греция вышла из еврозоны, это означало бы, что еврозона не смогла обеспечить свою целостность и солидарность».