В декабре прошлого года, когда президент России Владимир Путин во время официального визита в Турцию неожиданно заявил о прекращении продвижения газопровода «Южный поток» и переориентации его на турецкий вариант, казалось, что благодаря такому ходу будут сняты все претензии Евросоюза к «Газпрому» и можно праздновать победу. «Южный поток» спешно переименовали в «Турецкий». Газпромовские представители различного уровня уверенно обещали, что вот-вот приступят к прокладке труб, а к 2019 году «Турецкий поток» позволит полностью исключить транзит российского газа через территорию Украины.
Однако турки оказались жесткими переговорщиками и выдвинули свои условия, главное из которых — существенная скидка на российский газ для внутреннего потребления в обмен на разрешение на строительство. К тому же турецкая сторона, соглашаясь на начальном этапе только на прокладку одной трубы, когда «Газпром» планировал четыре, явно демонстрировала, что делает России скорее политическое одолжение, чем экономически заинтересована в российских энергоносителях.
Тем временем, пока тянулись переговорные баталии, в Турции изменилась политическая ситуация. 20 июля этого года в пограничном с Сирией турецком городке Суруч на митинге курдских волонтеров произошел взрыв, предположительно организованный боевиками «Исламского государства», запрещенного в России. Более 30 человек погибло, около 100 были ранены.
Власти Анкары воспользовались терактом, чтобы нанести авиационные удары по сирийским позициям исламистов. Но не только. Заодно подверглись бомбардировке контролируемые вооруженными отрядами Рабочей партии Курдистана (РПК) районы на севере Ирака. Тем самым было нарушено последнее перемирие 2013 года с РПК. На этот шаг президент Турции Эрдоган, по мнению многих наблюдателей, пошел сознательно.
Реджеп Эрдоган представляет собой тот тип политического деятеля, который стремится к авторитарному правлению, и ему нравится позиционировать себя в роли «отца нации». У власти Эрдоган находится с 2003 года: сначала в качестве премьер-министра, а с августа 2014 года — президента Турции. Идея такой рокировки предполагала, что на очередных парламентских выборах созданная в свое время Эрдоганом Партия справедливости и развития (ПСР) получит абсолютное большинство и проведет конституционную реформу, заменив парламентскую форму правления на президентскую.
Итоги прошедших в июне выборов нанесли чувствительный удар по этим планам. Партия Эрдогана неожиданно получила серьезного конкурента в лице основанной в 2012 году Демократической партии народов (ДПН), которая смогла преодолеть 10-процентный барьер и получить 80 депутатских мест в парламенте. За ДПН, выступающую против гендерной, национальной и религиозной дискриминации, активно голосовали национальные меньшинства, в том числе и курды.
Мечта ПСР и Эрдогана об абсолютном большинстве в парламенте не состоялась, однако ни он, ни его сторонники во власти не пожелали мириться с поражением. В ход была пущен старый испытанный прием: образ врага — курдская угроза политической стабильности и целостности Турции. Для актуализации этого образа и был нанесен удар по курдам, провоцируя их на ответные действия.
И провокация сработала. В местах компактного проживания курдов на турецкой территории обстановка накалилась до открытого противостояния, появились первые убитые среди турецких солдат. Анкара тут же ответила массовыми арестами курдских активистов. Более того, Демократическую партию народов обвинили в поддержке курдского сепаратизма, в отношении ее лидера Селахаттина Демирташа начали расследование — он якобы в прошлом неоднократно встречался с «террористами» из РПК.
Эскалация конфликта турецкой армии с боевой частью РПК, полагают международные наблюдатели и эксперты, после того, как вновь пролилась кровь, будет только расти. На бомбежки и репрессии курды ответят терактами. Не исключается, что в такой ситуации власти пойдут на отмену итогов последних выборов и объявят новое голосование. На фоне развернувшейся в Турции пропагандисткой кампании ПСР будет проще добиться желаемого результата и привести Эрдогана к фактически неограниченной авторитарной власти.
И хотя европейские союзники Турции по НАТО, приветствуя начало активных боевых действий турецких ВВС против радикальных исламистов, пока не проявили внятной реакции по поводу бомбежки курдских районов северного Ирака, общественное мнение в Европе симпатизирует курдской борьбе с боевиками «ИГ», запрещенного в России. О том, каким эффективным может быть давление оппозиции и масс-медиа на политиков, свидетельствует казус с немецким министром обороны Урсулой фон дер Ляйен, которая, похвалив Турцию, ни словом не обмолвилась об одновременной атаке курдских позиций. Ей тут же напомнили, что курды официально признаны союзниками Германии: еще весной бундестаг одобрил им поставки оружия и отправку военных инструкторов, а сама фрау министр посетила зону боевых действий на севере Ирака. Буквально на следующий день фон дер Ляйен пришлось оправдываться за политическую некорректность.
Так что будущее сделки по «Турецкому потоку», если она состоится, вряд ли будет безоблачным. Обострение внутриполитической обстановки уже оборачивается жесткими репрессивными мерами в отношении оппозиции, что только усилит международную критику в адрес Эрдогана, а вместе с ней будут расти и политические риски для проекта поставок российского газа в Европу через Турцию.
