Свобода слова и независимость журналистской деятельности в Германии декларируются не только на бумаге. Об этом свидетельствует показательная история, случившаяся на днях.
Вполне обычный блог netzpolitik.org, созданный группой молодых людей для защиты прав пользователей сети на свободу и открытость информации и освещающий проблемы взаимоотношений политики и интернета, опубликовал выдержки из доклада Федеральной службы по защите конституции (BfV) бюджетному комитету бундестага. В документе шла речь о необходимости дополнительных государственных ассигнований на создание специального подразделения контрразведки с задачей отслеживать в социальных сетях экстремистскую и террористическую деятельность. Бумаги были помечены грифом секретности.
В BfV сочли, что блоггеры совершили преступление по статье «измена родине», которая подразумевает уголовную ответственность не только за передачу секретной информации третьей стороне, но и ее разглашения через публикацию в СМИ. Видимо, внутреннее расследование, зайдя в тупик, не смогло установить, откуда произошла утечка: то ли из самого ведомства, то ли из парламента. Решили надавить на сетевых журналистов, припугнув уголовным преследованием. От главы контрразведки Ганс-Георга Маасена в немецкую прокуратуру поступило заявление по факту нанесения ущерба государственной безопасности.
Как только стало известно, что немецкая генпрокуратура начала проверку заявления президента BfV, все центральные и периферийные теле- и радиоканалы, газеты и журналы вынесли эту новость в топ. У офисов прокуратуры и контрразведки появились пикеты, в центре Берлина прошла демонстрация протеста в защиту свободы прессы и с требованием отставки генерального прокурора Харальда Ранге, к которому присоединились парламентская оппозиция и некоторые видные функционеры СДПГ — партнера ХДС/ХСС по правящей коалиции.
Тут пришло время нервничать и суетиться государственным чиновникам. Между ними в публичном пространстве возникла перепалка о том, кто кого не так понял и кто что имел в виду на самом деле. Так, Маасен утверждал, что в своем заявление подразумевал не конкретных людей, а сам факт преступления по неустановленным обстоятельствам. Ранге тут же парировал — не правда, в заявление были указаны фамилии журналистов.
Министр юстиции Хайко Маас официально не одобрил позицию прокуратуры, подчеркнув, что его министерство якобы еще на стадии юридической проверки не рекомендовало генеральному прокурору давать ход заявлению главы BfV, поскольку сомневалось в классификации действий журналистов по статье «измена родине». Прокуратура в ответ сообщила — мол, ничего подобного, рекомендации минюста носили исключительно общий юридический характер.
Наконец, слово взяла заместитель пресс-секретаря правительства Кристиане Виртц, заверив общественность, что канцлер Ангела Меркель разделяет точку зрения министра юстиции. «Первоочередная задача правительства, — отметила Виртц, — заключается в том, чтобы внести полную ясность в это дело».
Между тем в прессу уже просочилась информация о том, что министерство юстиции инициировало собственную экспертизу того самого доклада BfV, из-за которого разгорелся весь сыр-бор. Вполне возможно, полагают информированные источники, был неоправданно завышен гриф секретности — служебную тайну подняли до уровня государственного секрета, а за разглашение ведомственных пусть и секретных сведений журналисты в Германии не подлежат уголовному преследованию. При этом не исключается, что по итогам разбирательства генеральный прокурор может быть отправлен в отставку.
Кстати, в истории ФРГ уже имелись прецеденты, когда высшие государственные чиновники пытались препятствовать праву журналистов на свободную публикацию информации и из-за этого терпели сокрушительное поражение. Самый известный из них — дело журнала «Шпигель».
В октябре 1962 года «Шпигель» опубликовал критический материал о том, что ни бундесвер, ни НАТО в целом не готовы к боевым действиям с применением ядерного оружия. В то время министром обороны Западной Германии был известный консервативный политик Франц Йозеф Штраус. Не без его участия началось преследование редакции либерального журнала за якобы государственную измену. В рамках уголовного дела арестовали основателя и издателя «Шпигеля» журналиста Рудольфа Аугштейна и ряд редакционных сотрудников, в помещении редакции провели обыски.
Разразился грандиозный скандал, который перерос в политический кризис. По всей стран прокатилась волна демонстраций. Пять министров коалиционного правительства из Свободной демократической партии в знак протеста подали в отставку. В итоге Штраус, как основной инициатор дела «Шпигеля», был вынужден покинуть свой пост.
Арестованных журналистов выпустили. Позже верховный суд ФРГ признал, что не нашел в действиях подозреваемых существенных признаков государственной измены, поскольку большая часть сведений из статьи в «Шпигеле» уже до этого фактически находилась в открытом доступе и частично публиковалась другими немецкими изданиями.
Другой громкий скандал случился в 2005 году. В политическом журнале Cicero вышла статье об одном из известных международных террористов, в основу которой было положено досье, собранное федеральным ведомством уголовной полиции. Прокуратура Потсдама завела дело в отношении автора материала и главного редактора журнала, обвиняя их в разглашении секретной информации. Их, правда, оставили на свободе, но полиция по санкции суда провела в редакции обыск.
Реакция прессы и общественности была не менее бурной, чем по пресловутому делу «Шпигеля». Хотя на этот раз политического кризиса не случилось. Последнюю точку поставил конституционный суд Германии, признав незаконным решение местного суда, выдавшего ордер на обыск, как грубое нарушение основного закона страны, в котором закреплено положение о свободе прессы. Данный вердикт конституционного суда с тех пор имеет прецедентную силу и обязателен для всех немецких судов при рассмотрении дел, связанных с журналистской деятельностью.
