К 82-летнему Борису Ходорковскому сотрудники Следственного комитета РФ пришли 4 августа — с повесткой на допрос. Пришли в тот самый, основанный им и его покойной женой, лицей-интернат для детей-сирот и детей из неблагополучных семей в подмосковном Кораллово. Пришли на следующий день после годовщины смерти Марины Филипповны Ходорковской и дня рождения самого Бориса Моисеевича. Хорошо хоть, что без автоматчиков в масках, как было это 12 лет назад, когда в Кораллово на глазах у испуганных детей кому-то наверху вздумалось проводить обыски в рамках уголовного дела об «отмывании денег» «Открытой Россией».
Причиной визита следователей на этот раз стало дело 17-летней давности — об убийстве мэра Нефтеюганска Владимира Петухова, за которое в том числе уже осужден на пожизненное сотрудник службы безопасности ЮКОСа Алексей Пичугин. Правда, те, кто дал против него показания — уголовники со стажем, — потом от них отказались прямо в суде, сообщив, что за оговор им обещали поблажки, но «кинули». На судьбе Пичугина эти признания, конечно, не отразились — его отправили в колонию «Черный дельфин» для осужденных на пожизненное. А вот вдова покойного мэра Петухова, которая после убийства супруга вступила в права наследства (по некоторым оценкам, более 500 тыс. долларов) и к которой у следствия еще в 1998 году были вопросы, спокойно продолжает жить в Нефтеюганске и, когда требуется, дает показания против Пичугина, Невзлина и Ходорковского.
Из повестки, врученной Борису Моисеевичу, следовало, что он вызван на допрос следователем Юрием Буртовым, который в свое время возглавлял следственную группу по делу Пичугина, — в качестве свидетеля. Правда, свидетелем чего он мог быть, никто так и не понял.
Напомню, о «вновь открывшихся обстоятельствах» в этом деле общественности в июле сообщил официальный представитель СК Владимир Маркин: мол, есть большие основания, полагать, что к убийству причастен сам Михаил Ходорковский. Где эти «основания» гуляли 17 лет, почему к Ходорковскому не предъявляли претензий по этому делу даже в самый пик его опалы и куда смотрели следователи, ведь Ходорковский успел освободиться и выехать из страны, — в СК, естественно, не уточнили. Громко предполагали другое: бывший глава ЮКОСа мог выступать «в роли заказчика убийства».
Неожиданным заявление СК не было — активность Ходорковского и бывших акционеров ЮКОСа в европейских юрисдикциях в последнее время зашкаливала и, видимо, кому-то сильно поднадоела, потому и послали недвусмысленный сигнал: пора и честь знать. А чтобы Ходорковский уж наверняка успокоился, ударили по самому незащищенному — семье, а конкретно — оставшемуся в России пожилому отцу (оставшемуся по своей воле — тут у него 180 детей в лицее).
— Вот так и живем. Я не волнуюсь. Уже отволновался… — сказал мне Борис Ходорковский по телефону за день до допроса.
…Порог СК в Техническом переулке он перешагнул в 10.20 утра 6 августа. Пришел вместе с адвокатом Сергеем Бадамшиным. Допрос длился свыше двух часов. Вел его один из следователей. Начальник следственной группы Юрий Буртовой, который в былые времена выступал в передачах журналиста Караулова, «разоблачая» Пичугина и Невзлина (к слову, еще до передачи дела в суд), лишь иногда заглядывал в кабинет. Чай пожилому человеку не предложили. Зато предложили дать подписку о неразглашении, от чего Ходорковский отказался. Отказался Ходорковский-старший отвечать и на большинство вопросов, пользуясь 51-й статьей Конституции. Просто потому что нечего говорить, да и вопросы к нему отношение имели весьма отдаленное.
Выйдя к ожидавшим у проходной СК журналистам, Борис Моисеевич сказал, что чувствует себя нормально. Выглядел, правда, при этом сильно уставшим и измотанным. Его сразу увезли домой. А на все накопившиеся вопросы отвечал адвокат Бадамшин.
Собственно, ничего нового от следователей он не узнал — да, пытаются реанимировать дело. «А почему и что это за новые обстоятельства, и каким образом они расследуют, какой у них объем доказательной базы — это вопросы к СК. Нам ничего не рассказывали и материалы дела перед нами не раскладывали».
Возможен ли дополнительный вызов Ходорковского-старшего на допрос — по словам Бадамшина, «все зависит от фантазии следствия», как и допрос Ходорковского-младшего, о возможности чего, хотя бы в дистанционном режиме, ранее заявлял Маркин.
— Мы расцениваем произошедшее как давление на самого Михаила Ходорковского за его общественно-политическую активность, — подытожил защитник.
А помимо давления мне лично кажется, что это еще попытка создать видимость расследования, которое проанонсировал СК. Ну просто потому, что не может по делу об убийстве первым свидетелем идти такой человек, как Борис Моисеевич. То ли у СК совсем худо с «вновь открывшимися обстоятельствами», то ли всерьез заниматься расследованием дела в Техническом переулке просто не планируют. И нужен ли СК реальный заказчик и реальный убийца? Вряд ли — есть же Пичугин, который сидит уже 12 лет.
