Попытка немецких чиновников приструнить журналистов-блоггеров интернет-портала netzpolitik.org за публикацию якобы секретных материалов обернулась полным фиаско. Генеральный прокурор Германии лишился должности, расследование по статье «измена родине» прекратили. Однако история на том не закончилась и достойна того, чтобы еще раз вспомнить ее основные моменты.
Весной этого года netzpolitik опубликовал некоторые выдержки из документа Федерального ведомства по защите конституции (BfV). Немецкие контрразведчики обратились в бюджетный комитет парламента с просьбой выделить деньги на создание нового подразделения по отслеживанию в социальных сетях террористической и экстремистской деятельности.
Документ имел гриф секретности. Его утечка в прессу стала для спецслужбы серьезным ударом по репутации. Выявить «крота» своими силами не получилось, и президент BfV написал в прокуратуру заявление о нанесение ущерба государственным секретам, указав основными фигурантами блоггеров из netzpolitik. Такой ход полностью вписывался в стандартную практику действия силовиков: прокуратура проверяет заявление и заводит уголовное дело, суд выдает разрешение на обыски, аресты, допросы – а там и «крот» попадется.
И если в России такая практика работает без сбоев, то в Германии возникли проблемы — там ценят демократические свободы и основную из них: свободу информации и независимость прессы. И не важно: идет ли речь об известных массмедиа и журналистах, или об интернетовском портале и скромных блоггерах.
Общественное мнение отреагировало на новость о прокурорском расследовании факта «измены родине» в журналистской среде однозначно: государство покушается на конституцию. Люди вышли на демонстрацию. Не менее важную роль сыграли неудобные вопросы немецких корреспондентов центральных и региональных СМИ политикам и министрам из правящей коалиции: на каком уровне принималось решение? кто делал экспертизу? был ли в курсе министр юстиции? что думает по поводу преследования журналистов министр внутренних дел?
В такой ситуации просто уйти от ответа или отделаться обтекаемой формулировкой не возможно: миллионы избирателей смотрят телевидение, слушают радио, читают газеты и журналы. Немецким министрам пришлось отвечать и оправдываться.
Достоянием широкой публики стали некоторые деликатные подробности. Так, выяснилось, что служба контрразведки только на основании собственной экспертизы оценила сведения из служебного документа по разряду государственной тайны, поэтому квалифицировала публикацию в netzpolitik в качестве «измены родины».
Генеральная прокуратура, приняв заявление контрразведчиков в производство, попросила некоего эксперта дать свое заключение. Ответ должен быть готов к сентябрю. Но уже в июле эксперт якобы чуть ли не по телефону сообщил, что один из опубликованных фрагментов мог бы потянуть на статью. Тем временем министерство юстиции заявило, что проведет собственную экспертизу.
Каждое выступление замешенных в скандале государственных чиновников порождали у прессы новые вопросы. Обстановка накалялась, грозя перерасти в политический кризис. Потребовалось волевое решение, и министр юстиции отправил подведомственного ему генерального прокурора в отставку.
В два-три дня прокуратура под руководством нового и.о. и фактически по прямому указанию министерства юстиции переквалифицировала действия блоггеров с «измены родины» на разглашение служебной тайны. В этом случае журналисты сохраняют право не раскрывать источники информации и дела по данной статье практически не доходят до суда. Казалось, можно поставить точку.
Но не тут-то было. Общественные организации и объединения, оппозиционные политики Германии потребовали довести расследование действий госчиновников по поводу портала netzpolitik до конца. Немецкий союз журналистов вообще предложил пересмотреть статью «измена родине» и исключить журналистов из числа возможных фигурантов уголовного преследования по ней.
Председатель правового комитета бундестага Ренате Кюнаст (партия «Зелёных») считает, что хотя и отбита атака на свободу прессы, открытыми остались проблемы взаимодействия между различными ведомствами государственного аппарата. «Нам требуется открытая дискуссия, — убежден парламентарий Константин фон Нотц, — о том, что в свободном правовом государстве можно считать тайной, кто и на какое время это определяет».
