Выставка творчества детей-инвалидов и сирот «Мы есть», пятый раз проходящая в Самаре, сначала состояться никак не хотела. Точнее, все участники были готовы, работы отобраны, концертные номера отрепетированы, наряды обдуманы, афиши отпечатаны. Транспорт заказан, потому что передвигать по городу, а то и меж городами (клуб молодых инвалидов «Опора» находится в Новокуйбышевске) маломобильных детей довольно проблематично. И вот чуть не за неделю до мероприятия музей Алабина отказывает в заранее, разумеется, согласованной площадке. Рррраз! — и отказывает.

Заняты, говорит музей Алабина организаторам, общественной организации «Домик детства», заняты, говорит, у нас все площади, все квадратные метры до единого, ступайте-ка со своими сиротами и инвалидами куда хотите.

Но выставка «Мы есть» все-таки выстояла, выжила, как это и пытаются сделать все на свете существа, карабкаются, ломают ногти, борются за глоток воздуха. Отстоял своих подопечных «Домик детства», самых слабых среди слабых отстоял. Выставка прошла в зале «Экспо-Волга».

Вот Наташа, автор работ. Она бережно расправляет на стенде кружевную салфетку, связанную крючком. «Эту, правда, мне воспитатель помогал, — говорит Наташа, — и вот эту — помогал. А самую маленькую я целиком сама вывязала, да на выставку не взяли, потому что она оранжевая». Наташа смотрит мне правым глазом в левый глаз, а левый у Наташи немного убегает и как бы оглядывает, что там происходит, за спиной. «А вы верите в большую дыру? — неожиданно спрашивает она. — Такую, куда деваются все на свете».

Подбегает Наташина мама, обнимает ее и говорит мне, что дочка взволнована и чтобы я не слушала, наверняка она наговорила какой-то ерунды. «Ну что вы, — я хотела бы тоже обнять Наташу и ее маму, но как-то неудобно, — она совершенно правильный мне задала вопрос, и да, я верю в большую дыру». Наташа, кажется, довольна.

Вот стайкой снуют ребята с синдромом Дауна. Руководительница центра молодых инвалидов «Опора» всегда говорит про них: «Даунята — наши самые спокойные и ответственные ребята». Я хочу потрогать ответственного ребенка, я протягиваю руку. Мальчик радостно сжимает мою в ответ и хочет идти со мной в разные места. Выпить пепси. И мы пьем из стаканчиков, и мальчик говорит басом: «Тёма большой. Тёма сам пьет колу. Тёма — как дядя».

Волнуясь, взрослые девочки охорашивают друг на друге платья. Одна вдруг говорит странным голосом, будто бы у нее иначе выстроена гортань: «Олька, ты все-таки дура! Мы договаривались все в горошек прийти, а ты вечно!»

Два мальчика рядом, но сугубо отдельно рассматривают картины. Один говорит медленно, со значением: это дерево-букет, это олени, синие олени. И заново: это дерево-букет, это синие олени. И заново: это дерево-букет…

Девочка лет десяти рядом даже и стоит как-то агрессивно. Агрессивно завязаны шнурки на ее кроссовках, агрессивно причесаны темные волосы. Темная футболка агрессивно топорщится на спине, а когда девочка поднимает руки, виден ее бледный и страшно беззащитный детский живот. Она неохотно бросает слова: «Ну а что рассказывать? Мамка с бабкой как померли, я испугалась, в ванной закрылась, менты дверь выломали».

Сироты совершенно не похожи на персонажей со старинных рождественских открыток, или пасхальных, где милые братик и сестричка, Гензель и Гретель, бредут себе по свету, творя буквально добро и озаряя мир. Сироты озлоблены, напуганы, их надо всех в семью, вот бы их всех по семьям, не в интернат, не в детский дом. «Домик детства» очень хочет стать их семьей. «Домик детства» чего только не придумывает, чтобы вот эта девочка в черной агрессивной футболке, и вот эта, яростно орущая в телефон, и эти мальчики, которые мне не доверяют и не смотрят в глаза, чтобы они стали счастливыми.

Праздничный концерт невозможно прекрасен. Даунята в костюмах инопланетян кажутся и вправду инопланетянами. А вдруг их к нам прислали? Вдруг у них — миссия? Скрипачки со сцены зажигают так, что в проходах начинают танцевать. Старушка с темным лицом вытирает глаза ветхим платком, шепчет: «Господи боже мой», и снова плачет. Девочку на инвалидной коляске ближе подкатывает к себе мама и обнимет за плечи, а на девочке свитер с принтом Harley-Davidson.

Коробочка для пожертвований потихоньку наполняется купюрами. Меньше ста не кладет никто. Держу пари, что все дни работы выставки авторы будут сюда приходить, родители привезут, кого не так сложно, и все будут слоняться в окружении деревьев-букетов и синих оленей.