Олег Березин, генеральный директор компании «Невафильм», считает, что в 2014 году на российском рынке произошел перелом: «Это отметили кинотеатры, дистрибьюторы, особенно дистрибьюторы независимого, артхаусного кино. Несколько компаний приостановили свою деятельность («Кино без границ», «Caravella DDC», «P & I films»)». Выживают компании, продающие нам многомиллионные блокбастеры. Дистрибьюторы фестивального кино, отечественного кино постепенно исчезают с карты кинорынка.

Дирижер без партитуры

Критическая для отечественного кинематографа ситуация, безусловно, связана с девальвацией рубля. Но не только. На рынок воздействуют политика и экономика, конкуренция, демография. Но в первую очередь — качество кино. И когда государство в лице министра культуры, премьер-министра и желающих напомнить о себе депутатов пытается решить проблему залпом, внезапно предлагая квоты, налог или почин мастерить «фильмы-события», — профессионалам ясно: это утопия. Или пиар-кампания.

Но у нас именно государство — регулятор, дирижер киноиндустрии. Я бы сравнила это причудливое «дирижирование» без партитуры с действиями одного вельможи, описанного Гоголем в «Портрете». Помните, вначале он окружил себя художниками, поэтами, учеными. Ему хотелось всем дать работу, все поощрить. Он предпринял за собственный счет множество полезных изданий, надавал множество заказов, объявил поощрительные призы. А потом «…стал видеть во всем какое-то революционное направление, во всем ему чудились намеки. Он сделался подозрительным до такой степени, что начал, наконец, подозревать самого себя, стал сочинять ужасные, несправедливые доносы…»

Вот и наш «дирижер» заведомо подозревает «оркестр» в нелояльности и поэтому вводит широкополосную систему заказа на сценарии, «по-хозяйски» считая деньги налогоплательщиков собственными средствами. Известно, пуще войны российский кинематографист боится нововведений и, не дай бог, реформ. Наши порывистые модернизации парализуют отрасль, ввергая ее в глубокий кризис.

Поначалу нововведение — «тематический заказ», к примеру — вызывает оторопь киносообщества, которое неубедительно пытается сопротивляться… Но быстро смиряется и второпях строчит синопсисы, заявки, сценарии по указанным сверху темам. Число их, кстати, сокращается.

Поддерживая «патриотику» и распределяя финансирование по своему разумению, чиновники отчего-то не вдохновляются задачей национальное кино зрителю показывать. Идея сетей муниципальных и федеральных кинотеатров, которые демонстрировали бы отечественные фильмы, висит в воздухе. Хотя на недавнем крымском форуме «Таврида» премьер в очередной раз размечтался: «Было бы здорово, чтобы в любом небольшом городе был хороший кинотеатр». Кто спорит, конечно, здорово, но пока госсредства текут рекой в Сочи, в Крым, на чемпионат мира по футболу, в то же Сколково. А бюджет кинематографа в связи с антикризисным планом будет и дальше сокращаться.

В ситуации экономического кризиса (сокращение финансирования, рекламного рынка, а значит, и числа фильмов, приобретаемых для ТВ) создавать кино нерентабельно. И, кстати, планируя масштабные мероприятия по проведению Года кино, годовой бюджет российского кинематографа сократят минимум на 400 млн рублей.

Непредсказуемость правил мешает проектированию всего кинопроцесса и работе отдельных кинокомпаний, отпугивает потенциальных инвесторов. Из недавних предложений сверху — ввести НДС, который коснется иностранного кино. Предложению воспротивилась часть профессионалов. Руководители крупнейших в России кинотеатральных сетей написали президенту письмо с просьбой отказаться от этой идеи. Главы 10 сетей кинотеатров, подписавших обращение, считают, что проблемы необходимо решать комплексно: «Нельзя только отнимать, отнимать, ничего не давая. Если уж и взимать НДС, нужно из этих денег давать что-то кинотеатрам для поддержки российского кино», — то есть не сеансы квотировать, а дотировать билеты на отечественное кино (так делается, например, во Франции).

Государство надеется перевести господдержку в возвратную сферу. Студии-лидеры этому противятся. Некоторые горячие головы предлагают на какой-то период вовсе лишить кинематограф «госпайка». Ясно одно: в отсутствие логичной, продуманной системы господдержки возвратность так и останется единичными вспышками.

# Она упала!

Число экранов и так не было сильной стороной российской киноиндустрии, доступ к кинотеатрам имеет только около 60% населения, новые кинотеатры открывались преимущественно в крупных городах. Но в 2014-м открылось рекордно низкое количество кинотеатров. Причем в основном в торгово-развлекательных центрах, которых в малых городах немного.

Есть еще одно немаловажное обстоятельство. «Она упала!» — сказал бы начальник страны про покупательную способность населения. В то же время продолжается неоправданный рост цены билета. Значит, мы теряем доступность «культпохода в кино» (соотношение средней цены билета и средней заработной платы). Из рядового события кино превращается в дорогое удовольствие (особенно если речь идет о семье), требуя даже больших затрат, чем визит в театр.

Новые бедные русские не спешат тратить деньги на кино, которое сегодня не смотрят даже ради интереса. Девальвация интереса, мне кажется, — одна из главных причин охлаждения еще недавно теплых взаимоотношений отечественного кино с отечественной аудиторией. И как при любом «разводе» — «виноваты оба».

Мертвый сезон

Летом российское кино уходит на каникулы, посещает разнообразные фестивали, зритель «довольствуется» Голливудом. Отечественные фильмы, уснув летаргическим сном летом, просыпаются к осени.

Самые пробивные продюсеры абонируют «хлебный» новогодний экран с его бесконечными праздниками. Странно, но даже анимацию («Сергей Радонежский», «Крепость», «Богатырша: Роса и Дракон», «Савва. Сердце воина» — 3D фильм снимали на двух языках, английском и русском) придерживают «на потом», когда закончится летний «мертвый сезон».

Фольклорные хорроры и танк Т-34

Можно присмотреться и к возлюбленным публикой жанрам. Как и прежде, по количеству зрителей в прокате лидируют блокбастеры: их доля за минувший год продолжала расти. Вторая строчка в рейтинге привлекательности — семейное и детское кино. Тут, ясное дело, мы слабые конкуренты. На третьем месте — комедии. И здесь мы не исключение: доход в основном приносят низкобюджетные комедии. Сегодня авторы горят желанием создавать жанровое кино, жалуясь на отсутствие достойных субсидий. Тем не менее пример малобюджетного хоррора «Убрать из друзей» (при бюджете $1 млн скромный фильм, снятый в США Леваном Габриадзе, собрал 40 млн) выразителен. У продюсера фильма Тимура Бекмамбетова, когда-то своими «Дозорами» сломавшего стену неприятия российского кино, в разработке еще пять проектов, действие которых разворачивается за стеклом компьютерного монитора. Бекмамбетов умеет ловить веяние времени: большая часть жизни современников проходит в Сети.

Парадокс. Кинематографисты изо всех сил шагают навстречу зрителю, мечтают о создании разнообразных шлягеров, осыпанных деньгами миллионов восхищенных фанатов. Но, как говорила Сафо, «так сложно любить того, кто не любит тебя». С каждым походом в кино зритель все больше разочаровывается в русском кино. Журнал Time Out провел опрос публики возле кинотеатра, оценки суровые: серо, пресно, безыдейно, провинциально. Может, поэтому и не работает в этом сегменте экономики импортозамещение? Зато набирает обороты кампания по производству «особо значимых фильмов». Многие кинематографисты с воодушевлением откликаются на заказные темы. Среди заявок на будущие проекты: футбольные и хоккейные легенды, герои космоса и фольклорных хорроров, истории про Петра Великого, про Крым, танк Т-34, русских богатырей разных эпох и выдающихся ученых — от Менделеева до Бехтерева. Российский экран превращается в раму для портретов, пейзажей, баталий величественного прошлого, которым зрителя призывают гордиться. Но большинство «заказных» историй, предложенных на уровне синопсиса и сценария, — не просто спекуляция, строчкогонство, но «выборочные места» из «Википедии». При этом все довольны собой. Автор прилагает к сценарию записку: «Читайте! Получилась уморительно смешная история с яркими персонажами и неожиданными поворотами!»

Современность осталась прерогативой комедий. Здесь среди стены сорняков возникли просветы вроде забубенных народных комедий Жоры Крыжовникова. Его фильм «Горько» при затратах в $1,5 млн собрал более 25 млн, был назван «открытием года». Конечно, жанр, как и «значимая тема», — не панацея. Не бывает хорошего кино без автора. И здесь кроется одна из существеннейших причин разлада отношений зрителя и нашего кино.

Фестивальный «доширак»

До недавнего времени казалось, что единственная отдушина нашего кинематографа — авторское кино. Но тотальная коррозия коснулась и его. Последние отечественные фестивали обнаружили странную картину. Авторские опусы все реже оказываются пусть спорным, но сущностным высказыванием о том, что действительно волнует людей. Безусловно, это связано со всей системой «управления кино». Авторы понимают, какие темы, проблемы — непроходные, и избегают их. Нередко под желанием «нравиться зрителю» подразумевают стремление угодить минкультовским экспертам. Даниил Дондурей говорит об успешном действии «экономически детерминированного контроля за контентом, манипулировании через людей, через механизмы…». Сегодня практически не снимаются фильмы-высказывания о жизнеустройстве, об «имитациях, которыми наполнена жизнь в стране». Напротив, имитация проблем, переживаний, взаимоотношений с действительностью точит фестивальное кино, которое превращается в прикрытие непрофессионализма, все глубже забираясь, как говорит продюсер Александр Роднянский, в гетто «кино для своих». А аудитория «своих» катастрофически сокращается. При этом каждый автор, он же режиссер, окружен теплой компанией обожателей, скандирующих: «Гениально!»

Речь не только о девальвации смысла, оценок, но и о моральном климате, с которым теснейшим образом связано понятие «профессии», отношение к ней. Тарковский говорил о необходимости «возвыситься над самим собой, используя свою свободную волю…». Режиссер N, представляя фильм на премьере, говорит, что актер, любимец публики, выделил для съемок всего два дня: «Пришлось снимать очень быстро», — застенчиво улыбается он. Это «быстро» клеймом «халтура» подмаргивает из каждого кадра.

Не телемувики, но именно фестивали, увы, продемонстрировали столь (подбираю мягкие слова) наигранное, натужное, проигрышное существование отличных актеров: Алексея Серебрякова и Евгения Миронова, Чулпан Хаматовой и Ксении Раппопорт. И дебютантам, и мастерам режиссер должен помочь выявить внутреннюю жизнь на экране, «конфликт между духом и материей», продраться сквозь медиамаску к лицу героя. Не случайно Кесьлевский в своих «заповедях режиссера» повторял, что самое слабое место европейского кино — «работа с актером». Имитация властвует и в крупнокалиберном, и в камерном кино. Продюсер Игорь Толстунов, просмотрев внушительное число фильмов молодых авторов, заметил: «Образовалась волна работ, которые практически не обращаются к исследованию человеческих отношений. Не то чтобы они демонстративно не хотели этим заниматься. Они делают такие попытки. Просто их работы показывают, что им это органически чуждо, неинтересно».

Даже в фильмах на вроде бы актуальную тему нет энергии. Картины «без лица», без живого дыхания, без куража. Конечно, это вопрос таланта. Но и профессии. Персонажи большинства нынешних фильмов говорят одинаково, словно авторы не подозревают о «речевых характеристиках». Монтируют «в лоб», небрежно ставят свет, халтурно работают со звуком. Правда, объявляют перед показом, что явная небрежность — подражание природе. Мол, снимают, как велел Триер с «Догмой» — вживую с «чистым» звуком, не догадываясь, что «чистый звук» требует тщательной продуманной работы с акустикой на площадке. И объясните мне: зачем в современных историях артистов выряжают в парики?

На недавнем фестивале «Окно в Европу» и жюри главного конкурса «Осенние премьеры» под председательством Светланы Проскуриной, и Гильдия кинокритиков не смогли выбрать из предложенных картин лучшую. На итоговой пресс-конференции Проскурина произнесла разоблачительную речь. Наше кино Проскурина называет «дошираком», который выдают за полноценную еду. Призывает коллег не врать хотя бы себе, не сотрясать по пустому поводу воздух, учиться профессии. Не гнать «метраж» скоропалительно, как ситкомы. Это касается и выбора натуры, и кастинга, и работы с актером, и монтажа. По ее мнению, телевизор со всей его лживостью, спешкой, псевдожизнью пришел и комфортно устроился в кино. Режиссеры-участники на Проскурину обиделись… Но уже после завершения фестиваля — на заключительное обсуждение работ они не пришли.

Комментарий специалиста

На вопрос, отчего летом катастрофически падают сборы российского кино, отвечает генеральный директор компании «Невафильм» Олег БЕРЕЗИН:

— Лето — сезон блокбастеров, тяжело завлечь публику на новые названия. Поэтому более всего процветают сиквелы. Прокатчики стараются не рисковать. Российские продюсеры ждут осени, с началом которой будет выходить по два новых фильма в неделю. Тут еще работает инерция — долгое время казалось, что летом потенциальный зритель покидает большие города. Сегодня ситуация изменилась. В России — сотни городов с кинотеатрами. К примеру, в Калуге, Балакове есть кинотеатры. Поэтому «Миньоны» и собирают только в России под $30 млн. Есть еще важная причина. Продюсеры не читают аналитики и не знают, что сегодня основная аудитория — дети. Точнее, так называемые «дети Путина», рожденные после 2005-го, когда рождаемость стимулировалась спецпрограммой. Поэтому и анимация стала делать хорошие сборы. Но инертность мешает прокату. Раньше, если помните, тухлым временем считался Новый год, пока «Дозоры» не взорвали российский кинопрокат. С тех пор и начались «новогодние битвы» за место в репертуаре зимних каникул. Так что это вопрос времени: еще не все продюсеры и прокатчики понимают, что и лето — урожайное время.