Мы продолжаем рассказывать читателям о бесславной истории создания российского морского спасателя «Игорь Белоусов». Его строительство началось сразу после гибели «Курска», но усилиями многих людей, чьи имена, должности и звания мы называем, превратилось в самую наглую авантюр у з а всю историю российского флота . Четвертая глава — о том, как отстроена военная вертикаль вранья…

Краткое содержание предыдущих глав

В конце 2011 года руководство Объединенной судостроительной корпорации и завода «Адмиралтейские верфи», главком ВМФ Высоцкий, руководитель департамента по обеспечению гособоронзаказа Вернигора и заместитель минист­ра обороны Сухоруков пролоббировали интересы коммерческой фирмы «Тетис Про». На основании не соответствующих действительности сведений министр обороны Сердюков принял решение отказаться от почти готового отечественного глубоководного водолазного комплекса (ГВК‑450) — основной «начинки» морского спасателя «Игоря Белоусова». К тому времени в отечественный проект был вложен 1 миллиард рублей. Тем не менее министр Сердюков щедро выделил еще 1 миллиард на закупку через фирму-посредника «Тетис Про» якобы серийного иностранного ГВК‑450 производства британской фирмы Divex. Но серийного иностранного ГВК-450 в реальности не существовало. Под видом иностранного ГВК «Тетис Про» начал поставлять разрозненные части западного глубоководного водолазного комплекса, который по своим техническим характеристикам не отвечал отечественному техническому проекту, не соответствовал требованиям ВМФ РФ и не подходил для «Игоря Белоусова» (см. «Новую газету» от 12 августа 2015 г. — «Спасение спасателя»).

В августе 2013 года по предложению «Новой газеты» Сергей Шойгу приказал создать межведомственную экспертную группу для проведения профессионального аудита строительства «Игоря Белоусова» и включить туда независимых экспертов. Лоббисты «Тетис Про» смогли внедрить в комиссию своих людей, получив пятикратный численный перевес. Их усилиями работа комиссии была засекречена и фактически сорвана. Указание Шойгу — разобраться и доложить правду — саботировано. В результате на свет появилось заключение, абсолютно не соответствующее реальному положению дел со строительством «Игоря Белоусова». Это заключение видели и подписали только 15 человек из 45 членов комиссии. Ни один из экспертов, написавших особое мнение (и в том числе поднявших вопрос об отсутствии гарантий безопасности для водолазов в ходе испытаний сложнейшей техники), не был допущен к формированию итогового заключения (см. «Новую газету» от 17 августа 2015 г. — «Контратака»).

18 декабря 2013-го журналиста «Новой газеты» пригласили к заместителю министра обороны Юрию Борисову для участия в совещании по утверждению итогового заключения межведомственной экспертной группы. Члены комиссии не смогли ответить ни на один вопрос журналиста «Новой газеты». Почему не учтены особые мнения членов комиссии? Кто написал дезинформирующее министра обороны итоговое заключение? Почему заключение готовилось в полной тайне от большинства членов комиссии? В конце долгого и нервного совещания заместитель министра обороны Борисов отказался утверждать итоговое заключение межведомственной экспертной группы. Комиссию обязали проанализировать особые мнения и отразить все существенные замечания, высказанные экспертами, в итоговом заключении (см. «Новую газету» от 21 августа 2015 г. — «На дне. Трагикомедия в трех актах»).

Оговорка

На моей диктофонной записи декабрьского совещания отчетливо слышно, как уверенно военные утверждают: спасатель «Игорь Белоусов» будет передан флоту в ноябре 2014-го. На самом деле все присутствующие, включая журналиста «Новой газеты», прекрасно понимали: это — нереально. Более того! На тот момент в Министерстве обороны уже готовился проект решения о переносе сроков сдачи спасателя на… 2016-й.

Заместитель министра обороны Юрий Борисов не мог не знать об истинном положении дел со строительством «Игоря Белоусова». Но, когда я сказала, что его подчиненные врут и в 2014-м спасатель построен не будет, — Борисов жестко отрезал: «Нам в 2014 году корабль сдавать !»

Это — принципиальная оговорка. Дело в том, что сдавать корабль заказчику (Министерству обороны) должна промышленность. Много лет Борисов работал на ВПК, но теперь, как заместитель министра обороны по вооружению, он должен именно принимать , а не сдавать технику, жестко пресекая все попытки всучить военным недостроенную и некачественную продукцию.

Именно после этой оговорки мне стало понятно: Юрий Борисов ведет себя как чиновник от ВПК, а не как военный генерал. Также стало понятно, что комиссия назначенная по приказу Шойгу, — кость в горле ВПК и лоббирующих интересы промышленности военных. Работа комиссии будет торпедирована, никто не допустит, чтобы правда о спасателе легла на стол министра обороны России.

Наступил 2014 год…

29 января (за 10 месяцев до декларированной сдачи спасателя) Борисов провел совещание по проблемным вопросам строительства «Игоря Белоусова». На совещании собрались представители промышленности и военные. (Почти все они входили и в комиссию, назначенную Шойгу.)

Те самые люди, которые месяц назад уверенно врали журналисту «Новой газеты» (под диктофон) про сроки сдачи спасателя, — доложили заместителю министра обороны следующее: «…Техническая готовность судна 82,5%, но по ряду объективных причин сложилась ситуация, когда завершение строительства и проведение испытаний судна в сроки, предусмотренные государственным контрактом и Генеральным графиком, не представляется возможным из-за необходимости выполнения дополнительных работ…» (из протокола совещания у Борисова).

Из длинного перечня «дополнительных работ» даже неспециалисту становилось ясно: в 2014 году флот спасатель никак не получит. То есть отставание от генерального графика носило плановый характер, и только на достройку судна нужен был минимум год. Еще год требовался на испытания, которые начинаются после закрытия всех построечных удостоверений корабля. Закрытые построечные удостоверения свидетельствуют об успешном окончании этапа монтажных и пуско-наладочных работ всех корабельных систем. Но на январь 2014-го из 273 построечных удостоверений на «Игоре Белоусове» было закрыто чуть более трети.

К монтажу основного вооружения спасателя — глубоководного водолазного комплекса, поставленного «Тетис Про», даже не приступали.

Таким образом, на начало 2014 года реалистичная картина со строительством спасателя была следующей: корабль был построен только на треть, а деньги, выделенные на его строительство (8,9 млрд рублей), кончились. Завод «Адмиралтейские верфи», на котором строят «Игорь Белоусов», попросил выделить на бездонный спасатель еще 4,5 миллиарда рублей. Никакого технико-экономического обоснования такой огромной суммы промышленность заказчику не предъявила.

Каким образом и кто именно в такой ситуации оценил готовность судна в 82,5%? К сожалению, на совещании у заместителя министра обороны никто не задал представителям промышленности этот вопрос. Провести реалистичный аудит состояния проекта — такой мысли, видимо, даже не возникло. Вместо этого заместитель министра обороны Юрий Борисов дал указание готовить решение о переносе сроков сдачи спасателя и выделении дополнительного финансирования. При этом ответственность за перенос сроков на 2016 год и выделение 4,5 миллиарда рублей должен был взять на себя лично министр обороны Шойгу (решение готовилось на подпись министру обороны).

…Накануне 23 февраля 2014 года Сергей Кужугетович проводил встречу с журналистами, пишущими об армии. Проблемные вопросы на таких встречах обычно поднимать не принято. Но я воспользовалась шансом.

Вскоре после этого разговора Юрий Иванович Борисов пригласил меня на встречу. Присутствовал также его пресс-секретарь Владимир Дерябин. Он — свидетель «мирного договора», который мы с Борисовым заключили на этой встрече.

К тому времени я уже отчетливо понимала: несмотря на очевидно ошибочное решение бывшего министра обороны Сердюкова, никто не был готов снова повернуть строительство спасателя на 180 градусов и вернуться к отечественному проекту ГВК-450. «Игорь Белоусов» должен быть достроен с ГВК, созданном на базе иностранного оборудования от Divex, — против этого никто не возражал. Я возражала против вранья. Объективно иностранный ГВК не соответствовал заложенным в техническом задании тактико-техническим характеристикам, не был уникальным, не мог обеспечивать водолазные спуски на 450 метров. И этот факт нужно было наконец признать.

Нужно было заставить промышленность легализовать, по сути, подпольный процесс проектирования ГВК. Конструкторское бюро «Алмаз», главный проектант спасателя, должно было официально стать разработчиком комплекса и отвечать за безопасность при его испытании и эксплуатации.

Для достройки и нормальных, главное — безопасных, испытаний спасателя объективно требовалось минимум 2 года. Ок! Никто с этим не спорил. Дополнительное финансирование? Только (!) после честного аудита, какова реальная готовность судна и на что уже потрачены выделенные раннее по контракту 9 миллиардов рублей. «Работу над ошибками» в той части, которая касалась основного вооружения спасателя — ГВК-450, — должна (и была способна) сделать назначенная Шойгу комиссия. Заместитель обороны Юрий Борисов согласился с тем, что это — самый дипломатичный выход из тупика вранья, и обещал донести до всех членов комиссии «установку на правду».

«Все должно быть без дискуссий!»

В марте 2014-го мне пришло письмо от заместителя главкома ВМФ РФ вице-адмирала Александра Федотенкова с приглашением на заседание комиссии. 17 марта в Центральном Военно-морском музее должны были, по идее, заслушать членов комиссии, написавших особые мнения. Я очень надеялась, что это будет конструктивный анализ всех основных проблем ГВК «Тетиса Про», который к марту 2014-го продолжал висеть «мертвым грузом» (по-прежнему не было полного комплекта документации, чтобы приступить к его монтажу). Также планировалось, что на заседании комиссии будет обсуждаться новый проект итогового заключения.

…В фойе музея за столом сидел человек в форме и просил всех присутствующих отметиться в длинном списке. А еще — дать расписку о неразглашении сведений, полученных на совещании.

Расписываться я не стала. Видимо, только я одна и не стала. Все остальные, в том числе и журналисты из специализированных морских изданий (приглашенные на совещание, как выяснилось, для того, чтобы бросить в адрес «Новой газеты» обвинения в антироссийской позиции), по-военному четко ставили свои подписи в «секретной ведомости».

С неодобрением посматривая на мой диктофон, председательствующий Федотенков открыл совещание емким инструктажем: «Регламент выступлений — 5 минут. Перебивать с места вопросами нельзя. Есть уточнение — поднял руку — получил слово. Все должно быть конструктивно, быстро и без дискуссий».

Сценарий заседания, явно тщательно продуманный, совершенно не подходил для работы комиссии, не допускал никаких обсуждений и вообще производил впечатление хорошо отрепетированной «игры на публику». Члены комиссии, которых уполномочили оппонировать своим высказавшим особые мнения коллегам, не утруждали себя никаким техническим анализом. Формулировки выступлений почти дословно повторяли те самые лживые выводы итогового заключения, которое в декабре 2013-го отказался утвердить заместитель министра обороны.

Первым выступил начальник Военно-морской академии (ВМА) адмирал Николай Максимов.

Следом за адмиралом Максимовым выступил главный инженер «Тетис Про» Емельянцев :

— Мнение эксперта Смирнова (главный конструктор отечественного ГВК, проект которого разрабатывало Центральное конструкторское бюро «Лазурит», включен в комиссию по рекомендации «Новой газеты», представил особое мнение — Е.М. ) было написано в сентябре и во многом опережало события. В результате плановых работ были реализованы многие моменты, предложенные экспертом Смирновым: проведено моделирование размещения экипажа и водолазов в ГВК, откорректирован расчет сжатых газов, откорректированы принципиальные схемы систем жизнеобеспечения и работы водолазного комплекса… Но ваше замечание о нелегитимности и небезопасности водолазного снаряжения фирмы Divex, закупаемого «Тетис Про», у меня вызывает недоумение. Именно снаряжение «Дайвекс» входило в отечественный ГВК!

— В моем особом мнении указано 20 пунктов несоответствия поставляемого «Тетисом Про» ГВК техническому заданию проекта, — возразил Смирнов. — Вы сейчас сказали только о четырех пунктах, которые якобы исправили после моего особого мнения. Сделали новый расчет газов — я не видел, сделали новую систему газоснабжения — я ее не видел. Поэтому я не могу оценить, что вы на самом деле сделали…

— Но тот факт, что вы признаете замечания, высказанные в особых мнениях, свидетельствует: иностранное оборудование не соответствует требованиям технического задания, и писать в итоговом заключении о полном соответствии иностранного оборудования комиссия не имеет права, — добавил директор КБ «Лазурит» Вайнерман . — Что касается водолазного снаряжения… В 2011 году мы убедились, что у фирмы Divex нет водолазного снаряжения, сертифицированного для работы на глубине 500 метров. Его вообще не существует в мире. Поэтому мы отказались от закупки и предложили заводу провести опытно-конструкторскую работу. Разница между поставкой того, чего нет, и разработкой того, что надо, вообще-то колоссальная, вы не находите?..

— Мы не с кандачка работаем. Мы работаем планово, — обиделся представитель «Тетис Про» Емельянцев . — Вам, конечно, спасибо за ваши замечания, но эта комиссия остановила нашу работу! Есть водолазное снаряжения или его нет — требования к нему утверждены флотом, и поставка идет по этим требованиям. Тут сидят 6 водолазных специалистов и на документах стоят их подписи. Значит, они все согласны с решениями, которые мы принимаем!

— Я — водолазный специалист, — подтвердил начальник экспериментальной научно-исследовательской базы 40 НИИ капитан 1-го ранга Крамаренко. — То есть я — конечное звено, которое будет эксплуатировать этот комплекс. Я надеюсь принять активное участие в испытаниях как командир водолазного экспериментального спуска. У меня не вызывает сомнений, что поставляемый «Тетисом Про» ГВК будет полностью обеспечивать безопасность работы водолазов. Я эти риски представляю, и я готов морально приложить все усилия и испытать этот комплекс. И на данный момент все спекуляции о том, что комплекс не соответствует требованиям и что он может быть небезопасен, надо прекратить.

— В течение 10 лет я был главным наблюдающим от профильного научного института (40 НИИ. — Е.М. ) за созданием отечественного ГВК-450, — сказал эксперт Сергей Гончаров (рекомендован «Новой газетой», представил особое мнение. — Е. М.) . — На этом основании меня включили в комиссию. Но как была организована работа комиссии? Приходит секретарь экспертного совета при ВМА Андрющенко и говорит: «Да что вы там пишите, если за вас уже все решено!» Фактически за нас написали заключение подгруппы, предложив нам просто расписаться. Итоговые выводы комиссии мне дали только сегодня. Там написано, что мое особое мнение на 2 листах. Мое особое мнение — на одном листе плюс 35 листов технических замечаний! Может, кто-то написал особое мнение за меня? Хотя, скорее всего, его просто не читали. Я хорошо осознаю: нет более опасной техники в Минобороны, чем водолазная, тем более глубоководная. Я понимаю, что промышленности надо решать свои проблемы, надо сдавать корабль, но какой ценой?

Выступления заместителя начальника 208-й приемки Игоря Горелова на совещании опасались больше всего. Более информированного о реальном положении дел со строительством «Игоря Белоусова» специалиста просто нет. Ситуация осложняется тем, что именно Горелову придется подтверждать готовность судна к испытаниям. И если что-то случится — именно он пойдет под суд. Его особое мнение на 55 листах было засекречено. В данном случае боялись не столько журналистов, сколько того, что мнение Горелова попадет прямо к адресату. А именно — к руководству Министерства обороны.

Игорь Горелов тщательно подбирал слова, за ним не менее тщательно следил его начальник — Андрей Подарящий.

— Учитывая высокий должностной уровень тех лиц, которые осуществляли организацию и руководство комиссии, я промолчу о том, как была организована работа комиссии, — говорил Горелов. — Но хочу сказать, что эксперт должен иметь возможность сделать свое заключение и быть услышанным. Я не читал итоговое заключение комиссии, а ту версию, которая была откорректирована после декабрьского совещания у заместителя министра обороны, я вообще первый раз увидел только сегодня. Я считаю, что такой серьезный коллектив экспертов мог выдать более продуманный и содержательный документ для должностных лиц Минобороны, которым предстоит принимать окончательное решение по спасателю. Как бы ни хотелось полностью отринуть процедурные вопросы создания образцов военной техники, действующие в нашей стране на уровне закона, тем не менее мне, как военпреду, надо идти на спасатель и принимать технику. В данном случае я не понимаю, как я буду это делать? На основании чего? Каких законов?

Договор на поставку иностранного ГВК заключен без согласования с военной приемкой. Если смотреть на этот документ с юридической точки зрения, то он крайне сомнительный, хотя бы потому, что в одном месте договора говорится, что это серийный иностранный комплекс, а в другом месте — что это отдельное оборудование, которое потом когда-то будет преобразовано в комплекс.

На данный момент (март 2014-го. — Е.М. ) принимать вообще нечего. Это — никакой не комплекс. Это привезенное и установленное на палубах судна оборудование, безопасность которого не подтверждена. Прозвучавшие тут утверждения, что Гостехнадзор освидетельствовал поставленное иностранное оборудование и дал заключение о его безопасности, — мягко говоря, не соответствуют действительности. Вы сначала прочитайте, что нужно сделать для того, чтобы ГТН дал такие заключения о безопасности…

После того как оборудование доставили и установили, его надо подключить и сделать из него комплекс. Это требует большого объема документации, которую разрабатывает на самом деле КБ «Алмаз». На каком основании он это делает? Завод и все мы оказались в крайне странной для отечественной судостроительной промышленности позиции: были созданы оперативные группы проектировщиков, которые ведут опытно-конструкторские работы на основе уже поставленного оборудования в режиме реального времени. Этот процесс называли «совместным проектированием». Законом этот процесс не предусмотрен и никак не регламентирован. Создать в таких условиях полноценный комплекс — задача крайне сложная. Наверное, усилиями высококлассных специалистов ее когда-нибудь удастся реализовать. Но в настоящий момент общее отставание от генерального графика строительства корабля — от 4 до 8 месяцев. В заданные сроки — ноябрь 2014-го — промышленность не уложится…

— Замена отечественного ГВК на то, что имеем сейчас, была оправдана, — возразил Горелову главный конструктор КБ «Алмаз» Александр Форст . — Главная цель была достигнута: мы укладываемся и в сроки, и в выделенный объем финансирования. То есть получается быстрее и дешевле! Тут сказали, что мы, по сути, занимаемся нелегально новой ОКР (опытно-конструкторская работа, которая предшествует созданию нового образца военной техники, в данном случае — ГВК-450.— Е.М. )…Это вы так считаете! А мы считаем, что разрабатываем общий проект судна, а «Тетис Про» обеспечивает привязку к этому проекту поставленного серийного иностранного ГВК. И это — нормально. Да, проектирование в режиме реального времени усложняет нашу задачу. Но результат будет достигнут! ГВК будет испытан и сдан флоту вместе с судном в ноябре 2014 года! И я вас всех уверяю: ничего не грозит водолазному специалисту Краморенко, когда он будет участвовать в испытаниях…

— Не участвовать, а руководить! — громко поправил с места Краморенко.

— Мир давно уже понял, что надо технологии развивать, а не иностранное «железо» покупать, — грустно сказал директор ЦКБ «Лазурит» Михаил Вайнерман. — Технологии — это проект отечественного ГВК. А спасатель, который строите вы, уникальным не будет. В мировую элиту в сфере глубоководных водолазных работ вы с ним никогда не войдете. Через полгода мы убедимся: никаких испытаний, никаких спусков водолазов, тем более на 450 метров, в 2014-м не будет. Флот вообще не получит спасатель в этом году. Я прямо здесь готов расписаться под своими словами и посмотреть на того, кто скажет обратное. Есть тут такой специалист?

Все молчат.

После неловко затянувшейся паузы председатель комиссии замглавкома флота Федотенков откашлялся и подвел итоги: «Правильно или нет, но решение о замене ГВК было принято министром обороны Сердюковым. Шойгу принял решение — провести комиссию, чтобы понять, правильной ли дорогой идем. Большинство членов комиссии считает, что идем правильно. И мы тут не присяжные заседатели, чтобы принимать единогласное решение. По результатам сегодняшнего заседания будет доклад главкому Чиркову и заместителю министра обороны Борисову. Направление менять больше нельзя, флоту нужен спасатель в 2014 году».

На этой беспомощной ноте завершилась работа межведомственной экспертной группы, созданной по указанию министра обороны Шойгу. Содержание итогового заключения комиссии осталось тайной для большинства членов комиссии. От журналиста «Новой газеты» это заключение скрыли. Известно только, что заместитель министра обороны Юрий Борисов так и не рискнул его утвердить. Эта ответственность легла на главкома флота Виктора Чиркова.

Именно главком флота Чирков доложил министру обороны о выводах комиссии, о полном соответствии иностранного ГВК требованиям ВМФ РФ и о том, что строительство спасателя идет в соответствии со сроками. То есть флот получит полноценный морской спасатель в ноябре 2014 года.

…25 ноября 2014 года на лентах государственных информагентств появилось скромное сообщение: «Строящееся в Санкт-Петербурге океанское судно-спасатель «Игорь Белоусов» морякам передадут не в этом году, как планировалось, а в следующем. Никаких претензий к разработчикам и промышленности по поводу строительства корабля нет. Эту позицию разделяют и руководство флота, и руководство Минобороны…»

Продолжение следует…