Московская Международная книжная выставка-ярмарка в 2015 году заняла только половину 75‑го павильона ВДНХ. И это знак кризиса. Финансового, конечно, — но и не только.

Лет десять это ритуальное сентябрьское действо дружно ругали за пышное кипение базара с гадалками, кулинарными мастер-классами, волюмами в коже рептилий (иногда с грамматическими ошибками в тисненых заголовках) и полусумасшедшими радетелями национального духа на прилавках и в числе выступающих. Все это ушло: Московская сентябрьская ярмарка выглядит теперь спокойно и респектабельно. Но поле сжимается: в «базарные времена» она занимала два павильона ВВЦ, потом полностью и плотно заселяла книгами функциональный и элегантный новый павильон № 75. В этом году — айсберг обтаял наполовину.

Из европейских культурных институций (прежде — активных участников ярмарки на ВДНХ) рамочную программу представил только Французский институт в России. Тоже черта времени.

Новые книги? Конечно, они есть. 3 сентября вышел и представлен на ММКВЯ первый том романа Виктора Пелевина «Смотритель» («ЭКСМО») — об этой книге «Новая» расскажет отдельно. В издательстве «Время» переиздана сказка Булата Окуджавы «Прелестные приключения» (как ни странно — это первое в России подарочное детское издание) и вышел в свет сборник повестей Виктора Шендеровича «Рептилион» и другие истории о любви». В молодогвардейской серии «ЖЗЛ: Биография продолжается» вышла книга Е. Яковлевой «Михаил Пиотровский» — и ее герой, директор Эрмитажа и несомненный культурный герой России, встретился с читателями на ВДНХ.

«Редакция Елены Шубиной» издательства АСТ представляет роман Петра Алешковского «Крепость». В магазине «Москва» он стал «книгой августа»: и это не случайный пузырь бестселлера! Археолог-музейщик Иван Мальцов из вымышленного города Деревска — герой, от какого отвыкли. С поразительным знанием истории Отечества — и чувством кровной связи с ее одиннадцативековым пластом. С воинствующим умением отстоять свое — в себе, не замазаться в играх нового времени и полным неумением пройти между струйками уездных интриг «для пользы дела». С упрямством соборян Лескова — и глубоким до воя, экзистенциальным одиночеством в сегодняшнем мире, промеж дельцов и новых патриотов. Мальцов… он и есть крепость России, оборонный рубеж на краю Дикого Поля.

Чем-то (может быть, более всего — глубиной и внутренней сложностью авторского голоса) «Крепость» напоминает роман Александра Чудакова «Ложится мгла на старые ступени…». Тот «профессорский» роман, который был не очень замечен при выходе, в героическом 2000 году, проиграл тогда все премиальные гонки — и получил в 2011‑м, уже после смерти А. П. Чудакова, премию «Русский Букер десятилетия». Звонкое-модное-скандальное отвеялось и забылось. А семейная сага Чудакова, эпос долгого истребления лучшего в стране и генофонде, эпос выживания клочьев, осколков принципов и навыков — переиздается 15 лет и будет жить долго.

Кажется, роман Петра Алешковского написан с той же внутренней прочностью. И тоже надолго.

На сентябрьской книжной ярмарке издательство «АСТ» представляло и новую книгу Людмилы Улицкой — роман «Лестница Якова», основанный на судьбе и архиве деда писательницы. Две параллельные линии: Москва 1970‑х и лагерь конца 1940‑х, где заключенный Яков Осецкий ограждает себя из последних сил, спасается идеей привычной — научной — работы: «Это должен быть демографический анализ лагерного «говна» — наиболее образованной части общества, которая заканчивала жизнь в Абези». Роман выйдет из печати в октябре.

«Деловое» и деятельное издательство «Альпина Паблишерс», энергично восполняющее вакуум знаний об экономике и современном мироустройстве, выпустило книгу Алана Гринспена «Карта и территория: риск, человеческая природа и проблемы прогнозирования». (А чуть раньше в «Альпина Паблишерс» переиздана классическая книга Дэниэла Ергина «Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть» — Пулитцеровская премия-1992, перевод на 17 языков). Издательство «Три квадрата» продолжает прекрасную (и образцово изданную!) серию «Художественные сокровища русской провинции». Пятый выпуск — «Тотьма»: деревянная скульптура, исторический фотоархив города, очерк о тотемских землепроходцах XVI века. А «Искусство. ХХI век» предлагает монографию американского ученого-урбаниста Джефа Спека «Город для пешехода», «практическое руководство по ведению городского хозяйства».

Весь этот отличный нон-фикшн — и «Добыча» Ергина, и «Тотьма» — имеет тиражи 1,5—3 тыс. экз.

В первый день ММКВЯ, по традиции, вручены премии «Книга года». В главной номинации победил 12‑томник «Великая Отечественная война 1941—1945» («Кучково поле», по заказу Минобороны РФ). В номинации «Проза года» — роман Гузели Яхиной «Зулейха открывает глаза» (АСТ, «Редакция Елены Шубиной»). «Поэзия года» — «Метаморфозы» Николая Заболоцкого в версии «ОГИ» (надо бы когда-нибудь сесть и посчитать для интереса, сколько раз премию «Поэзия года» получали образцовые издания классиков — и сколько раз «живые» сборники; ей-же-ей, «образцовых изданий» будет больше). В номинации «Электронная книга» премию получил проект Олега Нестерова и группы «Мегаполис» «Из жизни планет. Музыкальное посвящение неснятым фильмам 60‑х»: история четырех задохнувшихся до выхода на экран лент и погибших талантов, уцелевшая съемка, сценарии, воспоминания — и воображаемые саундтреки к фильмам.

В целом же сентябрьская книжная ярмарка 2015 года отображает любопытные (и кризисные, без сомнения!) — тенденции. Как уже сказано выше: «коммерческий сектор» книгоиздания в неприличных разухабистых формах 1990‑х явно ушел в прошлое. Или хотя бы в тень, на лотки. На стендах — ни тебе астрологии, ни руководств «Как выйти замуж за миллионера», ни особой национальной конспирологии, ни подарочных волюмов о засолке огурцов, ни розовых лав‑стори. Коммерческий сектор сегодня — это переиздание беспроигрышного. И особенно — детских книг.

По скользкому льду кризиса издатели идут, опираясь на серии «нобелиатов» и учебники. На бесконечные вариации классики для детей: три иллюстрированных подарочных издания сказок Киплинга, тьма дорогих волюмов с Маршаком и Барто (кстати, и иллюстрации классические, Лебедева), Мэри Поппинс во всех нарядах, Жюль Верн и Стивенсон (тоже с цветными картинками, раньше пятиклассники как-то обходились). «Девочки, книга для вас!»: «Полианна», «Таинственный сад» и Софья Прокофьева, переизданная до буквы. Армия клонов Львенка и Черепахи — во всех издательствах и всех ценовых категорий. Научно-популярные детские книги 1960‑х, соскребенные по сусекам и переизданные, замечательный (и дорогущий!) трехтомник издательства «ТриМаг» «Архив «Мурзилки»: сказки, стихи, ребусы 1924—1974 гг. (кстати: вы сможете назвать хоть один «живой» и популярный сейчас журнал для малышей?).

Впору перефразировать Свету из Иванова: мы стали более лучше издаваться…

На ММКВЯ — острая конкуренция кубиков с буквами, тренажеров для чтения по слогам, карт мира для дошкольников, пособий по рисованию пальцами, «английский для малышей». И прочее.

Новых детских книг куда меньше. Впрочем, если что у детей запоется (например, прелестные сказки шведского писателя и художника Свена Нурдквиста о старом фермере Петсоне и его говорящем котенке Финдусе) — серию издадут до конца: с кулинарной книгой Петсона, «подарочным чемоданчиком из 10 книг», плюшевым Финдусом и холщовой сумкой с ним же.

Тиражи те же, что у взрослых, — 3 тыс.экз. каждый «Ежик в тумане». Но изданий его штук семь.

С одной стороны — это все-таки достойный способ держать оборону в кризис. Он говорит как минимум о росте рождаемости в РФ. О массовой коммерческой ставке на хороших родителей.

С другой стороны — и здесь продолжается игра «До основанья, а затем…». Обрушим тиражи, обрежем профессорские зарплаты, оставим без грантов журналы, реформируем Академию наук.

И, в надежде славы и добра, начнем растить все это сначала: от кубика с буквами.