Мясницкую теперь по-студенчески Мясом не назовешь. Теперь это почти европейский стейк на вид.

Эта дорога от Садового до Лубянки и прежде была архитектурной витриной столицы. Тут тебе и остатки палат XVII века, и классика, и неоклассика, и модерн, и рационализм, и конструктивизм, и лужковщина. Типичная Москва: слева круглое, справа квадратное, впереди шпиль торчит, где-то дыра зияет. Ныне все это подлатали и покрасили. И главное — пешеходная зона. «Общественное пространство». От выражений этих веет свежей пластмассой, но все же обаяние здешнего раздрая вот так легко не искоренишь. Спасибо рабочим! Где люк неряшливо вкрячили, где плиточка прыгает — ровно настолько, чтобы и работу приняли, и чтобы выглядело живо.

Единственный недоделанный участок тротуара — перед совмещенным входом в Ростуризм и офис Уполномоченного по правам человека в России. Как будто бы там сказали: «Главное — соблюсти права туристов к Дню города, а мы потерпим». Так оно, наверное, и было.

В остальном — уже наводят лоск. Рабочие не торопятся. Электромонтер, в майке с рекламой фестиваля «Казантип» в Крыму, задумчиво копается в лючке фонарного столба. Отделочники методично полируют «Макитами» усадебную ограду. Маляры отвлекаются на прохожего, который просит совета: какого цвета купить грунтовку.

В новое общественное пространство вернулись старые обитатели. На низком подоконнике отреставрированного доходного дома сидит старушка с протянутым кофейным стаканчиком. К Музею Маяковского вновь вышли книготорговцы. И каталог у них прежний, без поправки на посетителей модных баров: «Почвы Центрального Тянь-Шаня», афиша «Трех сестер» 1919 года, инструкция по эксплуатации «Запорожца». Словом, эти — главные — хозяева города работу у строителей приняли.

Без потерь, правда, не получилось. Большую утрату понесло московское краеведение. В пылу реконструкции оказался уничтожен фонтан с русалкой во дворе доходного дома Строгановского училища. Фонтан не исторический, он появился там только в 90-х. Но был до умиления безобразен. Русалка стояла на хвосте с запрокинутой головой, а вода должна была фонтанировать из ее цементного рта. Работал ли фонтан когда-нибудь — мало кто помнит. Вокруг изваяния в воде (дождевой) плавали газеты и бутылки. Периодически коммунальщики перекрашивали русалку. Какое-то время она была традиционных столичных цветов — желто-зеленой. Свое последнее лето русалка прожила в серебристой «чешуе». Здесь сложился и соблюдался городской миф, что первую стопку надо опрокинуть в русалку. «Чтобы не было похмелья», — рассказывал на прогулках культовый московский краевед Александр Можаев.

Теперь на месте фонтана унылый плиточный пятачок. Но после рабочих на смену выйдет бригада жителей. Они не будут спешить ко Дню города. И наверняка построят новый миф.