Въехав в Шелангер, посторонний может потерять ориентацию во времени. Возле сельскохозяйственного производственного комплекса (СПК) «Звениговский» на длинном заборе приезжего встречает лозунг: «Социализм — всестороннее и полное удовлетворение всех потребностей культурно-развитых трудящихся. И. В. Сталин». И далее по ходу солнца теми же громадными буквами: «Наша цель — социализм, от каждого — по способностям, каждому — по труду». Мимо лозунгов и портретов 80 передовиков производства проезжают вырулившие из ворот предприятия грузовики с развевающимися над кабинами красными флагами. На крыше административного корпуса — флаг СССР с серпом и молотом. А на площадке перед входом в него — два памятника: Ленину (он тут давно обжился) и Сталину (второй день, как привыкает к обстановке).
Догадка о том, что тут снимается фильм о нашей прошлой жизни, начисто опровергается разместившимися поблизости торговыми палатками и автолавками с товарами, из-за которых при социализме покупатели передрались бы и никогда бы не помирились. А рядом, в магазине от СПК, его продукция, какой в прошлой жизни, наверное, не было даже в распределителе ЦК КПСС, — свыше ста наименований колбас, копченостей, консервов, деликатесов. Какой, к черту, социализм? Какие съемки кино? Здесь так живут.
А вот подъехал не на «Волге» какой-нибудь, а на «Мерседесе» руководитель «Звениговского» Иван Иванович Казанков. Любезно приглашает меня в кабинет, размерами и убранством удовлетворивший бы запросы первого секретаря обкома. Да Иван Иванович, собственно, и есть первый секретарь — в свои 73 года помимо СПК он возглавляет еще и республиканскую организацию КПРФ. На стене кабинета — портрет Сталина и его знаменитые слова: «Наше дело правое, победа будет за нами!» На столе книга Владимира Карпова «Генералиссимус».
— Моя любимая книга, — говорит Иван Иванович. — Не читали? Я вам ее подарю.
И тут же подарил. Я открыл ее на первом попавшемся месте и фатально наткнулся на фразу: «Придут новые времена, напишут о Сталине много справедливых упреков и грязью польют изрядно». Ну вот! И я еще тут со своим ушатом…
Попробую проявить сдержанность. Приведу без комментариев ответ Казанкова на вопрос, почему он решил установить возле своего предприятия памятник Сталину.
— А потому, — пояснил Иван Иванович, — что он принял Россию в развалинах, провел коллективизацию и индустриализацию, обеспечил страну атомным и водородным оружием. При нем мы были самым сильным государством в мире, а сейчас 25 лет все разваливаем. После него не было нормального сильного правителя, нет его и теперь. Сталин нужен как напоминание: у него получалось, а у наших руководителей — нет.
Свой замысел об установке памятника Иван Иванович обговорил с работниками предприятия, и, по его словам, никто не был против. Заказали изваяние у себя в Марийской Республике скульпторам-супругам Анатолию Васильевичу и Галине Петровне Медведевым. Земля, на которой установили генералиссимуса, не муниципальная, она в собственности СПК. Так что разрешения ни у кого не спрашивали.
«Звениговское» — предприятие с частной формой собственности, что товарищу Сталину едва ли понравилось бы. В рамках ненавистной капиталистической системы (или какая она у нас в стране?) ориентированные на социализм труженики СПК добились таких успехов, что объяснить их не смогли бы ни Бухарин, ни Кудрин. Просто гибридное предприятие. Про пугающий ассортимент его мясных изделий я уже говорил. В холле современного и хорошо оснащенного управления в стеклянных тумбах три десятка медалей, на стенах четыре десятка дипломов. Диплом за колбасу вареную, за «Краковскую», диплом «Клуб «Свинина‑100» (вошли в число 100 лучших российских производителей свинины), диплом «Клуб «Мясо КРС‑100» (то же самое за крупный рогатый скот), диплом за крем творожный с ванилином… Впрочем, дипломы с медалями давали и при социализме, когда Иван Иванович Казанков был здесь директором обычного совхоза, не имевшего своих мясных цехов. А как нынче с деньгами? Тоже очень неплохо. Средняя зарплата в Марийской Республике что-то около 21 тысячи, здесь же рабочие получают 37. А свинарки — так и вовсе 43 тысячи.
Бытует мнение, что коммунистические идеи заводятся от бедности. В Шелангере почему-то, наоборот, — от благополучия. КПРФ на выборах получает здесь 60—80 процентов голосов. Шелангер с удовольствием посещал сам Зюганов. Поселковая партийная организация по численности сравнима со столичной, йошкар-олинской. Впрочем, кто тут особенно вникает в идеи и читает по вечерам переписку Энгельса с Каутским? Есть опытный, авторитетный и предприимчивый руководитель Казанков, и никакого Энгельса не надо. Более двух тысяч человек работают в «Звениговском», и объяви Иван Иванович призыв в компартию — пожалуй, все до одного вступят.
Понятно, Шелангер — это не вся Марий Эл. И к Сталину в республике отношение разное. Уже выразил негативную оценку затее с памятником директор Музея истории ГУЛАГа в Йошкар-Оле Николай Аракчеев. В интервью агентству «МариМедиа» он заявил, что нынешнее поколение управленцев забыло, сколько марийцев прошло через застенки сталинских лагерей. В их числе, подчеркнул он, видные деятели культуры и искусства.
Добавлю, что самым, пожалуй, знаменитым из них был Йыван Кырла (Кирилл Иванович Иванов) — актер, блистательно сыгравший беспризорника Мустафу в фильме «Путевка в жизнь». Всенародному любимцу в 1937 году обеспечили путевку в лагерь, откуда он не вернулся.
Еще расскажу, как однажды, в конце 90‑х, будучи здесь же, в Звениговском районе, я заехал в село Кокшайск, где восстанавливали церковь, превращенную коммунистами в райповский товарный склад. И тамошний священнослужитель показал мне икону Казанской Пресвятой Богородицы, изрешеченную пулями. В чем дело? Оказывается, в 30‑е годы красноармейцы упражнялись в стрельбе и не нашли себе другую мишень.
В поселке церкви раньше не было. Не так давно тут построили церковь Рождества Иоанна Предтечи. Построили при помощи Ивана Ивановича Казанкова, за что местные жители ему, понятно, благодарны. В провинции укрепляется мнение, что появились другие коммунисты. Кто-то ждет, что вот-вот появится и другой Сталин. А Сталин никаким другим быть не может, и во всем белом он только на пьедестале.
