Алесь Михалевич, кандидат в президенты на выборах-2010, обыграл КГБ дважды: когда сбежал из Беларуси и когда вернулся. Он исчез, живя без паспорта и под подпиской о невыезде, 13 марта 2011 года. А 8 сентября 2015 года Алесь вернулся. И то, и другое было его личной победой над системой в целом и белорусским КГБ в частности.
Напомню: Алесь Михалевич был задержан в ночь на 20 декабря 2010 года. Ему было предъявлено обвинение по статье «Организация массовых беспорядков», хотя Михалевич был единственным из кандидатов, который говорил о диалоге с властью и не призывал на площадь. Уже потом, после выхода Алеся из тюрьмы, стало ясно, что у чекистов в отношении Михалевича были свои планы.
Его выпустили из СИЗО КГБ под подписку о невыезде 19 февраля 2011 года, через два месяца после ареста. Журналистам он почти ничего не сказал, ссылаясь на тайну следствия. А 28 февраля неожиданно провел пресс-конференцию — провел тайно, пригласив всего нескольких журналистов. Алесь Михалевич рассказал о пытках в СИЗО. Рассказал детально — о специально прибывших в следственный изолятор людях в масках, чья задача — издеваться над заключенными. О «растяжках» и «ласточках». О приказах бегать вверх-вниз по узкой железной лестнице со всем своим скарбом, включая матрас и подушку, много раз в день (упадешь — будешь избит). О запрете менять позу во сне: если перевернешься — разбудят всю камеру, и всем будет очень хреново. О стоянии голыми в холодном помещении на каменном полу в течение нескольких часов с максимально расставленными ногами (упадешь — опять будешь избит).
А еще Михалевич рассказал о том, что условием выхода из СИЗО для него стало подписание бумаги о сотрудничестве с КГБ: «Я сознательно пошел на этот шаг, и это было продиктовано не давлением и пытками, но желанием донести информацию о том, что происходит с заключенными. Я открыто заявляю, что никогда не был и не буду агентом Комитета государственной безопасности! Своим публичным заявлением я снимаю с себя обязательство, которое было указано в бумаге. <…>. Я хочу сделать все возможное, чтобы спасти тех, кто еще остается за решеткой, чтобы облегчить судьбу этих людей, чтобы остановить пытки».
К вечеру на сайте белорусского КГБ появилось «опровержение»: никто его не вербовал, кому он нужен. К «опровержению» прилагался текст письма Александру Лукашенко, которое Алесь Михалевич написал в тюрьме. Это был ответный ход: вот в чем причина: Михалевич, оказывается, самого Александра Григорьевича слезно просил его выпустить, и тот сжалился — выпустил.
13 марта, через две недели после пресс-конференции, Алесь Михалевич исчез. А в ночь на 14 марта в его блоге появилась запись: «Меня вызывают для проведения следственных действий в КГБ. Я имею основания считать, что из здания КГБ уже не выйду. Поэтому меня в КГБ не будет. Сейчас я нахожусь в надежном месте, вне зоны досягаемости белорусского КГБ. Собираюсь продолжать работу над прекращением пыток и освобождением всех, кто незаконно содержится по политическим мотивам в тюрьмах».
Уже через день стало известно: Михалевич — в Праге, получил политическое убежище, вылетел в столицу Чехии из Киева.
Позже оказалось, что на всякий случай к возможному бегству он подготовился заранее, еще до начала президентской кампании. Еще летом 2010 года он заявил в районную милицию об утере паспорта — притом что паспорт просто спрятал в надежное место. Заплатил штраф — и получил новый. Конечно, в белорусской базе данных прежний паспорт был уже недействителен. Но чтобы проехать из Беларуси в Россию, паспорт нигде никому показывать не нужно.
До России довезли друзья. А вот на российско-украинской границе, которую он пересекал ночью, — тот старый паспорт пригодился.
Кагэбэшники были не слишком обеспокоены возможностью побега Михалевича, освободив его под подписку о невыезде: его паспорт был изъят при аресте и хранился в КГБ. Но Алесь воспользовался старым паспортом и через Россию выехал на Украину. Дальше дело техники — найти страну, которая его примет. Чехия согласилась сразу же, и статус беженца Михалевич получил очень быстро. В аэропорту Праги Алеся встречал тогдашний министр иностранных дел Чехии Карел Шварценберг.
Уже находясь в безопасности, под защитой чешских властей, Алесь Михалевич рассказал, как выглядела подписанная им бумага. Вот ее текст: «Я, Михалевич Алексей Анатольевич, признаю, что меня иностранные граждане использовали «в темную» для совершения антигосударственных дел против Республики Беларусь, и высказываю добровольное желание содействовать органам контрразведки Комитета государственной безопасности Республики Беларусь, принимая оперативный псевдоним «Гаврила».
Кстати, в Беларуси после этого пошла волна признаний — главным образом молодежных активистов — в том, что они были завербованы КГБ. А некоторые из них даже ухитрились тайно сфотографировать собственных кураторов и обнародовать эти фотографии. Так что у чекистов с Михалевичем были свои счеты. Вот только дотянуться до него они ну никак не могли, хоть и пытались: Алесь был объявлен в интерполовский розыск. И несколько раз его арестовывали в разных европейских аэропортах на основании белорусского запроса. Через несколько часов, естественно, освобождали. А через год Михалевич получил извещение, что исключен из центральной базы данных Интерпола.
8 сентября Алесь Михалевич вернулся в Беларусь. И снова обыграл гэбуху. Да, он находится в розыске как обвиняемый по делу о массовых беспорядках. Но Беларусь настолько истощена финансово, что без внешних вливаний ей не выжить, а на Россию теперь надежды мало. Лукашенко теперь может надеяться только на Запад, а тот упорно требует освобождения политзаключенных. И в конце августа Александр Лукашенко освободил нескольких сидельцев, в том числе последнего осужденного по делу о массовых беспорядках 19 декабря 2010 года, кандидата в президенты Николая Статкевича.
Евросоюз засыпал Минск приветствиями по случаю значимых шагов Белоруссии к демократии. И вот тут, как черт из табакерки, на белорусской границе в поезде Вильнюс—Минск появляется разыскиваемый и сбежавший из-под следствия Алесь Михалевич. И что с ним прикажете делать?
Алесь рассчитал все точно: именно сейчас они не посмеют. Если последний осужденный по делу о массовых беспорядках вышел из тюрьмы по указу о помиловании, то как сейчас сажать Михалевича? А никак. Но разыскное дело существует, уголовное — тоже. То есть нужно включить бюрократическую эквилибристику и закрыть дело. И теперь это снова проблемы КГБ и Следственного комитета, а вовсе не Михалевича.
Конечно, его задержали на границе. Алесь прекрасно понимал, что это произойдет. Садясь в поезд в Вильнюсе, он написал на своей странице в Facebook: «Возвращаюсь в Беларусь. Много раз говорил, что вернусь сразу, как выпустят политзаключенных. Они на свободе. Пересекаю границу Беларуси, знаю, что меня арестуют, так как остаюсь последним обвиняемым по делу о «массовых беспорядках» 2010 года, которое Следственный комитет отказывается закрывать».
После задержания Михалевича увезли в город Ошмяны — ближайший к литовской границе, в местное РУВД. Официальный представитель Госпогранкомитета Беларуси Александр Тищенко заявил журналистам, что Михалевич передан сотрудникам МВД как лицо, находящееся в розыске. После телефонных консультаций местной милиции с большими начальниками в Минске Алеся освободили под подписку о невыезде. А в пятницу, 11 сентября, вызвали на допрос в Следственный комитет.
Допрос выглядел забавно: Михалевича спросили, подтверждает ли он свои показания на допросах в декабре 2010 года? Он ответил, что прошло пять лет, и не мешало бы ознакомиться с теми показаниями, прежде чем подтверждать или отказываться от них. Ему пообещали, что на следующей неделе непременно дадут такую возможность. Скорее всего, после ознакомления с показаниями и последующего формального допроса дело в отношении Михалевича закроют. Режиму сейчас не до сведения счетов: тут бы хоть копеечку помощи из-за границы получить. А месть Михалевичу может той копеечки лишить.
Понятно, что выигран раунд, а не война. Потом гэбуха может вспомнить все. Но это будет потом, а пока три любимые женщины Михалевича — жена и две дочки, все эти годы остававшиеся в Минске, — счастливы дома. О том, что случится завтра, послезавтра, через месяц, они не думают. Белорусы давно уже этому научились.
