Этот вывод был сделан фондом CAF Россия на основе второго исследования массовых частных пожертвований. Выяснилось, что в кризисный год россияне стали милосерднее — 50% россиян жертвовали личные средства в благотворительные фонды (в 2014 году — 40%), больше стало и тех, кто напрямую помогает обездоленным семьям и конкретным людям. Однако уменьшилась средняя сумма пожертвований, и значительно: 3300 рублей против прошлогодних 5000.

Мама регулярно просит отправить СМС на короткий номер, который спишет с ее счета двести рублей в фонд на лечение тяжелобольного ребенка. Маме 78, пенсия — 8700, до последнего года она не переводила никаких денег страждущим. Иногда подавала нищим.

Стала ли мама милосерднее? Не думаю. С этим качеством все было в порядке всю ее жизнь. Просто страдание стало ближе и очевиднее. Оно стало стучаться во все наши душевные поры всеми возможными способами. И это именно то, что позволило миллионам людей выйти из кокона социального эгоизма и поделиться рублем с ближним.

Переориентация общества, очевидно, пошло двумя путями. Во-первых, телевидение — независимо от «профориентации» каналов стало регулярно, хотя зачастую с налетом желтизны, делать программы о тех, кому трудно живется, и о тех, кто безвозмездно помогает обездоленным. В рейтинговые топы регулярно входят ролики «Русфонда», рассказывающие о судьбе и жизни больных детей, на лечение которых собираются деньги. Малахов с его «Пусть говорят» отчитывается перед зрителем о том, как сложилась судьба героев программ благодаря помощи неравнодушных людей. После выхода в свет статьи или телевизионного сюжета о работе волонтерских организаций их активисты отмечают заметный приток новоприбывших членов. Порой спонтанный и недолгий, но заметный.

А лучшим слоганом минувшего года, вышедшего в широкое публичное пространство — от интернета до билборда на дорогах, стал слоган фонда помощи хосписам «Вера»: «Если человека нельзя вылечить, это не значит, что ему нельзя помочь». Именно люди, стоящие рядом с неизлечимыми людьми на грани жизни, донесли, на мой взгляд, до общества, замороченного сакрализацией победы по всем фронтам, вечную истину: жизнь — ценность безусловная. Даже если она «не эффективна» с точки зрения пресловутой пользы обществу.

Приближаясь вплотную к обездоленным — и вниманием и рублем, граждане будто снимают с себя комфортную, но не защищающую от ударов судьбы «шагреневую кожу» благополучия, нажитую за «тучные» годы. Кризис нефтяного доллара на самом деле стал кризисом «среднего возраста» для инфантильной страны, сначала утратившей, а потом не нажившей вечных ценностей.

Пережив эйфорию «Крымнаша» и 70-летия Великой Победы, люди, слегка остыв от патриотического экстаза, получили вдогонку практически полную капитуляцию государства в сфере социальных гарантий.

Если за последний год Росстат фиксирует рост объема платных медицинских услуг на 24% в стране, это свидетельствует не о том, что россияне в частном секторе ищут какого-то особого качества диагностики и лечения, а о том, что им в принципе стало невозможно лечиться за счет собственных налогов.

Новостные ленты и телеэкран постоянно транслируют даже не слишком продвинутому, а строго сказать, и вовсе зомбированному электорату очевидное: власть больше волнует танк «Армата», борьба с оппозиционером Навальным, разборки с Европой и показательное сожжение санкционной еды, чем положение дел в домах престарелых, цены на лекарства или размер пенсии по инвалидности.

И, как следствие, общество все больше интуитивно переориентируется на руки самих утопающих — то есть на каждого из нас, как на единственный ресурс помощи.

В этом году в московских школах во второй раз проходила акция «Дети вместо цветов», которая предлагала потратить деньги, предназначенные на праздничные букеты к 1 сентября, на помощь неизлечимо больным детям. К акции присоединились дети нескольких десятков школ, собрали больше 6 миллионов рублей. Немыслимую для разовой акции сумму.

Судя по растущей стремительно популярности благотворительности как личного дела каждого, она становится все более и более надежным источником помощи. И еще люди стали острее чувствовать в тяжелые времена, что близкие — это самый важный капитал. Сохранить его государство не поможет или же сделает все, чтобы получение помощи стало предельно трудоемким и бюрократическим.

Мама мальчика с тяжелейшим неврологическим диагнозом, обреченным на «овощное» состояние, ответила мне на вопрос о счастье в ее жизни: «Я так была счастлива, когда из фонда «Вера» мне прислали кровать для Саши. Специальную, чтобы он мог спать в любом положении».

Счастье — это когда твой ребенок спокойно спит. Понять, как это важно, может в России только такой же, как ты сам. Государство самоустранилось — у него иные ценности. Но те 50% россиян, которые жертвуют деньги на благотворительность, навязывают государству, сами того не ведая, истинные ценности.