Годом раньше, в 2011-м, Канат Скаков уволился по сокращению из управления МВД, где после армии 12 лет прослужил старшиной, из них 4 года — в ОМОНе. До своего жилища не дослужился — жили, как и сейчас живут, в доме его родителей на 19-й Северной (это район беспросветного частного сектора), вместе с ними, с его старшей сестрой Айнашой, ее сыном. Всего 10 человек на 49 «квадратах».
«Тройней сегодня вы никого не удивите», — сказали им в мэрии. И в облправительстве подтвердили, что по такому случаю государство им почти ничем не обязано. Хотя и борется вроде за рост рождаемости. Как раз в тот год, когда родились Адалия, Ясмина и Таир, рождаемость в Омской области, по статистике, впервые за 20 лет превысила смертность, о чем возвестили многие местные СМИ. Из сообщений можно было понять, что новый рубеж достигнут благодаря стараниям региональной власти, которая, вероятно, сочла, что ее задача на этом выполнена, а обеспечивать новорожденных жилой площадью и всем прочим должны уже сами граждане.
Борется государство и за укрепление государственности, потому время от времени отправляет подданных на войну. За время службы в ОМОНе Канат пять раз был командирован на Северный Кавказ. Воевал в общей сложности 2,5 года, имеет много благодарностей и наград, в том числе медали «За доблесть в службе» первой и второй степени, «За отличие в службе» и др. Однако и это практически ничего не значит, поскольку человек он — негосударственный, и к числу людей государственной важности, коим положено много чего, семья Скаковых не относится.
Гульнире и Канату с четырьмя детьми отвели в родительском доме самую большую комнату (20 кв. метров) и четыре предмета мебели: самодельный шкаф, сбитый из фанеры, стол со стопками книг и два дивана: спят на каждом по трое — дочки с мамой, сыновья — с отцом. В комнате поменьше, за стенкой, проживают Айнаша и ее 11-летний сын, в третьей, самой маленькой, — дедушка с бабушкой.
В доме три коммунальных «блага» — свет, холодная вода и сжиженный газ, остальные на улице — дрова, уголь… В зиму средней омской суровости съедает их печка приблизительно 9 кубометров и 9 тонн: это 30 с лишним тысяч рублей — больше нынешнего месячного заработка Каната. Из УМВД он ушел на вольные хлеба: первый год таксовал. Пока был у них один ребенок, хватало, а когда прибавилось еще трое, пришлось искать что-то поосновательнее. Устроился в грузоперевозочную контору дальнобойщиком: рейс 2300 км (туда и обратно) — в Ханты-Мансийский округ. Получал ежемесячно 35—40 тыс. рублей. Но полгода назад доходы компании резко пошли на убыль, и маршрут Каната сократили. Нашел место на строительной вахте — примерно та же зарплата, но теперь ее надо делить пополам: месяц работает, месяц — дома. «Он дома, конечно, не сидит, — говорит Гульнира. — Подрабатывает где придется — на рынке, на стройке».
По сравнению со многими бывшими омоновцами, Канату, можно сказать, повезло — не только в том, что из всех командировок он вернулся живым, но и в том, что еще до армии освоил специальности водителя, электрогазосварщика, с которыми на гражданке не пропадешь. А вообще сокращение полицейских, сказали «Новой газете» в областном отделении соцзащиты, стало социальной проблемой: к штатской жизни приспособлены далеко не все, некоторые спиваются, теряют себя, страдают их семьи.
По данным МВД РФ, штатная численность ведомства уменьшилась за 5 лет на 35%, и процесс будет продолжен: 13 июля с.г. президент РФ подписал указ о дальнейшем сокращении: из оставшегося штата будет уволена десятая часть (110 тысяч человек).
У Гульниры диплом финансиста (она окончила Институт текстильной и легкой промышленности). Но сейчас ей, понятно, не до того. Через три месяца, в декабре, тройне исполнится три года. Обещали вроде места в детском саду, но довольно дорого выходит: на ребенка в день 130 рублей. Есть у дедушки, отца Каната, ВАЗ почти пенсионного возраста (20 лет), но на ходу. Дед думал, сможет возить внуков в садик, но, узнав о новых расценках ОСАГО, понял, что и пытаться не будет. «Это ж дикость какая: всю пенсию за полис отдать!» Пенсия у Ибрагима Ароновича, заработанная за 45 лет трудового стажа, — 12 тысяч рублей, у жены — 8 тысяч, это практически прожиточный минимум на двоих. А Канат с Гульнирой и с детьми — далеко за его чертой. Их доход складывается из зарплаты Каната и государственного вспомоществования — пособия по уходу за ребенком до 3 лет — 260 рублей, на тройню выходит 780, плюс 310 в месяц полагается многодетной семье. Итого: 1090 рублей.
В апреле департамент социальной политики омской мэрии выдал Канату документ, признающий его семью малоимущей. Им положены льготы на коммуналку — 50% оплаты, но дорожает эта чертова коммуналка неуклонно, включая уголь и дрова. Заправка газового баллона, ежемесячная, — 500 рублей, электричества нагорает в месяц на 600—700 рублей, а зимой с радиатором (в морозы без него не выжить) — до 1000. А расходы на тройню — космические: размеры детские, но цены вполне себе взрослые: брюки, платья, рубашки, шапочки — от 500 до 1000 рублей, обувь — полторы-две тысячи, куртки — 3—5 тысяч. Это если одевать детей по экономклассу.
На Гайдара тоже расходы немалые: его подготовка к 1 сентября (ребенок пошел в третий класс) обошлась в 15 тысяч рублей. Снаряжали по минимуму: костюмы школьный, спортивный, две рубашки, кроссовки, туфли, сумка, шапка осенняя. По сравнению с прошлым годом подорожало все. «Это, — говорит Гульнира, — еще зима не началась».
Рацион у младших Скаковых — почти спартанский, без сладостей. Фрукты, правда, года полтора ели от души. Директор рынка, где одно время подрабатывал Канат, присылал их большими коробками: яблоки, груши, персики, апельсины, бананы, киви и прочий ассортимент — ежемесячно в порядке спонсорской помощи. А примерно год назад перестал. «Позвонил, извинился: возможности, говорит, больше нет. Покупаем теперь, конечно, но помаленьку».
«Если бы вы вернулись из Чечни в инвалидной коляске, — сказали Канату в социальном департаменте, — тогда государство было бы вам чем-то обязано». После этих слов с чиновниками он общаться не может. «А я устал уже пороги их обивать, — вздыхает дед Ибрагим Аронович. — Где только не был: у депутатов, в мэрии много раз, у представителя президента. И никаких сдвигов: хоть бы уже ответили, что никому вы со своими детьми и внуками не нужны».
Два раза звонили они на прямую линию президента. Вопрос о жилищных условиях, тройне, боевых действиях в эфир, естественно, не прошел. Из ответов, присланных «оттуда», ясно, что не до них сейчас государству: у него хватает своих проблем — геополитических, макроэкономических. Да и много их таких — за чертой. «Семья Скаковых, — пишет губернатор Виктор Назаров депутату ГД Елене Мизулиной, — состоит на учете граждан, нуждающихся в жилых помещениях в администрации города Омска с 22 декабря 2008 года». К настоящему времени номер ее очереди — 19 939-й.
