В Абинском районном суде Краснодарского края продолжается процесс по делу детдомовца Антона Сачкова, осужденного за убийство человека и позже оправданного.

На прошлом заседании свидетельница Лиза Галактионова, на момент первого процесса — несовершеннолетняя, рассказывала, что ее допрашивали без мамы, а мама расписывалась на пустом листе бумаги. В этот понедельник мама Лизы Татьяна Васильевна Васильченко пришла как свидетель. Подтвердила: дочь допрашивали без нее, «и следователя отругала за это», действительно расписывалась позже на пустом листе. Судья подозвала ее посмотреть на подпись под протоколом, Татьяна Васильевна наклонилась над томом дела и объявила: «Подпись вообще не моя. Да хоть паспорт посмотрите!» Возможно, этого варианта протокола не видела ни Лиза, ни ее мама. В числе прочего в протоколе указано, что Лиза не может опознать человека, который избивал Давыдова. Именно поэтому Антона Сачкова Лиза увидела только на суде. И только на суде смогла сказать, что убийца — не он.

Допрашивали и двух полицейских — оперуполномоченного Юрия Макарова и участкового Самвела Богданова. Оба сыграли серьезную роль в деле. Основной свидетель обвинения Анна Телега рассказывала «Новой», что свидетелем стала, оказавшись в полиции в качестве подозреваемой (девушка обвинялась в краже золота): «Я пришла туда по своему делу, а они говорят, ты же там была, мы тебя подтянем». Макаров, по словам Анны Телеги и Артема Новакова, «дописывал в протоколы всякое». Телега боится Макарова до сих пор.

Ирина М., уборщица в магазине «Близнецы», говорила нам, что участковый Самвел показывал ей Сачкова: «И я глазами в ответ показала, что он». Ежемесячно Ирина ходит к Самвелу отмечаться — она находилась на принудительном лечении в связи с психиатрическим диагнозом.

Оба сотрудника полиции на суде нервничали ужасно. Макаров давал показания, круто заложив руки за спиной, буквально выламывая пальцы. Богданов объявил судье, что не может написать свою фамилию в судебных документах: «Руки трясутся… Я первый раз на суде допрашиваюсь».

Оба сосредоточились на том, что лишь выполняли указания. Макаров был эмоционален: «Мы только исполняли отдельные поручения! У нас интереса никакого не было. Конечно, мы сотрудники полиции, мы должны раскрывать преступления. Но Сачков не влиял на процент раскрываемости. Потому что мы уже нашли Шучева, дело было возбуждено, он привлечен к уголовной ответственности. А в отношении второго лица выделяется отдельный материал, и на статистику уже не влияет. И я же не один выполнял эти поручения. Выполняли и другие личности…»

Затем Макаров объявил, что Телега рассказала про Антона сама: «Она сидела в коридоре, мы разговорились, и она начала рассказывать ситуацию: «А че вы, не знаете, что там произошло в парке?» — «Не знаем». — «Да вот это». — «А кто там такой был?» — «Да Сачков!» Ну я позвал начальника, раз такое дело, а он сообщил следствию».

Участковый Самвел объявил, что работнице магазина «Близнецы» Ирине Сачкова он вообще не показывал.

На суде полагается смотреть на судью. Но Макаров то и дело смотрел на Антона, обращался к нему. Антон теперь сидит не в клетке — рядом с адвокатом, тоже в белой рубашке, тоже обложенный материалами дела. Макаров объяснял, кивая: «Никакого давления… Нормально с ним общался, не оскорблял, не ругался, не матерился, не угрожал ничем. Ранее неприязненных отношений у нас не было. Я ничего о нем не могу сказать плохого, что он негодяй, абсолютно ничего!»

Именно Макаров задержал его два года назад. Антон улыбался одними уголками губ. Затем начал задавать вопросы.