Савченко обвиняют в пособничестве в убийстве сотрудников ВГТРК в Луганской области и незаконном пересечении границы России. По-прежнему представляет свои доказательства гособвинение, идет допрос свидетелей по видеосвязи из Воронежского суда. Качество связи плохое, лица свидетелей зачастую не видны. Коронным номером этой недели стало выступление задержавшего Савченко сотрудника ФСБ в парике, очках и гриме.

— Я не вижу свидетелей! — возмущалась подсудимая Савченко. — Люди, которые свидетельствуют против меня добровольно, не должны прятать свое лицо и должны быть в суде.

Один из адвокатов Савченко Илья Новиков даже выехал из Донецка в Воронеж, чтобы присутствовать при допросе свидетелей лично.

Открывая заседание 6 октября, председательствующий Леонид Степаненко объявил о смерти потерпевшей Ирины Волошиной — матери журналиста ВГТРК, к гибели которого следствие считает причастной Савченко.

Затем в режиме видеоконференции допросили свидетеля Михаила Луценко, сотрудника ДПС, который, согласно материалам дела, 23 июня 2014 года вместе с напарником обнаружил подсудимую в остановленной ими для проверки попутной машине в Воронежской области. Следователи допрашивали Луценко дважды, и в разных версиях его показаний указывалось разное время этого события.

Следом за Луценко в суде выступил Алексей Мирошников, который, согласно его показаниям, подвозил Савченко до поселка Тала и, приняв подсудимую за беженку, подарил ей 15 тысяч рублей. Защита заявила, что Мирошников «врет от начала до конца». В частности, сомнения вызвал отказ свидетеля назвать на допросе владельца «Газели», на которой он, по его словам, привез Савченко в Воронежскую область. Также свидетель не смог указать номера телефонов, которыми пользовался в поездке. Сама подсудимая заявила, что никогда не видела Мирошникова.

Свидетеля сменил сотрудник УФСБ по Воронежской области Алексей Почечуев, которому патруль ДПС передал задержанную Савченко. Это тот самый офицер, который выступал по видеосвязи в темных очках, парике и гриме. По его словам, подсудимая сама рассказала ему о своем участии в тренировках батальона «Айдар» и роли корректировщицы огня, потому что ей «было интересно рассказывать об этом». А позже он узнал о гибели журналистов — «открыл интернет и узнал». Защита отмечала, что подпись Почечуева стоит под объяснениями свидетелей Бобро и Руденко, которые ранее в суде рассказали, что якобы тоже подвозили Савченко по ее просьбе, пока их машину не тормознул патруль ЛПС (Савченко, напомню, узнала в них своих похитителей).

На рапортах стоит время опроса Почечуевым Бобро и Руденко — 1.00 и 2.00 ночи, хотя Почечуев на допросе сообщил, что в это время ехал за рулем в Воронеж, вез туда Савченко. Но в Воронежский суд сразу не удалось передать факс с рапортом Почечуева, чтобы показать ему, поэтому адвокат Новиков отправился в Воронеж с копиями рапорта. Попав в суд Воронежа, адвокат написал в своем твиттере: «Свидетелей, которых суд допрашивал по видео, прокуроры всегда спрашивают, узнают ли они подсудимую, и все говорили, что узнают. Так вот — я единственный из участников процесса, кто посмотрел на него с обеих сторон экрана. Клетка стоит так, что в камеру не видно ничего. Видно только, что в клетке кто-то есть. Лицо Надежды полностью закрыто от камеры бликующим бронированным стеклом».

7 октября, когда Новиков прибыл в Воронеж и показал Почечуеву его же рапорт, тот на вопрос, почему в бумаге указано такое странное время, ответил следующее:

— Сейчас не помню, почему поставил… Уставший, может, был.

— Правду в этом зале знаю только я и тот, кто дает показания. Вы можете только догадываться, кто из нас брешет, — вставила свое слово Савченко. — Давайте будем честными: или я тоже буду приходить в парике, или пусть этот человек снимет парик.

Но суд постановил — закрытого допроса не будет. Савченко тогда надела мешок с вышитым узором на голову и спросила свидетеля:

— Вы мое лицо видите?

— Вижу, — уверенно ответил офицер ФСБ. Прокуратура запротестовала. А Почечуев повторил: «Я вижу ваше лицо». Прокуроры от неожиданности замолчали.

— Что я вам говорила в машине? — продолжила допрос Савченко. — Вы в прошлый раз сказали, что я «рассказала многое». Вы меня спросили, как я оказалась на территории России.

— Я не помню, вы что-то невразумительное ответили.

—Я вам сказала, что меня похитили и вы участвовали в похищении.

Свидетель молчал. А Савченко сказала суду, что Почечуев привез ее в Воронеж не в то время, которое называет.

— Привет вашим парням в масках, у меня нет больше к вам вопросов, — подытожила Савченко. — Работников ФСБ на самом деле было пятеро. Кто-то из них мог быть Почечуевым. Этот человек, который сейчас в суде, был там, но не допрашивал Бобро и Руденко. Я не понимаю, почему следствие хочет объединить пять человек в одного человека. Но задача суда — разобраться, кто этот человек. Офицер, ответьте, пожалуйста. Вас сейчас подставляют, вам самому не противно?

Следующим свидетелем стал Владимир Елфимов. В июне 2014 года работал в Луганске таксистом, тогда и познакомился с оператором и журналистами ВГТРК — подвозил их. Показания в суде он давал лично. Теперь он — боец ополчения.

— Сейчас служу. В/ч 55055. Родился в Луганске. Гражданин бывшей Украины, Луганская народная республика, — сказал он о себе. В зале засмеялись. Судья сделал всем замечание.

— Было 4–5 взрывов. Я выбежал до перекрестка. Там уже были разорванные тела. От одного (журналиста. —В.Ч.), похоже, ничего не осталось, а Корнелюк был полностью окровавленным. Я поехал в город, увидел пост ГАИ, подъехал к милиционерам, сообщил. Они сказали: это твои проблемы, сам и сообщай.

— На Корнелюке, Волошине, Денисове были накидки «Пресса» или хоть что-то такое? — спросил адвокат Фейгин.

— Не было.

— Можно их было идентифицировать как журналистов?

— Если со штативом, то можно.

— Я бы хотел уточнить время, которые вы называете гибелью Волошина и Корнелюка? Максимально точно назовите.

— Около двенадцати. Может, без пяти, может, пять минут первого (по версии Савченко, в это время она уже была в плену. —В.Ч.).

Следующий свидетель — Дмитрий Ословский, безработный из Луганской области — рассказал, что 17 июня принимал участие в составе разведвзвода «Заря» в операции в районе Металлиста и лично задерживал Савченко. По его словам, задержали Савченко он и некий Шатун и передали ополченцам, которых он называет Бес и Кок. А они уже отвели Савченко в штаб. При задержании она не сопротивлялась, с собой у нее был автомат и рюкзак, в котором было обнаружено два мобильных, средства личной гигиены, бинокль. Карту нашли в кармане штанов. На карте был обозначен перекресток в Металлисте и блокпост.

— Вы спрашивали у подсудимой, кто она?

— Я заметил у нее потертость на щеке и спросил: ты снайпер? Она сказала: летчик, раз тут нет самолетов, я тут огонь корректирую.

— Я вас помню, — отозвалась подсудимая. — Вы мне руку под тельняшку засовывали, когда обыскивали.

— Я вас вообще не обыскивал, — смутился тот.

— Вы сказали, что догадываетесь, в чем заключается работа корректировщика огня. Как работает корректировщик?

— Вправо-влево-вперед-назад.

— Из всего, что вы говорите, вы не врете только о том, что вы меня спрашивали, снайпер ли я и чем натерла щеку. У меня вопросов больше нет. Это смешно.

Следующий свидетель — Алексей Лангавый, житель Луганска. Работает в охране. Говорит, что видел Савченко под Металлистом, когда ее задержали. При ней был шарф желтого цвета («сначала он был на шее, потом глаза ей завязали»), рация, капли для глаз, два телефона, бинокль, карта.

— Что она говорила? — деловито уточняли прокуроры.

— Что не снайпер и корректировщик. И просила, чтобы мы ее не изнасиловали.

— А вы бы могли, — смеется Савченко.

— Вы что, я вообще подумал, что вы мужчина.

— Вы сказали, что знаете, что обстрел вел «Айдар», откуда информация?

— Потому что пленных оттуда брали.

— Сколько людей было в засаде у Стукаловой Балки?

— А можно мне не отвечать?

Прокурор заявил, что можно — иначе это будет разглашением военной тайны той страны, гражданином которой свидетель является.

— Он воевал против той страны, с которой у него нет никакой связи! С ним не может быть военных тайн, — возмущалась Савченко. — Что вам еще известно? А что-нибудь о троих военнопленных вам известно?

— Да. Этих троих мы обменяли.

— А Савченко почему не обменяли?

— Я не знаю, — свидетель пожал плечами.

— Сколько вы добили пленных?

Суд снял вопрос.

— Есть видео, где показан живой человек, раненый, а потом его привезли двухсотым грузом… — рассказывает Савченко.

Прокурор просит это прекратить. Савченко кричит, что это прямое нарушение Женевской конвенции. Но свидетеля отпускают. Продолжение следует.