Эта книжка вышла, когда Сенцов уже сидел, а если бы не сел, может быть, и не вышла бы. Говорят, у него есть еще неопубликованный роман и пьеса. Про пьесу не знаю, а роман «Купите книгу — она смешная» я видел в Сети. Это хорошая придумка, игровое, очень веселое сочинение. А рассказы автобиографические и совсем не веселые. Тоненькую книжку с рассказами издали в Киеве ограниченным тиражом, правда, сразу же пришлось допечатать, потому что спрос был очень велик. Киевский друг, который сканировал ее и переслал мне по почте, сказал: «Ну он, конечно, маньяк!» — и был прав.

На первый взгляд ничего особенного. Рассказ «Собака» о собаке. «Детство» о детстве, «Школа» о школе и так далее. Бытовуха. Наше поколение, середины семидесятых годов рождения, вообще помешано на том, чтобы не делать ничего особенного. Слишком много мы видели в своей жизни наглых самоуверенных фриков, не убеждает. Именно поэтому я не верю, что Сенцов хотел что-то там взорвать. Слишком театральный поступок.

Чтобы понять, что он за человек, достаточно прочитать эту книгу. Можно даже не всю, а фрагментами. Сейчас я их процитирую.

«Детство». «Я не хочу думать, как выгляжу со стороны. Хочу, чтобы меня переполняло. Пусть детство прошло, но я буду скакать на одной ноге».

«Больничка» (рассказ о том, как издевались над дауном). «С тех пор я ни разу не промолчал, когда кто-то кого-то пытался унизить, и я уже точно знаю, что никогда не промолчу и впредь».

«Школа» (тоже про издевательства). «В школу я все-таки ходил не зря, она меня все-таки кое-чему научила, и никак не вычислять треугольнички, мне это ни к чему, — я научился в ней никогда не сдаваться и не размениваться…»

«Завещание». «В детстве я боялся, что умру. Теперь я не боюсь — теперь я точно знаю, что умру. В детстве я боялся черной могилы, а теперь я просто не хочу в ней лежать».

«Бабушка» (о нелюбимой бабушке, которая умерла в одиночестве, и теперь стыдно, но ничего уже не исправить). «Очень легко любить того, кто далеко, и тяжело того, кто рядом. А еще легко об этом писать, но тяжело что-то сделать»…

Ощущение, что Сенцов пишет не художку, а катехизис, набор жизненных правил. И не для читателя, для себя. Не предавать свое прошлое, не прощать подлости, не сдаваться, быть человеком…

Украинский это писатель? Русский? На самом деле, советский. Абсолютно советский характер в лучшем смысле этого слова, чужой по обе стороны сегодняшних баррикад. Все те банальные, но оттого не менее верные истины, которые впихивали нас в советском детстве, Сенцов принял всерьез. Конечно, большинство комсомольцев липовые, но бывают и вот такие. Как закалялась сталь? Так и закалялась, наверно. Не думаю, что такого человека можно сломать. Он, безусловно, маньяк.

А теперь немного литературной критики. Писать, как пишет Сенцов, пытались многие, от Гришковца до Прилепина — вываливать свою жизнь как есть, без особого сюжета, без украшательств. Это прямоговорение — главный тренд нулевых. Но невооруженным глазом видно, что они все-таки больше писатели, а он больше человек. Вывернуть себя наизнанку — не прием, не стиль и не жанр. Это поступок, и на него нужна смелость. Иногда писательская удача зависит не от таланта автора, а от человеческой смелости…

Грех такое говорить, но теперь он наверняка напишет еще одну хорошую книжку — о том, как сидел, о том, как его мучили. Если, конечно, выживет.