Назначенная следствием комиссионная судмедэкспертиза почти завершена. Результаты вскрытия оглашены 30 октября. Из отчета специалистов: у ребенка была зафиксирована легочно-сердечная недостаточность, дистрофия печени, полиаденопатия (множественное поражение желез), тимомегалия (увеличение вилочковой железы)». Опрошенные «Новой» судмедэксперты и патологоанатомы считают, что такие последствия могли развиться в результате асфиксии. Для выводов о том, что к ним привело какое-либо заболевание младенца, данных пока недостаточно. Следствие идет всего две недели. Но разбираются в случившемся уже не только петербургские следователи.

С прошлой недели проверку обстоятельств гибели таджикского мальчика ведет прокуратура Петербурга. 29 октября в больнице, где умер Умарали, масштабную проверку проводит комиссия Минздрава России. Расследование держат под контролем губернатор Санкт-Петербурга, детский омбудсмен и посольство Таджикистана в РФ. О случившемся проинформированы президент и премьер-министр России. 30 октября во время встречи с главой Таджикистана Эмомали Рахмоном Дмитрий Медведев заверил его в том, что дело о гибели пятимесячного сына таджикских мигрантов будет доведено до конца.

Умарали Назаров (20.05.2015 г. р.) умер в ночь с 13 на 14 октября — через несколько часов после того, как его отняли у матери (см. «Новую» № 117, 119). Утром 13 октября во время рейда ФМС в Петербурге в съемной квартире на Лермонтовском проспекте, 5, были задержаны 21‑летняя гражданка Таджикистана Зарина Юнусова с маленьким сыном и 17–летний брат мужа Зарины — Далер Назаров. Всех троих доставили в отдел полиции № 1. Там мать с ребенком разлучили. Около трех часов дня сотрудники ФМС увезли ее в суд, а Умарали около 13.30 отправили в детскую больницу имени Цимбалина, где он и скончался. По предварительной версии — от ОРВИ. Точную причину смерти младенца должна установить судебно-медицинская экспертиза. Уголовное дело ГСУ СК РФ по Петербургу возбудило 20 октября по ст. 109 ч. 2 УК РФ «Причинение смерти по неосторожности из-за ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей». Подозреваемых в деле пока нет.

Но кроме силовых структур и официальных ведомств причины и обстоятельства трагедии сейчас выясняет комиссия Совета по правам человека (СПЧ) при Президенте РФ. Один из членов комиссии — профессор Высшей школы экономики, доктор юридических наук Илья Шаблинский рассказал «Новой» о том, что удалось узнать правозащитникам:

— СПЧ в данной ситуации осуществляет общественный контроль. Председатель СПЧ, советник президента РФ Михаил Федотов предварительно договорился с прокуратурой, и поэтому нас принял прокурор Невского района Петербурга (уголовное дело о гибели Умарали Назарова ведут следователи СО ГСУ СК РФ по Невскому району Петербурга.— Н. П.). Кроме того, мы побывали в больнице (в «Центре медицинской и социальной реабилитации детей, оставшихся без попечения родителей, имени Цимбалина». — Н. П.), где погиб Умарали Назаров, пообщались с адвокатами, которые сейчас защищают потерпевших, с отцом погибшего мальчика — Рустамом Назаровым, а также посетили консульство Таджикистана. На основании ряда документов и интервью сложилась полная картина произошедшего. Не все мои коллеги считают нужным оглашать эти факты, но я, напротив, уверен: об этом нужно говорить.

— Факты в этом деле весьма противоречивые. Что выяснили вы?

— Нам (группе общественного контроля СПЧ) необходимо было установить две цепочки фактов. Первая — связана с изъятием ребенка у матери, вторая — с тем, что произошло с Умарали в больнице. Мы не могли узнать причины смерти малыша, но получили представление о ходе предшествовавших ей событий.

13 октября несовершеннолетнего Далера Назарова, Зарину Юнусову (жену Рустама Назарова) и пятимесячного Умарали сотрудники ФМС доставили в отдел полиции № 1. У нас была возможность изучить письмо УФМС по СПб и ЛО в адрес петербургского омбудсмена. В нем приводится хронология событий.

Сотрудники полиции настаивают на том, что мать добровольно отдала им ребенка. Однако мы ознакомились со свидетельскими показаниями Далера Назарова, которые полностью опровергают это. Далер утверждает, что малыша у мамы отобрали насильно — вырвали из рук. Это же говорит сама Зарина. По показаниям Далера и Зарины, ребенка забрала насильно сотрудница подразделения по делам несовершеннолетних (ПДН) отдела полиции № 1 УМВД России по Адмиралтейскому району Петербурга старший лейтенант Н.В. Алексеева. В этот момент рядом находилось еще двое сотрудников отдела полиции № 1, но, по словам Далера (его показания есть в деле), они были в штатском. Имена этих сотрудников названы в документах, это — С. Л. Орлов и Р. А. Понахов.

В 12:35 при выходе из отдела полиции № 1, по показаниям сотрудников ФМС, к ним подбежала бабушка и передала паспорт Зарины и свидетельство о рождении Умарали. Отмечу: в паспорте Зарины есть запись о том, что Умарали — ее сын, а в свидетельстве о рождении Умарали указано, что Зарина — его мать.

Что делают сотрудники полиции? Перед ними стоит мать, у них в руках ее ребенок, это подтверждается документами, но полицейские составляют акт «о выявлении подкинутого или заблудившегося ребенка». При этом в акте имеется (или появляется позднее?) запись о том, что «представлено свидетельство о рождении». И тут же указывается: «при ребенке нет ни документов, ни вещей»…

В акте также есть запись о том, что ребенок «внешне здоров». Но полицейские вызывают машину «скорой помощи» и в 13:30 передают Умарали фельдшерам. Подчеркиваю: на тот момент у полиции уже были все необходимые документы, подтверждающие, что Умарали — ребенок Зарины Юнусовой, и было время, чтобы убедиться в этом. Но ребенка не отдали ни матери, ни бабушке.

— Отцу тоже не отдали? Рустам Назаров в тот момент находился у стен отдела полиции.

— Да, но с ним, по его словам и показаниям очевидцев, вообще не считались, обходились очень плохо, даже не пускали в отдел. Ему сына тоже не отдали. Главный вопрос: на каком основании пятимесячного ребенка забрали у матери? Какая инструкция позволяет это сделать?

— Сотрудники полиции утверждают, что есть такая инструкция, что это отработанный механизм в таких ситуациях…

— Я задал этот вопрос прокурору Невского района: какая такая инструкция? Он мне ответил: «Не знаю». Есть инструкция по организации деятельности подразделений ПДН (утверждена приказом МВД РФ от 15.10.2013 N 845). Может, речь идет о ней? Там есть пункт 80.7. Согласно ему сотрудники полиции должны «передать доставленного несовершеннолетнего его родителям или иным законным представителям, должностным лицам образовательных учреждений для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, медицинских организаций или специализированных учреждений для несовершеннолетних, нуждающихся в социальной реабилитации». В данном случае все было ясно — рядом с ребенком находилась мать, а на улице — отец и бабушка.

Мое мнение: никаких правовых оснований для изъятия у матери ребенка не было.

— Допустим. Но умер-то ребенок в больнице, а не в полиции.

— Еще один вопрос: от чего именно умер Умарали? Он был доставлен в детский центр имени Цимбалина около 14.00, а в 23:55 найден мертвым. Самый большой отрезок времени — около десяти часов — ребенок находился в руках врачей.

В детской больнице имени Цимбалина с нами встретились главный врач Надежда Григорьева и ее заместитель Юлия Шишкина. Именно Шишкина принимала 13 октября Умарали и осматривала мальчика в приемном покое.

Врачи нам представили такие данные: около 14:00 при поступлении Умарали был осмотрен. Внешне казался здоровым. Имел небольшой избыток веса, рахит 1—2 степени, дистрофию по типу паратрофии 1-й степени. В 16.00 был произведен второй осмотр. У ребенка зафиксировано нормальное самочувствие.

Знаю, что такая версия тоже рассматривается следствием. Но о чем-то определенном говорить пока не могу.

— Как вели себя врачи после смерти ребенка? Главным образом — по отношению к родственникам?

— Около трех часов ночи 14 октября в морге произвели вскрытие. Но ребенка затем еще трое суток не показывали родственникам! Мы тоже не знаем, почему?

Рустам с братом (дядей Умарали) приехали в больницу имени Цимбалина сразу после того, как узнали о смерти малыша — утром 14 октября. Им его не только не показали, но не сказали даже, в каком морге находится ребенок. Умарали не было в морге больницы — его сразу увезли в городской морг. Отец и дядя мальчика стали возмущаться, шуметь возле больницы, врачи вызвали полицию, отца и дядю удалили. Потом в течение еще трех дней родственники приезжали в больницу имени Цимбалина, и в течение трех дней им так и не сообщили, где их ребенок. Когда, наконец, на четвертый день Рустам Назаров это узнал и приехал в городской морг, то ему показали только голову ребенка, больше ничего, тело мальчика накрыли простыней и сказали, что откидывать простыню нельзя ни в коем случае. Но даже при этом осмотре, как сказал нам Рустам, он ребенка не узнал. Затем родственники (отец, дядя и бабушка) приехали в морг во второй раз и только тогда смогли осмотреть ребенка полностью. И увидели то, что увидели…

Как рассказывает Маскам (дядя Рустама Назарова), «все было выпотрошено — и мозг, и внутренности. Вокруг глаз все было синее, половина лица и половина тельца — синие, в гематомах, а половина личика в крови — вокруг носа и рта». Можно строить самые дикие предположения о том, что случилось. О том, что ребенка могли уронить, и даже о том, что у него могли быть изъяты внутренние органы… Насколько я знаю, пока есть только итоги вскрытия, заключения судебно-медицинской экспертизы еще нет.

Одно могу сказать точно: после изъятия ребенка у матери отношение к ребенку было другое, не материнское!

Это мои выводы, сделанные на основании полученных документов. Будут, конечно, общие итоговые выводы нашей рабочей группы. Мы их будем обсуждать на заседании СПЧ в начале ноября.

Начальник управления информации и общественных связей ГУ МВД по Петербургу и Ленобласти Вячеслав Степченко:

— Действия полиции признаны правомерными, они не могли привести к смерти Умарали Назарова. Проведена тщательная проверка обстоятельств изъятия младенца у семьи из Таджикистана, в том числе — изучены все видеозаписи и не отмечено никаких действий, которые могли бы навредить здоровью и стать причиной последующей смерти пятимесячного мальчика в больнице. Мать ребенка добровольно передала его сотруднице полиции из отдела по делам несовершеннолетних, на руках которой малыш находился до момента прибытия медиков. В целях обеспечения должного ухода полицейские незамедлительно вызвали медицинских работников для направления младенца в петербургский Центр медицинской и социальной реабилитации детей имени Цимбалина. Это стандартная процедура в отношении любых малолетних детей, оказавшихся без попечения родителей. Матери малыша было сообщено название медучреждения.