История с арестом собственности российского государства за рубежом по иску иностранных акционеров бывшего ЮКОСа не закончилась, хотя и стала потихоньку забываться. Долгое отсутствие новостей объяснялось бюрократической обстоятельностью и, как следствие, медлительностью европейской Фемиды.

На следующий день после того, как стало известно об аресте доли ВГТРК в зарегистрированной во Франции телекомпании «Евроньюс», в мою дверь позвонил бельгийский судебный пристав и вручил (точнее, вручила) конверт с повесткой в суд. Аналогичные повестки получили и другие российские коллеги в Бельгии, которые упомянуты в приложенном к ним списке. Не все хотят разговаривать на эту тему, особенно те, кто действительно причастен к государственной собственности РФ. Российское посольство решает проблему централизованно, самодеятельность не приветствуется.

В конверте — документ, почти точь-в‑точь повторяющий бумагу, о которой я рассказал в газете в июне после первого визита пристава. Из нового — только приглашение в суд в назначенные день и час. Напомню содержание предыдущей серии.

В середине июня пристав, представлявшая контору судебных исполнителей «Марк Сакре — Стефан Сакре — Пит Де Смет», вручила мне под расписку постановление суда об аресте активов в порядке обеспечения иска (Saisie-arrкt conservatoire). Она не стала объяснять, почему это адресовано мне, собкору «Новой», не имеющему отношения к государственным активам.

Вчитавшись, понял, что мои данные (как, очевидно, и многих других) тупо переписаны с открытого сайта посольства РФ, где мы значимся представителями российских СМИ. Вместе со всеми неточностями. Приставы забросили большой невод, чтобы не упустить ни одного банковского счета и ни одного квадратного метра недвижимости, которые могли бы попасть под решение суда.

Я должен был в двухнедельный срок заказным отправлением заявить о госимуществе или денежных средствах Российской Федерации, которые имеются в моем распоряжении или которые я должен российскому государству. Или заявить, что ни того, ни другого у меня нет (что я и сделал).

Я был далеко не единственным, кто получил такую бумагу. Список адресатов — почти на шести страницах. Среди них — российские учреждения в Бельгии (за исключением дипломатических миссий), вплоть до «Аэрофлота», архиепископства Брюссельского и Бельгийского РПЦ и представительств негосударственных организаций.

В документе написано, что арест производится на основании решения бельгийского арбитражного суда под председательством мэтра Ива Фортье от 18 июля 2014 года по иску компании «Юкос Юниверсал Лимитед». Указанная в нем сумма иска — 1652685360,24 евро. В установленный срок (почти год) российская сторона никак не отреагировала на это решение.

Истец, представляемый Тимом Осборном, потребовал такой меры, «потому что имеет серьезные опасения относительно возможности получить причитающуюся ему сумму, в частности, из-за систематического отказа Российской Федерации исполнять вынесенные против нее судебные решения и учитывая отношение РФ к данному делу».

В прошлом году Постоянный арбитражный суд Гааги решил, что Россия должна выплатить около 50 миллиардов долларов компенсации акционерам ЮКОСа за то, что государство, как он считает, конфисковало и уничтожило компанию. Суд счел, что Москва принудила ЮКОС к банкротству, предъявив завышенные требования по налоговым долгам. Другое решение — о нарушениях российским судом процедуры ведения дела ЮКОСа (на значительно меньшую сумму) — вынес Европейский суд по правам человека.

Их решения не имеют прямого действия, но служат основанием для разбирательств в национальных судах. В нашем случае речь идет о бельгийском суде.

Российские организации — это далеко не большинство фигурантов бельгийского списка. В нем практически все местные банки, филиалы иностранных и международных банков и страховых компаний.

Некоторые банки сразу поспешили заморозить российские счета. В том числе дипломатических миссий РФ в Бельгии, при ЕС и при НАТО. Разразился скандал, наш МИД выступал с заявлением, вмешалось бельгийское правительство, и счета быстренько разморозили.

Острая фаза конфликта миновала, он перешел в скрытое, хроническое состояние с неожиданными обострениями. Что теперь решит суд и во что это реально выльется, узнаем в ноябре.

Когда речь идет об аресте парусников, самолетов‑истребителей и шедевров живописи, там все ясно. Вспомним эпопею с иском швейцарской фирмы «Нога», которая с судебным постановлением в руках преследовала любую российскую государственную собственность по всему миру. В конце концов пришлось потихоньку ей что-то заплатить. Это дешевле, чем на всей земле играть в кошки-мышки.

Другое дело — недвижимость и тем более доли в капитале. ВГТРК признала, что ее доля в «Евроньюс», 7,5%, заморожена. Так решил Парижский суд высокой инстанции. Но на работу компании это не повлияло. Пресс-служба «Евроньюс» в Лионе на наши звонки официально ответила лаконичным «не комментируем». Но между коллегами за столом секретов нет. Пока действительно ни на лионской редакции, ни на брюссельском отделении заморозка не отразилась. Передачи идут как обычно, в том числе на русском языке, о задержках зарплаты и увольнениях не слышно.

«Евроньюс» — это альянс двух десятков национальных телекомпаний. ВГТРК приобрела 13% ее акций в 2001 году, и тогда же европейская компания начала вещать по-русски. Российское государственное телевидение потом увеличило свою долю до 16%. Она сократилась в этом году до 7,5% только потому, что контрольный пакет купил египетский магнат Нагиб Савирис.

По мнению знакомых бельгийских юристов, арест акций, как, впрочем, и недвижимости, не критичен. Он станет проблемой, если хозяин (российское государство) захочет их продать или передать. ВГТРК заявила, что не собирается выходить из «Евроньюс». То же и с недвижимостью во Франции и Бельгии. С банковскими счетами для функционирования представительств как-нибудь разберутся. Остается ждать скандальных захватов парусников, истребителей и шедевров живописи…