В Российской империи «Капитал» Карла Маркса был допущен к печати царской цензурой, так как считалось, что мало кто будет его читать, а поймет и того меньше. Хотя история опровергла мнение оставшегося анонимным цензора, в нем есть доля истины — многостраничные экономические труды редко становятся бестселлерами. Тем более исключительной представляется книга «Капитал в XXI веке» Томаса Пикетти, которая с момента своего выхода в августе 2013 года разошлась тиражом несколько миллионов экземпляров на французском, английском, немецком, китайском и испанском языках. Этой осенью к списку языков добавился русский: на редкость качественный перевод вышел в издательстве Ad Marginem. Для Пикетти успех книги оказался неожиданностью, но постфактум его легко объяснить — последний экономический кризис заставил внимательнее прислушиваться к тем, кто говорит о долгосрочном развитии капитализма.
«Капитал в XXI веке» рассказывает об истории неравенства. У неравенства много сторон, но экономистов интересуют те, которые можно точно измерить, — в доходе и имуществе. Никто уже давно не спорит о самом факте экономического прогресса человечества начиная с промышленной революции в конце XVIII века. Зато часто спорят о том, насколько равномерно — или насколько справедливо — распределяются плоды достигнутого прогресса. Марксисты утверждают, что рабочий класс нищает и в относительном, и в абсолютном масштабе, а неолибералы рассказывают, что «прилив поднимет все лодки».
Пикетти занялся скучным делом: собирал в архивах информацию о том, как же дела с неравенством обстояли на самом деле. Как только государство решает собирать подоходный налог (это начало XX века), у доходов остается «архивный след». То же происходит с имуществом после введения налога на наследство. Сводить данные из отдельных деклараций о доходах и статистических справочников так, чтобы они давали согласованный статистический ряд, — тяжелая работа. Но ее результат стоит сотни голословных рассуждений о неравенстве. Основные выводы Пикетти в следующем. Неравенство по доходу в большинстве развитых стран росло вплоть до Первой мировой войны. Война и последовавшая за ней нестабильность уничтожили крупные европейские состояния, что перестроило структуру общества на эгалитарных основаниях. После Второй мировой войны неравенство также ослабло благодаря социальным программам. Но на сегодняшний день неравенство отыграло свои позиции и в Европе, и в США и достигло уровня начала ХХ века, то есть своих исторических максимумов. Из этого легко сделать вывод о том, какие опасности ожидают демократию в развитых странах, ведь мир высокого неравенства — это эпоха баронов‑разбойников и покупки конгрессменов оптом.
По мнению Пикетти, неравенство растет из-за закона, который он называет ключевым противоречием капитализма. Это противоречие состоит в том, что доходность капитала (r) может стабильно превышать общие темпы роста дохода и производства (g). Ставшее знаменитым неравенство r>g говорит о том, что доход капиталистов стабильно оказывается выше, чем доход среднего жителя страны. Капиталисты накапливают все больше капитала, из-за чего внутри страны растет неравенство.
Чем медленнее экономический рост, тем сильнее роль накопленного имущества в увеличении неравенства. Действительно, если доходы всего общества удваиваются каждые десять лет, как это было при самых быстрых темпах роста в Японии и Южной Корее, накопленное вчера состояние завтра окажется не таким большим. Но есть основания считать, что новые технологии общего назначения, какими были пар, электричество и компьютеры, уже не будут вносить такой сильный вклад в экономический рост. Экономисты предрекают грядущую стагнацию, и тогда основное противоречие капитализма заработает в полную силу. Спасение демократии в такой ситуации будет зависеть от того, смогут ли политики договориться о необходимом налогообложении капитала, чтобы спасти капиталистов от самих себя. Пикетти предлагает прогрессивный ежегодный налог на имущество вплоть до 10% — эта идея обсуждается сейчас европейскими социал-демократами.
Даниил ШЕСТАКОВ, экономист
