Недавно «Новая» рассказывала, как в бывшем профилактории рабочего поселка в нечеловеческих условиях неделями жили мигранты (см. «Нас даже в магазин не выпускали. Мы в тюрьме?» в номере от 2 ноября). Люди жаловались на вымогательство и утверждали: те, кто отказывался платить посредникам по 500 долларов и выше, не имел шансов перейти границу.

После скандала беженцам, пригрозившим обращением к Путину, позволили уехать. Гостиница «Северное сияние» опустела в одночасье, причем выпроваживали лихорадочно. Полицейское управление Восточного Финнмарка сообщило о рекордном числе мигрантов, перешедших границу. На прошлой неделе в сутки регистрировали не меньше 170, а то и 190 потенциальных беженцев, до этого — 60–80.

Иными словами, пропускная способность пункта пропуска «Борисоглебск–Стурскуг», по норвежским данным, фактически выросла почти втрое. Почти — потому что карельское погрануправление это отрицает, утверждая в комментарии ИА «СеверПост», что в день и раньше пропускали более сотни человек и никаких ограничений не вводили.

Однако факты говорят за себя: в поселке, как уверяют местные жители, «гостей с Востока» уже почти не видно. Если раньше они до 10 дней проводили в Никеле, то сейчас практически беспрепятственно отправляются в Норвегию.

Вот только и у этой беспрепятственности есть обратная сторона. Полиция Северного королевства уже депортировала 40 человек, прибывших из России без шенгенской визы. Как сообщает национальный телеканал NRK, это только начало. Генконсульство Норвегии в Мурманске сделало официальное заявление: королевство ужесточает миграционную политику. В основном ужесточение коснется афганцев, которых в потоке беженцев почти 60%. «Заявления лиц из безопасных регионов Афганистана или лиц, которые уже получили право жительства в другой стране, будут отклонены. Эти лица будут депортированы. Лица из регионов, которые не считаются безопасными, могут быть возвращены в другие районы Афганистана», — сообщает консульство.

Кроме того, анонсировано сокращение пособия для живущих в центрах приема беженцев, увеличение срока пребывания в стране, необходимого для получения постоянного вида на жительство, а также использование критерия интеграции при его предоставлении. Последнее означает, что надеющимся обосноваться в Норвегии придется серьезнее озаботиться изучением языка и реальным поиском работы. К тому же в ближайшее время будет ограничено право на восстановление семьи и даже право на создание семьи для беженцев. Очевидно, эта мера должна ударить по фиктивным бракам. Словом, Норвегия становится менее комфортной для ищущих убежища.

Наплыв беженцев этой осенью стал для норвежцев серьезной проблемой, особенно с учетом того, что добрая половина иммигрантов прибыла вовсе не из зон конфликта, а из России, так что никельский поток уже назвали «исходом гастарбайтеров».

При этом в Финляндии, с которой также граничит Мурманская область, такой проблемы нет. В Норвегию с начала осени въехало уже 2500 выходцев с Ближнего и Среднего Востока, в Суоми — всего 70. Сириец, кстати, среди них оказался один. Остальные — афганцы, палестинцы, иракцы, даже пакистанцы.

Требования к пересекающим границу в двух странах идентичны — они обе входят в Шенгенскую зону. Почему же к норвежцам идет поток, а к финнам слабый ручеек?

Петтери Сеппанен, официальный представитель пограничной службы Финляндии, говорит, что, по его соображениям, естественным барьером служит расстояние. Российско-финляндский пропускной пункт «Лотта» от Мурманска дальше, чем российско-норвежский «Борисоглебск–Стурскуг», а главное, нет рядом населенного пункта, где можно, если что, перекантоваться. Обратно же везти людей, не успевших до конца дня перейти границу, это еще 230 километров. Так что для перевозчиков, делающих бизнес на трафике нелегалов, доставлять их в «Лотту» невыгодно чисто экономически.

Есть, впрочем, и еще одно обстоятельство.

— В районе «Лотты» российские пограничники не пропускают автобусы с беженцами в пятикилометровую погранзону, ее мигрантам приходится пересекать на велосипедах, — объясняет Петтери то, что видел своими глазами (пограничники регулярно ездят на российскую сторону заправляться).

Иными словами, на «Лотте» нет того, что не раз наблюдали в Печенгском районе Мурманской области. Когда автобусы довозили людей прямо до границы и затем, в нарушение приказа ФСБ «Об утверждении Правил пограничного режима», который регулирует перемещения в погранзоне, возвращались обратно порожними. И перевозчикам мигрантов долгое время было просто комфортнее вести дела на норвежском направлении.

Впрочем, к российской погранслужбе у финнов все равно есть существенная претензия — такая же, как у норвежцев.

— Между органами пограничного контроля России и Финляндии есть соглашение, по которому, если в нашем направлении следуют люди, у которых документы не в порядке, российские пограничники связываются с нами и мы решаем вопрос сообща — индивидуально, — продолжает Петтери Сеппанен. — Но сейчас на «Лотте» эта норма фактически нарушается. Возможно, наше правительство, как и норвежское, примет решение о депортации ряда мигрантов — тех, которые жили в России несколько лет и могут там оставаться. Правда, есть одна сложность: по финским законам, если человек прибыл из зоны конфликта, депортация невозможна, пока не кончится война у него на родине.

В Норвегии роль России в организации трафика мигрантов — вопрос дискуссионный. Пограничный инспектор Улаф Матиссен говорит, что огульно обвинять Россию в нарушении межгосударственных соглашений не стоит:

— С 2012 года россияне сами высказывали в переговорах с норвежской стороной обеспокоенность отсутствием четких правил, которые ограничили бы трафик через границу. Россия заявила, что не хочет быть транзитной страной для него. В итоге наши погранслужбы достигли договоренности, что после проверки документов путешественникам без шенгенской визы Норвегия должна выдавать документ, сообщающий, что они не могут пересечь ее границу. Однако формулировка в нем недостаточна для того, чтобы российские пограничники имели законное право запретить людям покинуть страну. Они сами предлагают нам подумать над уточнением формулировки.

Однако в упоминавшемся выше приказе ФСБ нет пункта, позволяющего требовать визу у гражданина, следующего в Шенгенскую зону. Так что на основании ее отсутствия запретить переход границы нельзя, какие бы бумаги ни выдавали мигрантам-нелегалам норвежцы.

Пока главный вопрос — куда Северное королевство направит будущий поток депортируемых мигрантов? Не исключено, что в ближайшее время они вновь окажутся в Мурманской области — по крайней мере, те из них, кто имеет документы для проживания в России. Преподаватель юриспруденции Университета Тромсё профессор Питер Оребех поясняет:

— Когда бегут из зоны конфликта, просят убежища в первой стране, считающейся безопасной. И для людей, о которых мы говорим, это Россия.

При содействии Терье АБЕЛЬСЕНА (NRK)