Гадко и очень печально. Они оказались очень и очень организованными, а главное — готовыми на смерть. Смертники верят, что немедленно попадают в рай, в окружение красавиц. Их религия оказывается сильнее просвещения в наш просвещенный век. «И как один умрем в борьбе за это…» — пели и в России, когда еще надеялись построить светлое будущее. Это такая химера! Однако эти фанатики не хотят никакого светлого будущего. Они просто хотят навести террор и страх на весь мир. У нас известна печальная история с Александром Матросовым, но он был устремлен к тому, чтобы спасти людей, обезопасить огневую точку. А эти просто объявили войну мирному населению, молодым людям, собравшимся на танцульку. Этому нет прощения.
И я, и мои близкие, и многие французы где-то ждали чего-то подобного, понимали, что террористы непременно что-нибудь предпримут. Но чрезвычайное положение объявлено только сейчас. Правда, я и сейчас не знаю, какие меры можно принять против людей, которых, наверное, по ассоциации с Пёрл-Харбором, называют камикадзе.
Самоубийц всегда воспитывают одинаково. В основе лежит простая доктрина: око за око, зуб за зуб. Она в корне противоречит христианской: если тебя ударят по правой щеке, подставь левую. Тоже, конечно, не блестящая фраза, и она, в отличие от первой, мало кого вдохновляет на действия.
Но за что террористы мстят остальному миру, который пытается быть свободным? Во Франции многие полагают, что американцы резко и несправедливо поступили с Саддамом Хусейном. Неблагородно, так сказать. Они просто без суда и разбирательства уничтожили человека. Буш поступил вопиюще несправедливо по отношению к стране и вверг Ирак в хаос, который не только не прекратился, а продолжает наращивать силу. Как и ненависть, которая привела к войне. Ведь мы уже, конечно, находимся в состоянии войны. Сейчас и правые, и левые, которые часто сочувствуют экстремальным проявлениям, просто в ужасе от того, что произошло. И от ощущения общего бессилия сопротивляться этой дикой волне.
Конечно, и в обычной жизни опасности нас ждут за каждым углом. Но когда кругом страх и безобразие, единственный метод, которому очень многие, я думаю, будут следовать во Франции, — игнорировать эти опасности. Франция — страна, которую очень трудно поставить на колени. И отношения к мусульманам здесь не поменяется. Просто все еще больше захотят понять, кто эти люди, чем они дышат. На учет взято около 4 тысяч приезжих — из Испании, из Англии, из России. В правовом государстве всех нельзя чохом сажать без подтверждения подозрений, несмотря на их идеологическую или духовную ориентацию. Кто они такие? Что это за феномен, вот в этом надо разбираться. Очевидно, что дело во многом в озлоблении на социальную несправедливость, на просчеты этатических систем. Но, к сожалению, огромную роль играет и воспитание. Иногда темное и агрессивное. Как будто в агрессии есть какой-то выход!
Боюсь, выход вообще найти очень трудно. Хотя один и напрашивается: создание тоталитарного государства. Опыт Советского Союза подтвердил, что с этой стороны в нем бунт был невозможен. Но это ужасный выход. Тогда мы потеряем все, что дорого свободному человеку.
