13 ноября 2015 года: это должен быть самый страшный день в истории Франции. 7 терактов, 129 погибших (данные на вечер субботы и пусть не изменятся!). Пока страшнее в «мирной жизни» Франции ничего не было. Впрочем, теперь уже все говорят о войне — все, от президента до желтой газеты. При этом никто не знает, как сделать, чтобы жертвами этой войны не становились мирные люди. Режим повышенной готовности к терактам, который не снимали с момента январских атак, никого не спас вечером в эту пятницу.
Смотрите также:
Bataclan
В районе концертного зала Bataclan, куда в этот вечер ворвались три террориста, работы после штурма продолжаются до утра субботы.
Люди в бронежилетах с надписью «Уголовная полиция» на спинах допрашивают выживших. Офицеров много, но пострадавших очень много. Выжившим свидетелям дают «золотые», шуршащие, похожие на большой кусок конфетти, плащи. Пятна крови: на свидетелях, на камнях у близлежащих домов, на дверях, к которым прислонялись свидетели, на брошенном посреди дороги халате… Кровь на носилках, оставленных около «скорой» на обочине бульвара Вольтер.
На улицах — десятки «скорых». Колонна городских автобусов. Там тоже — полиция и люди в золотых плащах. Сложенные в стопочки «лишние» носилки — у близлежащих кафе и на остановках. Броневик спецназа BRI. Спецназовцы с собаками исследуют пространство. В воздухе запах селитры и дыма.
Повсюду красные рюкзаки спасателей. Как будто собрались на всефранцузский слёт. В переполненном кафе La Royale они cлушают начальника, получают инструкции: где будут кризисные штабы, куда везти пострадавших. В другом кафе, Barometre, оно совсем рядом с концертным залом, сидят «золотые плащи» вперемешку с полицией и медиками. Отогреваются, отвечают на вопросы.
«Мсье, мне еще долго придется здесь сидеть?» — «Вы следующий, мсье. Пожалуйста, потерпите. Займемся сначала вами, мадмуазель». — «Я Стефани Ж., родилась 3 июля 1979-го в Париже, живу по адресу…» — «И вы видели, что произошло?» — «Я видела автомат. Сначала подумала, что это шутка. Потом все упали на землю…»
Так в первое мгновение подумали многие: хардрок-группа, пятница 13-е, выстрелы…
В Bataclan три террориста убили 89 человек. Зал вмещает 1500. Когда начался концерт американской группы Eagles of Death Metal, зал был полон. Террористы ворвались туда примерно через 35 минут после начала.
Женщина лет 40 рассказывает журналисту L’Еxpress, что ей удалось сбежать в маленькое подсобное помещение, где, прижавшись друг к другу, два часа стояли 20 с лишним человек. «Мы слышали все выстрелы, мы слышали все крики».
Некоторые, как журналист радио Europe 1 Жульен Пирс, спрятались за сценой.
45-летний высокий мужчина, который сейчас стоит в «золотом плаще», выжил в зале на полу. Он говорит седому следователю, держащему потертый «дипломат» 80-х годов прошлого века: «Хорошего окончания вечера». Обычная формула вежливости. На часах — 3 ночи.
На дворе продолжается 11 сентября 2001 года. К которому, очевидно, никто из нас, жителей европейского мира, не готов. Нужно ругать французских силовиков и спецслужбы за то, что такая гигантская наглая подлость стала возможна. Но в какой стране сегодня могут поручиться, что сумеют это предотвратить? Если вдруг, не дай бог…
Три террориста, забежавшие в зал с «калашниковыми» и взрывчатками на пузах, стреляли куда глаза глядят и добивали раненых. Кричали: «Аллах акбар!», «Это за Сирию», «Аллах велик».
Террористы держали людей в заложниках три часа. Когда в 0:20 начался штурм, двое из них уже взорвали себя; третий перед взрывом успел получить пули от спецназа.
«Стад де Франс» и хроника кошмара
Но начиналось все на главном стадионе Франции, на 80-тысячном «Стад де Франс». Это Сен-Дени, у северной границы Парижа.
На матче Франция—Германия — президент Олланд.
В 21:20 происходит первый взрыв рядом со стадионом. Погибает камикадзе и случайный прохожий. К Олланду, как пишет «Пари Матч», подходит охранник и рассказывает, что произошло.
В 21:25 безумный стрелок расстреливает людей в баре Carillon и в соседнем кафе «Маленькая Камбоджа» (10-й округ столицы). Потом станет известно о 14 погибших.
В 21:30 еще один злой сумасшедший взрывает себя. К счастью, только себя. Матч продолжается. Догадаться, что снаружи взрываются смертники, люди, сидящие внутри, пока не могут. «Петарды, подумали все», — рассказывает спортгазета «Экип».
Примерно в это же время, под занавес тайма, французы забивают немцам гол. Над стадионом взлетает вертолет, который остается над ним до конца матча и до выхода людей с трибун. Олланд покидает стадион в начале второго тайма. «Ради безопасности» префект полиции Парижа, уже поговоривший с президентом, просит не объявлять по стадиону о том, что происходит вокруг. Об этом не говорят даже игрокам.
А происходит вот что: в 21:32 убийца с автоматом лишает жизни пятерых людей, ужинавших в пиццерии La Casa Nostra и в баре La Bonne Biere. Это 400 метров от «Маленькой Камбоджи» и Carillon.
В 21:36 еще один теракт: 19 человек убиты на террасе кафе La Belle Equipe («Прекрасная команда»), тоже в 11-м округе. Это в двух километрах от пиццерии.
Примерно в 21:40 в 300 метрах от Belle Equipe террорист взрывается перед входом в кафе Comptoir Voltaire на одноименном бульваре, дом 253. Один человек тяжело ранен.
После 21:40 , у дома 50 на том же бульваре Вольтера, четверо террористов атакуют концертный зал Bataclan.
В 21:55 еще один смертник взрывает себя у «Макдоналдса» в 400 метрах от стадиона.
Итого: 35 минут — на 7 терактов.
На стадионе многие начинают догадываться о том, что происходит что-то страшное. Начинают петь «Марсельезу». Кто-то, правда, признавался, что пел по привычке — чтобы подбодрить команду. Вскоре команда забивает немцам второй гол. Матч окончен, но игроки как вкопанные останавливаются в подтрибунном помещении: там уже включен новостной канал.
Среди зрителей тоже не осталось никого, кто бы еще не знал. Выходя со стадиона, зрители тянут «Марсельезу». Она годится для всех случаев, но для таких — особенно.
Власть над террористами
Покинув стадион, Олланд сначала едет в здание МВД, которое находится через дорогу от Елисейского дворца. Совещание с министром и премьером. Потом они едут к концертному залу Bataclan. Едут СРАЗУ. И ДАЖЕ президент ЕДЕТ СРАЗУ. «Мы должны быть здесь, — говорит он. — Вместе с теми, кто видел этот ужас. Чтобы сказать, что мы будем вести беспощадную битву…»
Потом — ночное заседание совета министров и обращение президента к народу. Олланд объявляет чрезвычайное положение (в 6-й раз в истории страныВ последний раз ЧП объявляли в ноябре 2005-го, когда восстали «трудные» пригороды). Утром в субботу — заседание совета обороны. Олланд снова обращается к согражданам, призывает их к «единству и хладнокровию». Говорит, что военные будут патрулировать улицы по всему Парижу в ближайшие дни. Обещает, что Франция, которая «подверглась подлой агрессии», «будет беспощадна». «Она будет использовать все средства — в рамках права — как внутри, так и за пределами страны при участии наших союзников, которые сами стоят перед террористической угрозой».
Сразу после выступления Олланда ИГИЛ (запрещено в России. — Ред. ) опубликовало «коммюнике» на французском и арабском. Террористы с какого-то перепуга сослались на Аллаха. Они рассказали о «восьми братьях», обмотавшихся «поясами шахида» и совершивших атаки на «Стад де Франс», «где был… (оскорбление. — Ред. ) Франсуа Олланд» и где играли «неверные» (Франция и Германия), а также в 10-м, 11-м и 18-м округах Парижа.
Что это значит — пока не ясно: в 18-м округе атак не было. И прокурор Парижа пока рассказывает не о восьми, а о семи террористах.
Террористы говорят, что места для теракта выбирали «тщательнейшим образом». Вероятно, они выбирали и время. Канун G20. В конце ноября в Париж должен стать политическим центром мира: здесь состоится конференция по климату под эгидой ООН (COP 21). Многие стали находить совпадение даже в том, что атака произошла 13 ноября: в годовщину закона, усиливающего меры по борьбе с терроризмом. В законе в том числе предусмотрены новые репрессивные меры против граждан Франции, уехавших на «джихад».
Как минимум один из тех, кто захватывал Bataclan, — гражданин Франции. Об этом телеканалу BFMTV сообщил в субботу источник в полиции. Возле «Стад де Франс» нашли сирийский и египетский паспорта. Почему паспорта не подорвались вместе с террористами, на момент подписания номера выяснить не удалось.
Но даже без паспортов ясно, что атака — «ответ» за «операцию» в Сирии, где французские самолеты бомбят террористов с 20 сентября. Об этом пишут в своем «коммюнике» головорезы из ИГИЛ. В своем черном послании они упоминают о других «неверных». И обещают новые атаки.
Всем нам надо быть очень-очень осторожными.
А тем, кто живет во Франции, сейчас остается надеяться на то, что ЧП будет эффективнее «наивысшего уровня террористической угрозы». Правда, ЧП нельзя тянуть больше 12 дней. Да и оно как-то пока не соблюдается. Запретили массовые собрания до четверга, а уже в субботу в Лилле собрались на митинг человек 500. Люди пришли почтить память. А потом ультраправые взяли и всё испортили.
Как бы им объединиться вместе с исламистами и улететь на другую планету?
Чтобы больше никогда самый жизнерадостный город мира не превращался в арену массовых убийств.
Первый день после теракта
В субботу кусочки прекрасной парижской земли, прилегающие к местам страшных событий, были все еще оцеплены полицией. С вечера пятницы в твиттере гуляет «хэштег»#PortesOuvertes («Открытые двери»). Парижане приглашают тех, кто не может попасть домой из-за теракта, переждать время у них.
Парижу очень грустно и очень больно, но он все равно светел. И не агрессивен.
И не кидается ненавидеть народы и религии.
Люди кладут цветы у ограждений. Кто-то написал на листочке у Bataclan «Да, здравствует, Франция!». Туристка из Израиля пишет «Я тебя люблю, Париж».
Пенсионеры вечером в субботу выходят на соседний бульвар поиграть в петанк.
В твиттере гуляет еще один лозунг#PrayForParis («Молитесь за Париж»). Пока больше ничего не остается.
Париж
