КолонкаПолитика

Ждем справедливой развязки в пьесе Театра.doc о гибели Сергея Магнитского

Этот материал вышел в номере № 127 от 18 ноября 2015
Читать

Есть в ноябре дата, когда надо подводить итоги. 16 ноября исполнилось шесть лет со дня гибели в тюрьме Сергея Магнитского. Знаменитый, заслуженный и гонимый Театр.doc в этот день всегда показывает спектакль «Час восемнадцать» — сыгранные актерами монологи (отрывки из протоколов допросов, из интервью и бесед) самых разных граждан (судей, тюремщиков, врачей, следователей), имеющих непосредственное отношение к произошедшему шесть лет назад. Играют так, что даже искушенный зритель иногда не выдерживает и кидает обвинительную реплику с места — Людмила Алексеева, глава Московской Хельсинкской группы, однажды по ходу пьесы начала жесткий разговор с «тюремным медиком», и играющая докторшу актриса начала напористо отвечать, совершенно сжившись с ролью и прочувствовав весь характер и образ мыслей тюремных людей.

А после спектакля публика не расходится: идет разговор о деле Сергея Магнитского или об истории создания пьесы, о «списке Магнитского» или о тюремном искусстве. В этом году разговор пошел о том, как изменилась российская тюрьма за эти шесть лет.

Я и не думала, что это так меня впечатлит. Что сама тема, оказывается, интересна людям, которых жизнь, по счастью, с этим не сталкивала. Разных возрастов и социального статуса, разного уровня образования и интересов, приехавшие из разных городов специально в этот день в этот театр — мы разговаривали чуть не до полуночи, прервавшись усилием воли. О том, как изменилась тюрьма за шесть лет, говорили члены ОНК Москвы Анна Каретникова (юрист) и Зоя Светова (журналист), мой муж Алексей Козлов (в прошлом осужденный предприниматель, сидел в Бутырке в одно время с Сергеем Магнитским) и я. Реплики раздавать не буду (да и незачем — мы единомышленники), а про итоги шести лет расскажу.

Самое главное и самое страшное — это безнаказанность. Никто из лиц, причастных к преследованию и смерти Сергея Магнитского, не понес наказания.

Доктор Кратов оправдан Тверским судом Москвы, прочие медики продолжают трудиться в системе, тюремная медицина за это время после долгих дискуссий была выведена «из-под погон», стало еще хуже, и пошел обратный процесс, тоже без видимых улучшений. Следователи продолжают шить дела в Следственном департаменте МВД. По-прежнему судят судьи, разве что Елена Сташина была вынуждена подать в отставку из-за того, что все-таки был осужден (хотя отделался штрафом) ее сын, сотрудник ФСБ, за мошенничество — хотя его деяния могли быть квалифицированы и как вымогательство и взятка. Тогдашний директор ФСИН Юрий Калинин заведует теперь кадрами в «Роснефти», его преемник Александр Реймер, как известно, греет нары, хотя реформатором он был, надо признать, не самым плохим. Тогдашний директор Бутырки Дмитрий Комнов теперь директор СИЗО-3 на Пресне — впрочем, за эти годы получил богословское образование, что не отразилось на его тактико-технических характеристиках никоим образом. Отставлено, впрочем, руководство «Матросской Тишины» (это еще до скандала с взятками) — но не за смерти, условия содержания и отношение к людям, а за побег. Вот побег — это да, это показатель эффективности работы. А смерть, самоубийство, заражение туберкулезом или ВИЧ, побои и пытки — это нет, не показатель, за это у нас, как правило, не наказывают.

Профессиональный уровень работников ФСИН удручающий. Да и кто пойдет работать в тюрьму при крайне низких зарплатах? Налицо и дальнейшая профессиональная и личностная деформация сотрудников — и в отсутствие действенных психологических служб, и нормального контроля, закрытости тюремного ведомства. Да, существуют ОНК, особенно действенны они в Москве, но этот институт выхолащивается стремительно, и в 2016 году, когда окончится срок полномочий общественников первого призыва, я уже и не знаю, останется ли кто в ОНК, кроме отставных силовиков.

Тюрьма по-прежнему живет по инструкциям, разработанным и принятым еще при ГУЛАГе, а новые законы таковы, что лучше бы их и вовсе не было: вспомним хотя бы печально известный «закон садистов» — законопроект об усилении полномочий ФСИН, который делает проще применение силы и оружия против заключенных.

Так есть ли надежды на хоть что-то позитивное? А как же, есть такое. Это экономический кризис, который завтра не закончится. Нынешняя система исполнения наказаний страшно и неоправданно дорога и неэффективна. И если вложения в тюремную инфраструктуру в такой ситуации проблематичны, то многие вещи все равно сделать придется. Например, пересмотреть порядок выхода на пенсию сотрудников всего-то после 15 лет службы, пересмотреть показатели эффективности работы (прежде всего по проценту рецидива, у нас сейчас это 70%), снизить нагрузку на тюрьмы и колонии. И рано или поздно придется все-таки полностью и глобально реформировать всю эту контору, по-прежнему располагающую дармовой рабочей силой, и отдать ее экономистам, профессиональным управленцам, психологам, мастерам производства, педагогам и врачам.

А вот на это нужна политическая воля. Система законов, которая рано или поздно, официально или нет, но будет носить имя Сергея Магнитского — сколько бы лет ни прошло.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow