СюжетыПолитика

Ярмо на колесах

Почему недовольные дорожными сборами дальнобойщики не бросают профессию и что мешает им зарабатывать больше? Корреспондент «Новой» поговорил с водителями большегрузов

Этот материал вышел в номере № 131 от 27 ноября 2015
Читать
Почему недовольные дорожными сборами дальнобойщики не бросают профессию и что мешает им зарабатывать больше? Корреспондент «Новой» поговорил с водителями большегрузов
Фото: РИА Новости
Фото: РИА Новости

Под звуки хрипящего на полную громкость радиоприемника в крохотную подсобку врывается коренастый мужчина средних лет, в грязно-синей спецовке:

«Слышали, 30 ноября дагестанские дальнобойщики в Москве будут, доигрался наш Верховный главнокомандующий!» — мужчину зовут Андрей Болотов. Он с торжественным видом закрывает ногой дверь и, сбросив черные от мазута перчатки, поспешно заливает кипятком из электрического чайника растворимый кофе.

Скромное автопредприятие, принадлежащее Андрею, как и большинство подобных баз, расположено в ближайшем Подмосковье, если добираться на электричке — это всего пара станций от Люберец.

Частный сектор, за коричневым забором гараж, несколько тягачей и пара прицепов — все хозяйство. Инженер по образованию, Болотов сам ремонтирует машины, кроме него тут работают механик и два водителя. 56-летний Владимир — один из них. Пока жена «хозяина» с домашнего компьютера оформляет ему маршрутный лист и карту, мы коротаем время в гараже. Через пару часов загрузка и рейс в Челябинск — первый после введения нашумевшей системы платного передвижения по федеральным трассам «Платон».

Прощание с иллюзиями

— У нас теперь в отношении властей никаких иллюзий нет, мы Владимира Владимировича любили, а он нам жить не дает, — вздыхает водитель. Первоначальная такса, предусмотренная системой (3 рубля 73 копейки за километр), сопоставима с суммой, которую он должен получить за рейс.

— Оклад у нас — четыре рубля за километр пути. Есть конторы, где платят и пять рублей, но там не дают суточных. Питайся на свои, — объясняет водитель.

До Челябинска 1700 км. В день дальнобойщик проходит не больше 500–600, и стало быть, за три дня работы Владимир получит на руки чуть меньше семи тысяч. В месяц выходит от 40 до 60 тысяч.

— Но это смотря как работать. Чтобы получить нормальные деньги, нужно из кабины не вылезать. Приехал, один-два дня поспал и опять в дорогу, — говорит дальнобойщик.

Когда он работал «на заграницу» — платили побольше. В течение десяти лет, до 2013 года, Владимир водил трейлеры, доставляющие из Европы новые автомобили. Но с приближением кризиса сограждане стали покупать иномарки все реже и реже. Когда заказов почти не стало, пришлось перейти на внутрироссийские рейсы.

— На зарубежных маршрутах работать было легче. У нас дороги тяжелые, я в Европе на ходу кофе пил, — водитель делает многозначительную паузу и поднимает брови. — А тут все время в напряжении сидишь: то ямы, то наледь. Зазеваешься — и в кювете!

Коллега помоложе, русобородый Алексей, зашедший погреться, вмешивается в разговор: «Вот там есть и за что платить!» Дома у Алексея двое детей и жена. Чтобы кормить семью, большую часть года приходится проводить в разъездах. «А будешь зарабатывать меньше — супруга другого найдет, дальнобойщик — это опасная профессия. Нас же дома не бывает!»

Жизнь на обочине

Еще месяц назад телефон Андрея Болотова попал к журналистам. Как член профсоюза водителей-профессионалов он изредка дает комментарии прессе. «К нам на базу даже телевидение приезжало, но сюжет так и не вышел», — сетует Болотов. Через минуту по сотовому коллеги сообщают «новость» — ФСБ задержала Александра Котова, главу профсоюза, на акции в Петербурге. Двух звонков оказывается достаточно, чтобы выяснить, что задержанный — однофамилец, тоже активист профсоюза, и задержан не ФСБ, а полицией.

— Повесили на нас очередное ярмо, — разводит руками Андрей. — Мы и транспортный налог платим, а это за каждую машину по 50 тысяч, и налог на вмененный доход, и акцизы. А теперь этот «Платон», и всё ведь из нашего кармана.

По его словам, доходы транспортных компаний и так невелики, чтобы увеличивать налоговую нагрузку. Кроме того, система требует вносить плату за передвижение по трассам еще до того, как компания получит прибыль. «Получается, я кредитую государство, оплачивая еще не пройденные километры», — возмущается Болотов.

— Это как тахографы, — продолжает светлобородый Алексей. И поясняет: самопишущий тахограф — устройство, которое фиксирует время и скорость движения машины. Стрелка рисует на бумажном диске график, каждые 24 часа диск меняется, но уже отработанные диски с показаниями за две недели нужно возить с собой. Проверить их может любой гаишник. По правилам, водитель обязан через каждые четыре с половиной часа отдыхать минимум 45 минут. После нескольких циклов движения и отдыха — 10 часов на сон. За нарушение графика штраф 10–15 тысяч. Такие тахографы всех дальнобойщиков государство обязало ставить еще прошлым летом, но инфраструктуры — достаточного количества стоянок для сна, мотелей — по-прежнему нет.

— Часто водителям приходится дремать на обочине. А если найдешь стоянку, то там настоящая помойка, это вам не Европа, где газончики, кафе. Выпрыгиваешь из кабины и сразу в грязь — вот и ботиночки обновил! — возмущается Алексей. — Все эти поборы и новые правила сказываются на наших зарплатах, вынуждают работать почти без выходных, так что детей растит жена. А бросить работу не могу, я еще ребенком мечтал стать дальнобойщиком.

Свой канал

— Есть такая вещь, как дорожная романтика. Бесконечное путешествие. Летчику всегда будет сниться небо, а дальнобойщику дорога, это странно, но это так. Водитель не будет сидеть в офисе, многие пробовали, а через полгода возвращались за руль, — уже на другой стоянке, в Люберцах, Александр, улыбчивый черноволосый мужчина, объясняет, почему, несмотря на невысокие заработки, водители остаются в профессии. За баранку грузовика сам он, когда-то инженер-испытатель на Заводе имени И.А. Лихачева, сел в начале девяностых. Тогда начались перебои с зарплатой, и Александр вскладчину с товарищем купили грузовик, чтобы частным извозом зарабатывать хоть какие-то деньги.

— Я и сейчас езжу на модели, которую сам принимал на госиспытаниях в 1988-м, — говорит Александр. — Я эту машину как свои пять пальцев знаю.

Его синенький ЗИЛ с фургоном припаркован тут же, слева от гигантской эстакады, перекинувшейся через железнодорожные пути. Большинство местных водителей зарегистрированы как индивидуальные предприниматели. Все машины — личные.

— У нас всякого народа полно, и бывшие инженеры, и работяги с завода, — объясняет Александр. — Мы в свое время оказались эмигрантами в собственной стране, а что делают эмигранты, оставшись без родины? Они садятся за руль, работают таксистами, дальнобойщиками.

Бортовое устройство от «Платона», которое будет считать пройденные по федеральным трассам километры, на люберецкой стоянке пока установил только один водитель. Александр пожимает руку коллеге, вылезшему из-под красного КамАЗа, и смотрит на припаркованные машины.

— Раньше тут пусто было, все работали, а теперь вот стоят. Мелкого частника сейчас выдавливают с рынка крупные транспортные компании, и каждый новый налог усугубляет ситуацию, — жалуется он. — А ведь когда-то именно мы спасли отрасль. После распада Союза автобазы просто перестали существовать, грузы возили только мы — частники. Со временем кто-то стал расширять бизнес, выбился в начальники, а кто-то так и остался за баранкой, как я.

В протестах из его коллег почти никто не участвовал, но наслышаны все. И не из телевизионных новостей, объявивших водителям информационную блокаду. Практически в каждой кабине установлена автомобильная рация. Самый популярный канал у дальнобойщиков — 15-й. Тут можно попросить о помощи, предупредить о завале за поворотом или о пробке.

— Вы думаете, как мы обсуждаем новости? На этом канале и переговариваемся, он же у всех включен круглосуточно, — объясняет Александр. — Так вот, об этом «Платоне» только матом говорят, ни одного я не знаю, чтобы кто-то был «за». А когда нас какой-то депутат Федоров «майданом» назвал, всех это просто взбесило. Мы тут никаких провокаторов не потерпим, но ведь и нас не слышат. Народ бунтует, когда ему нечего терять, кроме собственных цепей, слыхали такую фразу?

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow