Пока Москва только обдумывала свой пакет ограничений, полуостров разорвал с Анкарой все деловые отношения, потеряв $12 млрд инвестиций. Местные восприняли это на ура. Даже крымские татары, для которых турки — родственный народ, не против. В легком шоке только бизнес.
Цена морального долга
25 ноября, на следующий день после уничтожения российского Су-24, премьер-министр Крыма Сергей Аксенов выступил с обращением к жителям полуострова.
«Действия ВВС Турции, которые нанесли предательский удар по российскому самолету, вызвали гнев и возмущение крымчан, — заявил премьер. — Мы полностью разделяем и поддерживаем позицию нашего президента: это удар в спину от пособников террористов. Считаю, что отдых на турецких курортах после того, что произошло, является для крымчан неприемлемым по моральным основаниям. Отказ от покупки турецких товаров и поддержки турецкого бизнеса также является нашим моральным долгом».
На следующий день после обращения Аксенова последовали конкретные шаги. Вице-премьер Крыма Руслан Бальбек заявил, что Симферополь отказался от реализации тридцати крымско-турецких инвестиционных проектов на общую сумму $500 млн долларов. Турецкие компании промышленного сектора «Кайсери» должны были построить в Симферополе пятизвездочный отель, а гигант строительного рынка Erbek — Соборную мечеть. Кроме того, крымскими чиновниками были разорваны инвестконтракты в сфере услуг, туризма, связи и поставок товаров. Прервано паромное сообщение между Евпаторией и турецкими портами Зонгулдак и Стамбул.
«Разрыв отношений с Турцией никак не отразится на жителях Крыма, — заверил Руслан Бальбек. — Страны Азии проявляют большой интерес к полуострову, есть европейские инвесторы». Чиновник, правда, не уточнил, кто именно.
Между тем уже ясно, что Крым потерял $12 млрд турецких инвестиций: такую сумму сам Сергей Аксенов назвал по итогам встречи с представителями турецкого бизнеса 15 июня, когда все было хорошо: «Турецкие бизнесмены планируют вкладывать средства в развитие здравоохранения, туризма, энергетики, в строительство, производство мебели, запчастей, одежды. В стадии обсуждения находится крупный инвестиционный проект в сфере туризма по реконструкции 30 крымских здравниц».
Кроме того, нельзя назвать несущественным и товарооборот между Крымом и Турцией: за девять месяцев 2015 года он составил $19,37 млн. При этом экспорт и импорт разделились в равных пропорциях: $9,625 млн и $9,744 млн соответственно.
«Мы считали Турцию дружественной страной»
Жесткая риторика властей Крыма оказалась созвучна настроениям жителей полуострова. Уже вечером в день трагедии симферопольцы начали нести цветы и свечи к памятнику Ленину у здания Совмина и обклеили мемориал самодельными плакатами «Не забудем, не простим». В это же время по севастопольскому радио обсуждался вопрос: смогут ли российские войска дойти до Стамбула?
Пиком антитурецких настроений стала прошедшая 27 ноября на площади перед Советом министров Крыма акция — россияне жгли чучело президента Турции Эрдогана. Организовали акцию активисты НОДа.
— Мы считали Турцию дружественной страной, но сбитый самолет — это факт предательства, — заявил молодой человек, представившийся Одиссеем Балабановым. — Поскольку правительство Турции даже не извинилось, мы можем считать эти действия агрессией в отношении нашей страны.
Соломенное чучело было сожжено под крики: «ИГИЛ не пройдет!» (ИГИЛ — террористическая организация, запрещенная на территории России — Ред. )
Турция не продается
К пятнице из крымских супермаркетов исчезли турецкие продукты. Продавать их, конечно, не перестали, а просто изменили маркировку на ценниках. Так в магазине «Сильпо» абсолютно весь товар, если верить ценникам, произведен в РФ. При этом продаются турецкие макароны Filiz.
— Почему у вас информация на ценниках не соответствует действительности? — обращаюсь к администратору магазина.
— Без комментариев, — бросает женщина.
Нет в магазинах и турецкой бытовой техники.
Недовольство разрывом с Турцией втихую выражают только продавцы одежды и сотрудники турфирм. Но и здесь смелых надо поискать.
— Мы никогда с турками не работали. Вот зайдите к соседям в «Берг», у них там сплошная Турция, — посоветовали мне в магазине Baby.
Но и в «Берге» — огромном торговом центре — продавцы отсылают к соседям. «Там через две витрины пройдете, увидите магазин нижнего белья — оно турецкое», — говорит женщина, продающая джинсы. Хотя и нижнее белье «ни в коем случае не из Турции, а из Китая».
— Врут вам, конечно, — единственная продавщица, признавшаяся, что продает турецкие товары, торгует в магазинчике на первом этаже «Берга». — Все тут торгуют одеждой из Турции и Китая. Соотношение 60% на 40% в пользу Китая. Турецкий товар качеством лучше, но и дороже.
— Себе бы я китайское не купила, — рассуждает продавщица. — Ношу турецкие сапоги, которые пусть и стоят 10 000 рублей по нынешним меркам, но уже три года мне служат. Можно китайские взять и за 4000, но их по два раза за сезон меняют — разваливаются они.
Туристический поток в Турцию из Крыма в конце ноября и декабре слабый.
— У нас всего 26 путевок продано на этот период в Анталью, — рассказывает оператор турфирмы Bell Ирина. — Но и с ними проблемы: 7 из этих 26 собирались вообще-то в Египет лететь, мы их с таким трудом уговорили на Турцию! А теперь, что, сказать им — и в Крыму море есть?
Ждали от Анкары
Заместитель председателя Меджлиса крымско-татарского народа Ильми Умеров назначает встречу в своем доме в Бахчисарае. От автостанции беру такси. Водитель Айнур, узнав, к кому я еду, говорит: «Это будет бесплатно».
— Турки — наш родной народ, — рассказывает Айнур по пути. — У нас общие корни, одна религия и одни обряды. Я сам родился в Турции. В Чоруме у меня живет мама, она мечтает вернуться на крымскую землю, но я еще не создал ей для этого условий: у меня плохой дом. Сейчас я не смогу к ней ездить раз в два месяца, как раньше — нужно покупать билет на самолет. Паром стоил 5000 рублей, а теперь за эти деньги я доберусь, наверное, только до Херсона. Поймите правильно: у моего народа с Россией очень тяжелые отношения. Поэтому когда я узнал, что Крым и Турция больше не сотрудничают, я был рад. Это не значит, что гибель российских военных — не мое горе.
Ильми Умеров встречает у ворот.
— Турки из Крыма начали уезжать сразу же после событий марта прошлого года, — говорит Умеров. — Разрыв начался не сегодня. У меня были знакомые турецкие бизнесмены, которые держали рестораны в Евпатории и Симферополе, были знакомые фермеры, которые приехали из Турции и занимались сельским хозяйством в Белогорском и Бахчисарайском районах. Более того, после распада СССР из Турции были приглашены в Крым имамы, которые учили нас правильно молиться, рассказывали о Боге. В селе Танковом турецкий бизнесмен открыл школу-интернат для одаренных детей, где занятия преимущественно велись на английском. Дети после этой школы знали пять языков: английский, турецкий, крымско-татарский, украинский и русский. Сейчас никого из этих людей в Крыму нет.
— Почему?
— Потому что по вопросам Крыма Турция сотрудничает с Россией и с Украиной, только исходя из интересов крымско-татарского народа. Меджлис не признал присоединение Крыма к РФ, значит, в глазах Турции — это оккупированная территория. Жить здесь турки не хотят. Мы же, крымские татары, на своей земле — нам некуда отсюда идти.
— А как же успешный турецкий бизнес?
— В самой Турции к тем предпринимателям, которые продолжили работать с Крымом, отношение презрительное. Турция всегда прислушивалась к Мустафе Джемилеву и Меджлису: все-таки на ее территории живет пять миллионов крымских татар, которые называют себя крымскими тюрками. Мы не признаем присоединение Крыма к России, называем это оккупацией: работать с оккупантами, кормить их — аморально.
— То есть вы ожидали разрыва отношений с Крымом от Анкары?
— Неправильно, наверное, говорить «ожидали». Хотели бы.
Крым
