РасследованияПолитика

Поймай меня, если сможешь

Люди, потерявшие квартиры в результате сомнительных сделок, объединились в общественный комитет, чтобы заставить следствие возбудить уголовные дела

Этот материал вышел в номере № 141 от 21 декабря 2015
Читать
Люди, потерявшие квартиры в результате сомнительных сделок, объединились в общественный комитет, чтобы заставить следствие возбудить уголовные дела
Изображение

Александр Чижиков в подъезде своего дома, где он жил с 1981 по 2011 год. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

Проходя по парку в районе Щукино с утра, можно увидеть спящего на лавочке пенсионера. Его зовут Александр Чижиков, ему 65 лет. Всю жизнь он проработал механиком-водителем автобазы Министерства обороны, а потом в МИДе. Летом он спит в подъездах и откладывает пенсию на съем хоть какой-то комнатки на зимний период. Четыре года назад произошел захват его трехкомнатной квартиры: пришли 15 человек, сняли дверь с петель и силой выставили его семью вон. Позже судебные приставы утилизировали абсолютно все его вещи и имущество. Поэтому сейчас Чижиков — самый обычный бомж. А все началось с того, что он решил взять займ — 2 миллиона рублей под залог своей квартиры через агентство недвижимости «МСК Групп».

Сейчас Чижиков является членом общественно комитета пострадавших от рук «черных риелторов». На данный момент комитет состоит из восемнадцати человек, и это число с каждым месяцем растет. Все они четыре года пытались в одиночку бороться за свое жилье, но потом обнаружили: претензии к одним и тем же бизнесменам, риелторам и нотариусам есть и у других.

«Их цель — отъем недвижимости. Сначала дом силой отняли, а потом полностью его разворовали», — рассказывает «Новой» Антонина Бычковская, которая в свое время обратилась в «МСК Групп» за займом в 3 млн руб. под залог недвижимости. Все закончилось тем, что в ее отсутствие к ней домой приехали 10 человек, вооруженных, по ее словам, травматикой, и выставили на улицу ее сыновей пяти и семи лет вместе с домработницей.

Изображение

Антонина Бычковская перед своим домом в деревне Ямонтово (Новая Москва), где она жила с 1992 года. Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

В течение месяца корреспондент «Новой» встречался со всеми пострадавшими, их адвокатами и юристами, ходил в суды и на встречи со следователями, а главное — побеседовал со многими лицами, на которых пострадавшие указывают как на своих обидчиков. У тех позиция такова: это мы потерпевшие, а они мошенники, у нас на руках — решения судов.

Позиция следователей тоже непоколебима: это гражданско-правовые отношения, суды проиграли — и нечего писать заявления, а то, что подобное происходило и в других районах столицы, нас не касается — мы за свой отвечаем. И только когда все многочисленные эпизоды собрались в большую кучу бумаг, стало понятно — может быть «серия». На уровне руководства полиции Москвы это заметили, теперь дело за прокуратурой.

Портрет жертвы

Нет, их нельзя назвать наивными или безграмотными — все они образованны (правда, в иных областях, нежели юриспруденция), но зачастую очень доверчивы, а обратиться к квартирным, скажем так, бизнесменам их заставила сложная жизненная ситуация — очень нужны были деньги.

«Этих людей объединяет два общих качества: доверчивость и самонадеянность, основанная на вере в порядочность людей и силу закона, который, как они полагали, по отношению к ним никогда не может быть нарушен», — рассказывает Валентина Семипятнова, руководитель НКО «Доступ к правосудию», которая сейчас активно помогает пострадавшим.

Все пострадавшие в своих заявлениях указывают на одни и те же физические и юридические лица: компании по сделкам с недвижимостью «МСК Групп» и «Парнас», их руководители Ольга Талачева, Олег Чернега, риелторы Олеся Сухарева и Станислав Федичкин, нотариус Ирина Лопатченко, инвесторы Сергей Андреев и Андрей Шкарлет. У бизнесменов — качественная реклама и престижного вида офисы («МСК Групп», например, расположена в Лубянском проезде), выгодные предложения по предоставлению денежных средств по договору займа под залог недвижимости в кратчайшие сроки.

Но сроки коротки не только для займа, но и для его возврата. «Сопровождающие» сделку сотрудники внимательно следят за сроками погашения, и как только клиент начинает испытывать финансовые затруднения, ему убедительно предлагают заключить договор купли-продажи на заложенную недвижимость либо перекредитоваться. А дальше, если верить заявлениям пострадавших, в ход идут и посулы, и запугивания, и фальсификация документов.

Способ № 1

Изображение

Четыре года назад, увидев рекламу в газете, пенсионер Александр Чижиков обратился к услугами «МСК Групп» и ее директору Ольге Талачевой за кредитом в 2 млн, который был оформлен в виде договора займа под залог его трехкомнатной квартиры с частным инвестором от компании — Сергеем Андреевым. Узнав о том, что кредит был взят для ремонта квартиры с целью ее последующей продажи, пенсионеру предложили оформить и договор купли-продажи. В качестве покупателя выступил некий Андрей Шкарлет.

Договор был заключен, и в тот же день Талачева отправила Чижикова и Шкарлета в Юниаструм банк, чтобы, как она объяснила, заключить договор на аренду ячейки для будущей закладки средств за квартиру в размере 13 млн руб. Сотрудники банка подготовили договор, Чижиков его подписал и… вышел из банка. Но, как уверяет пенсионер, ни договора на ячейку, ни ключа от нее в банке ему не передали, поскольку никаких денег при нем не закладывали. Тогда ему это не казалось странным: он считал, что ему дадут банковские бумаги и ключ от ячейки только тогда, когда будет закладка средств — на следующий день после регистрации договора купли-продажи в Росреестре.

«Я вышел из банка без ничего, так как закладки денег за мою квартиру не было. Гарантией будущей оплаты квартиры был пункт договора купли-продажи, согласно которому он будет действительным только при получении мною денег за квартиру и моей расписки за их получение», — объясняет пенсионер.

Дальше события развивались так: снятие обременения с квартиры (ведь она находилась в залоге по кредиту в 2 млн руб., которые Чижиков собирался вернуть «МСК Групп» после продажи квартиры), продажа квартиры и переход права собственности прошли без ведома и согласия Чижикова, а главное — без оплаты средств за его квартиру, которая имитировалась заключением договора на аренду ячейки в банке.

Спустя год Хорошевский суд признал действительность договора купли-продажи со Шкарлетом, а Чижикова насильно выселили из квартиры.

В разговоре с «Новой» директор «МСК Групп» госпожа Талачева подтвердила факт делового сотрудничества со Шкарлетом и Андреевым, которое длится по сей день, но открестилась от того, что когда-либо предоставляла официальные услуги Чижикову: деятельность компании, по ее словам, сводилась лишь к предоставлению инвестора, нотариуса и помещения для проведения сделок. Во время беседы с «Новой» ей неоднократно задавался вопрос: как она юридически связана с пенсионером Чижиковым? И эта милая во всех отношениях дама серийно убеждала, что — никак. Странно, в распоряжении «Новой» имеется копия доверенности на ее имя о наделении ее полномочиями представлять интересы Чижикова в Росреестре.

Почему не возбуждают уголовные дела

Никаких признаков преступления в правоохранительных органах, куда обращались пострадавшие, не замечали, лишь отсылали в гражданские суды, в которых рекомендовали оспаривать действительность договоров купли-продажи или залога недвижимости. В этом и кроется принципиальная проблема — фактическое отсутствие контроля со стороны прокуратуры и нежелание правоохранительных органов ни во что вникать делает рынок купли-продажи недвижимости криминально опасным и, по сути, стимулирует деятельность «черных риелторов», ощущающих себя вне досягаемости закона.

И вот совсем недавно пострадавшим удалось разорвать порочный правовой круг — первые уголовные дела возбуждены. Недавно общественный комитет в очередной раз отправился на прием в УМВД по СЗАО Москвы с заявлением о возбуждении уголовного дела, в качестве потерпевших указаны трое. Заместитель начальника полиции округа Валерий Крученков, ознакомившись с ситуацией, сказал: «Мы поднимем все материалы, которые у нас есть, и в дальнейшем пойдем в прокуратуру. Я вижу состав и схему, умысел доказывается неоднократностью действий. Но все дальнейшее будет зависеть от прокуратуры».

Способ № 2

Вот еще одна история, действующим лицом которой является Олег Чернега — гендиректор «Парнаса» (кстати, ни он, ни Талачева не скрывают факта своей тесной дружбы). В 2011 году пенсионерка, инвалид 2-й группы Майя Гасанбекова решает сделать мужу сюрприз: отремонтировать их старенькую дачу, цена вопроса — 1 млн рублей. Некая знакомая ей супружеская пара Тайковых убеждает ее поучаствовать в проекте успешного предпринимателя Михаила Нечаева, суть которого проста, как пять копеек: инвестируем 7 миллионов и в течение года получаем доход — 3 млн (ну и дальше — соответственно), один миллион — Гасанбековой. «Выгода» проекта заключалась в том, что 7 миллионов искать не надо: их уже готов предоставить друг Тайковых — Олег Чернега. Но, конечно же, не просто так, а в виде займа под залог квартиры Гасанбековой.

Договор займа, договор залога квартиры и доверенность на Чернегу были подписаны у нотариуса Ирины Лопатченко (в соседнем с «МСК Групп» офисе, в Лубянском проезде). После этого Чернега, по словам пострадавшей, передал пакет с деньгами Нечаеву. Ну а дальше — трэш: Чернега стал позванивать Гесанбековой (по ее словам и согласно ею написанным заявлениям) и рассказывать, что Нечаев просрочивает платежи, а еще через какое-то время будто бы и вовсе заявил: платежи прекратились совсем и теперь отвечать за все будет Гасанбекова своей квартирой.

В суде господин Чернега заявил, что передал Гасанбековой на кухне ее квартиры 10 млн рублей, только расписки о получении он почему-то от нее не потребовал, но зато у него имеется приходно-кассовый ордер на сумму 10 млн за подписью Гасанбековой. Увы, женщина действительно его когда-то подписывала, как она говорит, по просьбе Чернеги — «для каких-то бухгалтерских отчетностей, как он мне объяснил». А еще в деле есть запись в нотариальном реестре, заверенная нотариусом Лопатченко, — о согласии мужа Гасанбековой и ее самой на проведение сделки с квартирой. В бумагах — подписи супругов, а также якобы значится их свидетельство о браке, зарегистрированном Медведковским отделом ЗАГС в 2005 году (после приобретения Гасанбековой квартиры в 1994 году).

Но Гасанбековы отрицают, что подобное подписывали, мало того — у них на руках имеется экспертное заключение о подделке подписи.

А во-вторых, согласно свидетельству о заключении брака, предоставленному «Новой», Гасанбековы поженились в 1992 году и в Тушинском отделе ЗАГС. «Это фальшивое согласие дает им возможность развивать позицию: дескать, мнение мужа и его согласие на данную сделку можно вообще не спрашивать, так как я была единоличным собственником квартиры, а мы спросили — вот мы какие добросовестные», — комментирует Гасанбекова.

На этот счет у господина Чернеги, их инвестора Сергея Андреева и юриста Александра Мишина имеется свое объяснение. Они заявили корреспонденту «Новой»: Гасанбекова притащила к Лопатченко бомжа и выдала его за своего мужа. Зачем было, помимо бомжа, представлять не соответствующее действительности свидетельство о браке и в чем заключаются в таком случае функции нотариуса — непонятно.

Портрет бизнесменов

Важно помнить, что человек, который пытается сколотить быстрый капитал на сделках с квартирами, которыми владеют пенсионеры или люди, попавшие в черную полосу, — это прежде всего психолог, обладающий даром убеждения, если не сказать — манипуляции. «Они загоняют человека в такую ситуацию, когда он не понимает, что делает, и у него нет иного выхода, нежели поступить так, как ему велят. Они издевались надо мной, спекулируя смертью моего мужа», — рассказывает «Новой» Оксана Береговая, супруг которой скончался от рака.

«На помощь» женщине пришел все тот же господин Чернега. По стечению обстоятельств, Береговая уже лишилась одной квартиры, а по второй сейчас в суде рассматривается апелляция. «Новая» пообщалась с теми, на кого пострадавшие указывают как на своих обидчиков, вывод таков: назвать их первоклассными аферистами не получится. Скорее — что-то похожее на 90-е. Очень уверенные в себе и удачливые, но исключительно по причине юридической безграмотности и доверчивости большинства наших граждан люди.

«Со стороны фирмы «Парнас», я утверждаю, никаких мошеннических действий абсолютно нет. Все, что утверждают как бы потерпевшие, а я их таковыми не считаю, — это неправда. Я считаю себя потерпевшим, потому что я должен юридическому лицу вернуть деньги, которые были получены этими лицами от фирмы «Парнас», где я являюсь гендиректором», — сказал, в частности, «Новой» господин Чернега.

«Единственный шанс для потерпевших вернуть свое имущество — это возбудить уголовное дело по факту мошенничества, в таком случае есть вероятность пересмотра дел по вновь открывшимся обстоятельствам либо возмещение ущерба, причиненного преступлением», — объясняет адвокат пострадавших. По ее убеждению, важно, чтобы по делу каждого потерпевшего было возбуждено уголовное дело в их округе, после чего все дела будут переданы в ГСУ МВД по Москве и объединены в одно производство — тогда все схемы и действующие лица будут видны, как на ладони. Никаких особых доказательств собирать не надо — у каждого потерпевшего их вагон. Нужен добросовестный и честный следователь.

Найдется ли?

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow