У Диссернета нет оснований жаловаться на российские суды. Все дела в них до сих пор мы выигрывали. Из значимых диссернет-кейсов в судах следует вспомнить, конечно, выигранное нами дело «Пешков против Заякина и Пархоменко». В этом деле проректор Иркутского политеха В.В.Пешков пытался обдурить суд, подсунув ему сфабрикованный вариант диссертации, якобы лежавший у ответчика дома, и препринты, которые явно побывали в машине времени: в документе якобы 2001 г. цитировался законодательный акт, принятый лишь в 2004 г. В деле «Гордеюк и Беспалов против «Новой газеты» суд в конечном итоге, после пересмотра по инициативе Верховного суда РФ, потребовавшего изучить диссертации наших героев по существу, провел сравнение диссертации судьи Гордеюка с диссертацией судьи Беспалова, и установил, что опровергать нам за статью в «Новой газете» «Плагиат, Ваша честь?» нечего. В ряде случаев, как например в деле «Доцент Рогулин против проректора Литвиненко», мы выступали в качестве экспертов, и суд всякий раз соглашался с нами, признавая у плагиатора наличие плагиата.
Поэтому у нас нет оснований быть предвзятыми в отрицательную сторону по отношению к российскому суду. Тем более прецедентным кажется кейс Заместителя Председателя Верховного Суда — Олега Свириденко.
Юридические диссертации очень противны тем, что довольно часто в них сложно вычленить неправомерные заимствования среди многословных законных цитат из нормативно-правовых актов. Поэтому при их рассмотрении ничего не скажет нам сухой статистический остаток — сколько страниц списано? То что, что у судьи Свириденко нашлись заимствования на 170 страницах — не дает нам ключа к пониманию происходящего. Может быть, это все цитаты из ГК РФ? И только детальное изучение всех страничек таблицы позволит понять, что в самом деле все очень серьезно и очень плохо.
Именно, копипаст присутствует хорошими кусками в 10-15-20 страниц непрерывно. Например, стр. 215-238 списаны с учебника С.А.Карелиной 2006 г. по банкротству с очень небольшими вставками или правками. Цитирование норм в данном отрывке встречается, но невелико по объему. Впрочем, критик может предположить, что пересказ законодательных норм С.А.Карелиной и О.М.Свириденко совпал в силу общности пересказываемого материала.
Мы не будем сейчас вдаваться в подробный разбор того, почему два разных человека никогда не смогут пересказать один и тот же известный им предмет вполне тождественными словами. А вот материал на стр. 269-287, посвященный немецкому законодательству о банкротстве, нас впечатлил и рассмешил. Именно, Олег Свириденко вставил в свою работу аналитический материал «Законодательство Германии о банкротстве», размещенный на веб-странице комитета Госдумы по собственности. Весь текст на стр. 269-287 диссертации Свириденко — авторству Свириденко не принадлежит, если только он случайно, будучи судьей ВС РФ, не подрабатывал юристом по совместительству в аппарате Комитета по собственности. И неважно, что у текста вообще не указан автор. Положение о присуждении ученых степеней — не гражданский кодекс. Для него принципиально — написана ли диссертация тем лицом, чье имя указано на обложке?
Обращение к официальному сайту Госдумы дает ясный ответ: нет. Этот текст Свириденко выдает за свой, нигде не указывая, что он взят откуда-то еще. И забывчивостью это объяснить никак нельзя — что и привело нас к изрядному веселью при написании заявления, так как думский текст подвергается забавному «обрезанию»: изначально он написан в форме вопросов и ответов, например: «Какие существует средства защиты обеспеченных кредиторов? — В зависимости от вида обеспечительного права, предусмотренного залогом, существует два конкретных средства защиты…» — что у Свириденко превращается в «Далее полагаем необходимым отметить, что в немецком, законодательстве о банкротстве существует два конкретных средства защиты…» Вот эта вводная фраза, со всей ее обыденностью, — «Далее полагаем» и составляет собой очередное «поздравляем, гражданин, соврамши». Не судья Свириденко это полагает, а безымянный сотрудник Комитета по собственности.
Каждый, кто жил и работал за границей, знает, какой это адский труд — вчитываться в иностранную юридическую систему, делать из нее выписки справочного характера для себя или знакомых. Неважно, что при этом не совершается мирового открытия в общественных науках. В данном случае важно то, что этот труд над немецким законодательством о банкротстве проделал кто-то, работавший в Госдуме. Мы запрашивали Комитет об авторе документа и вот какой ответ получили от главного советника аппарата Комитета Вадима Циписа: «статья была передана в Комитет по собственности Государственной Думы 4-го созыва, т.е. около 10 лет тому назад, в рамках сотрудничества Комитета и Германскими экспертами… К сожалению, мы не располагаем сведениями ни о конкретном авторе статьи … Положения указанной статьи потеряли к настоящему времени актуальность…»
Мы вложили изрядный труд в подготовку 30-страничного заявления о лишении судьи Олега Свириденко ученой степени, поэтому позволим себе процитировать один фрагмент оттуда:
«Свириденко О.М. выдает за результаты своего исследования некоторые отрывки из работы Королева В. В. Так, на стр. 301 диссертации Свириденко О.М. пишет: «Проведенное исследование американского законодательства о банкротстве показало, что Акт США о банкротстве 1879 г. «считается первым федеральным актом о несостоятельности, действовавшим в течение трех лет. В последующие периоды реформирование законодательства о банкротстве происходило достаточно регулярно».
В то же время, если сравнивать со статьей Королева В.В., на стр. 72 данной статьи приводится тот же самый текст: «Акт о банкротстве 1800 г. считается …». Тексты при этом отличаются лишь тем, что Свириденко О.М. говорит об Акте 1879 года, а Королев В.В. — об акте 1800 года. В то же время бесспорно, что авторы здесь пишут об одном и том же Акте, поскольку ниже Свириденко О.М. также упоминает уже Акт 1800 года, при этом снова воспроизводя текст статьи Королева В.В. без цитаты на источник.
Стоит заметить, что, в действительности, первый Акт США о банкротстве принят в 1800, а не 1879 году. В 1879 году в США не был принят ни один значимый федеральный закон, посвященный вопросам банкротства. То есть в данном случае Свириденко О.М. не только цитирует другого автора без указания источника, но и приводит неправильную информацию об истории законодательства о банкротстве США».
Наше заявление по судье Свириденко Минобрнауки изначально направило в совет 212.239.03 при Саратовской государственной юридической академии. Этот совет примечателен по трем причинам. Во-первых, он уникален тем, что оттуда не вышло практически ни единого плагиатора.
Во-вторых, в свое время он в свое время дал убойное для гендиректора юридического бюро «Падва и Эпштейн» Павла Герасимова заключение, в котором не только подтвердил наши находки, но и нашел пару замечательных хохм в работе незадачливого диссертанта: «Ошибочное написание фамилии профессора Н.В. Витрука (с. 41). Указан труд несуществующего профессора Н.В. Хитрука! … Недопустимой является ссылка на Конституцию Финляндии 1919 г. как действующую (с. 16), там еще в 2000 г. была принята новая Конституция Республики».
И в третьих, после того, как нам был послан проект разгромного для диссертанта заключения этого Саратовского совета, кто-то в Минобрнауки подсуетился, и запретил совету голосовать за это заключение, отозвав работу из Саратова и спустив его на рассмотрение на родную для Герасимова фабрику фальшивых диссертаций в РАНХиГС. Излишне говорить, что диссероделы РАНХиГС Герасимова оправдали.
История нелюбви ВАК к излишне честному саратовскому совету СГЮА и предпочтение, которое при рассмотрении VIP-кейсов о лишении степеней, оказывается диссероделам — разыгралась во второй раз. Только что мы получили уведомление из совета 212.123.04 при МГЮА о том, что именно они, а не саратовские коллеги будут рассматривать нашу жалобу. Совет 212.123.04 примечателен тем, что его членами являются … сам Олег Свириденко и его оппонент Юлий Цимерман!
Более объективного и беспристрастного совета для рассмотрения дела Свириденко в ВАК подобрать не могли. Кстати, трое из членов совета 212.123.04 являются активными тружениками диссеродельной индустрии, всего мы насчитали 14 раскрашенных диссертаций, в изготовлении которых они приняли участие, но об этом мы расскажем после заседания в МГЮА.
Кто же подсуетился в Минобрнауки и на этот раз, передав жалобу в совет, членом которого является сам судья-плагиатор? И найдется ли у председателя совета здравый смысл, чтобы заявить самоотвод совета в связи с конфликтом интересов? Мы ждем ответа от министра Дмитрия Ливанова, председателя ВАК Владимира Филиппова и председателя совета Инны Ершовой.
P.S. В бумажной версии «Новой газеты» была ошибочно опубликована первая версия этой колонки, написанная прежде передачи дела в МГЮА. Приносим извинения читателям в связи с этой технической ошибкой.
Комментарий
Что думают о диссертации Олега Свириденко в профессиональном научном юридическом сообществе? Да ничего, там сейчас каждый думает о себе: ведь эта диссертация – далеко не худший образец, там есть и оригинальная часть тоже. Все притаились – и те, кто сейчас готовится к защите диссертаций, и те, кто их пишет, - а это, как становится понятно, зачастую совсем не одни и те же люди.
Заместитель председателя Верховного суда РФ Свириденко – фигура, известная в юридическом мире, а в судейском в особенности. С 1992 по 2005 год он он работал сначала судьей, а затем заместителем председателя Арбитражного суда Москвы. С достижением предельного возраста его первым председателем Аллой Большовой в 2005 году на вакансию претендовало, наряду с одним из ее замов Свириденко, еще несколько глав региональных арбитражных судов, причем председатель Высшего Арбитражного суда РФ Вениамин Яковлев публично выступил против кандидатуры Свириденко. Но в январе 2005-го Яковлев вышел в отставку, а в апреле по указу президента (чьим советником стал Яковлев) Свириденко все же получил пост председателя Арбитражного суда Москвы.
В 2008 году этот суд переехал в прекрасное новое здание, и все судьи ставили это в заслугу новому председателю. Однако он не был переназначен на должность на новый срок в 2011-м, что связывали с отставкой с поста мэра Москвы Юрия Лужкова. Свириденко достался формально более высокий пост председателя Федерального арбитражного суда Центрального федерального округа (ФАС ЦФО), который тогда находился в Брянске, но по уровню рассматриваемых споров это назначение могло трактоваться и как понижение. В Брянске Свириденко не понравилось, о чем он заявил в ВАС РФ и пролоббировал перевод ФАС ЦФО ближе к Москве - в Калугу. Переезд требовал строительства нового здания и набора нового персонала, включая судей - никто поначалу в такую возможность не верил, однако уже через год, 10 мая 2012-го этот суд в соответствии с единственным в своем роде Постановлением Пленума ВАС РФ, действительно, переехал в новое здание в Калуге.
Наконец, после того как в феврале 2014 года Высший Арбитражный суд РФ был расформирован, а его председатель Антон Иванов вышел в отставку, несколько его замов рассматривались как главные претенденты на пост заместителя председателя Верховного суда – председателя Коллегии по экономическим спорам. Но и тут из всех претендентов в августе 2014 года президент выбрал Олега Свириденко.
Невозможно спорить с тем, что это очень достойная судейская карьера. Но трудно представить себе такого человека и переписывающим целыми страницами в свою докторскую чужой учебник или старые сведенья с сайта Государственной думы. А поскольку с текстуальными совпадениями спорить тоже невозможно (ученый совет с этим и не спорит) – может быть, диссертацию (повторимся, в целом не худшую) за Свириденко написал кто-то другой? Если эта версия не просто правдоподобна (разумеется всякий, кто сочтет, что она затрагивает его честь или достоинство, может оспорить ее в судебном порядке), то акция «Диссернета» не принесет Свириденко ничего, кроме пользы. Ведь за ним и докторская степень останется, но и деньги, наверное, можно будет требовать назад: ведь это же халтура! Правомерно ставить вопрос о возмещении морального вреда, причиненного честному правоведу кознями «Диссернета». А слово «морального» я бы тут даже выделил жирным-прежирным шрифтом.
Леонид Никитинский, обозреватель «Новой», кандидат юридических наук
