Публичная ссора между главой МВД Украины Арсеном Аваковым и губернатором Одесской области Михаилом Саакашвили на заседании Нацсовета реформ в Киеве стала подарком для российских скептиков. Впрочем, их комментарии доказывают лишь то, что в России так и не научились понимать Украину.

Давайте по пунктам.

«Почему вообще ругаются два чиновника?»

Потому что Украина парламентско-президентская республика. Кабмин формируется коалицией, которая состоит из президентского «Блока Петра Порошенко» и «Народного фронта» Арсения Яценюка. Глава МВД Арсен Аваков — креатура премьер-министра, а Михаил Саакашвили занял свой пост благодаря Петру Порошенко. Внутри коалиции давно идут заочные схватки за расширение сфер влияния каждой из сторон.

«Как не стыдно так себя вести, а еще — чиновники».

Ничего хорошего в публичной ругани, конечно, нет. Однако и Аваков, и Саакашвили не только чиновники, но еще и политики. А политика — если она реальная и конкурентная — совсем не обязательно чопорно пьет чай, отставив мизинец. Она вполне способна браниться, драться, хватать оппонентов за грудки и даже — о ужас — до последнего не знать, кто победит на выборах. Если вам не нравится такая политика, то придется огорчить: другой не бывает.

«А вот в России, к счастью, такого нет».

Конечно, в России такого не происходит. Потому что в России нет публичной политики и политической конкуренции. При этом отсутствие дискуссии не является нормой. Какой бы сплоченной страна ни была, но пешеходы всегда будут голосовать за тротуары, а автомобилисты — за дороги. И если 450 депутатов Госдумы в едином порыве голосуют за законопроекты, то это значит лишь то, что парламент не отражает интересы общества. Российская монументальность — порождение нефтегазового обезболивающего. В 90-е, когда его не было, российская политика мало чем отличалась от украинской.

«Страна, в которой политики так себя ведут, не может считаться цивилизованной».

Расскажите это Южной Корее или Японии, где потасовки в парламенте уже вошли в традицию. Можно, конечно, поставить Украине в пример условную Германию, но это будет не до конца честно. Хотя бы потому, что сравнивать украинскую политическую жизнь надо с «одноклассниками» по СНГ — с теми странами, что еще недавно вышли из одной и той же советской шинели: белорусской, казахской, узбекской или азербайджанской. Только в этом случае получится более-менее честный сравнительный разговор о достоинствах и недостатках. И в этом случае мы снова упремся в разговор о публичной дискуссии и конкурентности.

«Армянин Аваков спорит с грузином Саакашвили о том, кто из них украинец». Странно слышать это от тех самых людей, которые неустанно твердят, что грузинские корни Багратиона, шотландские — Лермонтова, турецкие — Жуковского или немецкие — Герцена не мешают им считаться русскими. Пора уж привыкнуть к тому, что этническое и политическое не тождественно, а вопрос выбора идентичности определяется ее носителем. Поэтому — да, на этом видео ругаются украинец Аваков и украинец Саакашвили. Такой уж он — украинский мир.

«Постмайданная коалиция пошла по швам — Украина рано или поздно станет прежней». Не станет. Потому что после аннексии Крыма Украина живет с четким ощущением внешней угрозы. И тот же Арсен Аваков спустя сутки после скандала заступается за Михаила Саакашвили — после того, как последнего раскритиковал Владимир Путин в ходе пресс-конференции.

В этом нет ничего удивительного. Потому что «крымская весна» за последние полтора года стала частью сразу двух национальных мифов: российского и украинского. В первом случае — как доказательство имперского реванша. Во втором — как история про удар в спину. Эти две трактовки подобны однополюсным магнитам — они не могут сосуществовать, зато способны отталкиваться. А сблизиться они могут только в том случае, если какую-то одну из двух историй обнулить.

Те, кто говорит о примирении, должны определиться с тем, какую именно.