34-летний Денис Свистунов и 35-летний Андрей Ходаков погибли на охоте, в 90 километрах от Нового Уренгоя, в Пуровском районе Ямало-Ненецкого автономного округа. Ходакова смерть настигла мгновенно, а раненый Свистунов скончался от потери крови и переохлаждения на 30-градусном морозе.
Погибшие работали в ООО «Газпром переработка» (100-процентная дочка «Газпрома» — И. М. ). Свистунов — начальником установки получения дизельного топлива, Ходаков — начальником ремонтно-механических мастерских. У Свистунова осиротели трое детей…
Трагедия произошла еще в минувшее воскресенье, 19 декабря, но трупы обнаружили лишь 21-го.
Преступление уже раскрыто. 24 декабря Пуровский районный суд выдал санкцию на арест подозреваемого — оленевода ООО «Совхоз Верхне-Пуровский» 22-летнего Даниэля Пяка.
Даниэль рассказал полицейским, что вместе с братом 24-летним Денисом Пяком и родственником 46-летним Сергеем Хатанзиевым объезжал оленьи пастбища. Возле одного из стойбищ около охотничьего домика оленеводы наткнулись на Ходакова и Свистунова, которые пригласили их в дом, к столу.
Во время застолья началась перепалка. Даниэль утверждает, что оленеводы решили покинуть охотничий домик, но когда они были уже на улице, один из охотников выстрелил в их строну и ранил Дениса и Сергея. Даниэль открыл ответный огонь…
У следствия есть другая версия: оленеводы сопровождали охотников в тундре. А в стрельбу переросло вечернее застолье. При этом
полицейские сомневаются, а была ли вообще перестрелка? Не имитировали ли ее оленеводы, чтобы скрыть хладнокровное убийство газовиков? Дело в том, что Андрей Ходаков занимался стендовой стрельбой. И если бы он стрелял, то едва ли промахнулся.
Но Даниэль Пяк на допросах утверждает, что он стрелял приблизительно с двадцати метров и даже не знал, попал или нет в охотников. Он погрузил раненных братьев в снегоход и привез их в чум. Наутро, 20 декабря, связался по рации с родственниками, которые вызвали санавиацию и вывезли раненых в больницу поселка Тарко-Сале.
Что могло произойти в ямальской тундре? Что стало причиной кровавой трагедии? Что заставило ненца-оленевода открыть огонь на поражение? Ответов на эти вопросы пока нет.
В июле этого года мне довелось побывать в Пуровском районе ЯНАО на празднике в честь открытия рыбного сезона. Несмотря на огромную территорию в 108 тыс. км² (для сравнения, территория Болгарии — 111 тыс. км²— И. М. ), в районе живет всего чуть больше пятидесяти тысяч человек, из которых 3 411 — ненцы. Ненцы традиционно занимаются рыболовством и оленеводством.
На праздник на берегу реки Пур со всего района съехались не только рыбаки, но и оленеводы. Вместе с женами и детьми. В том числе и из ООО «Совхоз Верхне-Пуровский». Возможно, что среди гостей праздника были и братья Пяк. В одном из чумов, куда меня пригласили, завязался разговор о прошлом и настоящем ненцев. Мои собеседники сетовали, например, на то, что ненецкие дети с семи лет расстаются с родителями-кочевниками, живут и учатся в интернатах, навещая родные чумы только в дни летних каникул (к слову, Даниэль и Денис Пяк тоже выросли в интернате).
Мои собеседники-ненцы показались мне очень дружелюбными людьми, не способными на агрессию. Но позже газовики рассказали мне, что некоторые ненцы приходят в ярость при оскорблении национальных святынь.
Неужели Денис Свистунов и Андрей Ходаков, работавшие на Ямале с начала 2000-х не знали об этом?
P.S. Специальный корреспондент «Новой» сейчас находится в командировке на Ямале. Подробности о драме в ямальской тундре последуют.
