Ситуация на мировом рынке нефти сегодня определяет состояние российской и мировой экономики. «Роснефть» — крупнейший в России и один из главных в мире игроков на этом рынке. Поэтому «Новая газета» направила вопросы возглавляющему компанию Игорю Сечину. В ответ пресс-служба предоставила нам «выдержки из публичных выступлений Председателя Правления ОАО «НК «Роснефть» И.И.Сечина». Поскольку ответы на наши вопросы в них даны исчерпывающие, мы считаем необходимым опубликовать этот текст.
— В последние месяцы наблюдается устойчивое снижение мировых цен на нефть. Носит ли этот процесс спекулятивный, конъюнктурный характер, или у него есть стратегические объективные причины?
Фундаментальной причиной низкой цены нефти является превышение добычи нефти над конечным потреблением. Предпосылки к этому создавались в течение ряда лет, в условиях высоких нефтяных цен и интенсивных инвестиций в нефтедобычу и новые методы разработки ресурсов. Это превышение резко проявилось в 2014 году, прежде всего, под влиянием «взрывного» роста добычи сланцевой нефти в США.
Этот процесс имеет свои законы и масштабы развития, и при умеренном снижении цены на нефть и стабильном поведении крупных поставщиков балансирование рынка могло произойти на горизонте от одного до 2-3 лет. В целом так обычно происходит и на других рынках сырьевых товаров. Однако в дело вмешались несколько специфических именно для рынка нефти факторов:
— нервная реакция ряда крупных участников ОПЕК, отказавшихся участвовать в балансировании рынка, а затем и целенаправленно повысивших предложение на нем;
— особая роль финансовых игроков и финансовых инструментов именно на рынке нефти; их повышенная и зачастую неадекватная реакция на происходящее как на самом рынке, так и в экономике стран-потребителей, при этом такое влияние используется США, с их ключевой ролью на финансовых рынках и в финансовых институтах для транслирования сигналов со своего нефтяного рынка на глобальные процессы;
— волатильность, вызываемая возможной перспективой усиления вклада в поставки со стороны таких стран, как Иран.
Все это привело к фактическому коллапсу нефтяных цен и их выходу на уровень, который не может быть признан устойчивым по целому ряду причин, главная из которых – произошло снижение цен до уровня операционных издержек, без покрытия затрат полного цикла, что стало барьером для инвестиций. Эта перспектива просматривалась и даже просчитывалась нами уже в ноябре 2014 года, и ее можно было избежать, если бы были приняты более взвешенные решения.
(Игорь Сечин в рамках доклада на конференции в Сингапуре 7 сентября 2015)
— Долгое время мировым регулятором нефтяных цен была ОПЕК, и в первую очередь, входящие в нее арабские страны. Однако в условиях внешнего кризиса организация занимает пассивную позицию, более того, некоторые ее участники активно наращивают добычу и выходят на новые для себя, но традиционные для России рынки, в том числе с применением демпинговых механизмов. Какой, на Ваш взгляд, должна быть стратегическая линия поведения России во взаимодействии с ОПЕК в подобных условиях?
— Стало ясно, что «золотой век» этой организации остался в прошлом, ее стабилизирующее влияние на нефтяной рынок по сути утеряно, внутри ОПЕК усиливаются противоречия стран-членов и их групп.
Отмечу, что страны ОПЕК в настоящий момент превышают собственные квоты (30 млн.барр./сут.) на величину, по разным оценкам, от 1,5 до 2,5 млн. барр/сут. Если бы квоты выполнялись, то, по нашим оценкам и оценкам аналитиков Секретариата ОПЕК, мировой рынок нефти уже был бы сбалансированным, что, несомненно, положительно сказалось на цене нефти.
В то же время ряд стран-членов ОПЕК проявляет растущую озабоченность низкими ценами, представляющими угрозу для их стабильности, и выдвигает соответствующие инициативы. Таким образом, есть политическая воля ряда стран, которая, как мы ожидаем, будет способствовать балансированию рынка нефти – Саудовская Аравия, Россия, США, в определенной мере Иран – имеют столь существенные расхождения по целому спектру своих интересов, в том числе геополитических и региональных, что им трудно прийти к согласованным действиям в этом круге вопросов.
(Игорь Сечин в рамках доклада на конференции в Сингапуре 7 сентября 2015)
Мы наблюдаем картину, когда Ближний Восток очень активно начинает искать новые рынки сбыта. В то же время возникает вопрос – насколько долгосрочными и надежными могут быть эти поставки, имея в виду, в том числе и то, что ближневосточная нефть, направляемая в Европу, не имеет логистических преимуществ по сравнению с ее поставками в АТР. Следует заметить также, что стратегия, выбранная Саудовской Аравией, не приносит ей значительных выигрышей, скорее наоборот. Низкие цены вынуждают ее расходовать десятки миллиардов средств суверенных фондов, прибегать к зарубежным заимствованиям.
(Игорь Сечин в рамках доклада на 4-ом Евразийском форуме в Вероне 22 октября 2015)
— К выходу на мировой рынок в условиях снятия санкций готовится Иран, вероятна перспектива снятия эмбарго на экспорт нефти в США. Верно ли предполагать, что в условиях расширяющегося предложения и стагнирующего спроса низкий уровень цен на нефть останется реальностью в течение долгого времени?
— Сразу скажу, что опасения по поводу Ирана преувеличены, поскольку, по оценкам специалистов, для значительного роста добычи в этой стране требуются инвестиции в сотни миллиардов долларов – а как они могут быть осуществлены, если при нынешних ценах либо возврат этих инвестиций будет проблематичен, либо доходность от этих проектов для бюджета страны-производителя будет сомнительной?
(Игорь Сечин в рамках доклада на конференции в Сингапуре 7 сентября 2015)
В кратко— и среднесрочной перспективе тенденции мирового нефтяного рынка в значительной степени будут определяться рынком США. И в частности тем, как в ближайшие месяцы и годы будут осуществляться контракты по хеджированию сланцевой добычи.
Что касается долгосрочной перспективы, то главным фактором, определяющим будущее нефтяного рынка, является состояние ресурсной базы. Имеющиеся в настоящее время оценки свидетельствуют о том, что ожидаемые приросты потребления нефти в мире могут быть обеспечены лишь добычей, включающей месторождения с достаточно высоким уровнем себестоимости. Анализ себестоимости примерно 75% новой добычи до 2030г. (около 33 млн барр./сут.) показывает, что последние 3 млн барр./сут. Добычи будут представлять собой дорогую нефть с себестоимостью $85-98/барр. В ценах 2015г. Себестоимость около 28 млн барр./сут. Новой добычи не превысит $75/барр. В ценах 2015г.
(Игорь Сечин в рамках доклада на 4-ом Евразийском форуме в Вероне)
— Вынуждена ли «Роснефть» и другие лидеры мирового рынка отказываться от реализации капиталоемких проектов, в том числе шельфовых? Каков критический уровень цен на нефть, делающий такие проекты заведомо нерентабельными?
— В настоящее время мы наблюдаем в нефтяной отрасли фронтальное снижение инвестиционной активности. По данным WoodMackenzie, по по выборке крупнейших компаний в 2015 году уже подтверждено снижение мировых капвложений в upstream в размере 220 млрд долл. По сравнению с прошлым годом. Скорее это – оптимистическая оценка, весьма вероятно, что снижение может достичь и 330 млрд долларов.
(Игорь Сечин в рамках доклада на конференции в Сингапуре 7 сентября 2015)
Хочу подчеркнуть, что инвестиционная привлекательность энергетического сектора Российской Федерации формируется, среди прочего, и механизмом гибкого формирования обменного курса рубля. В условиях существенного снижения мировых цен на углеводороды, это создает определенные преимущества российскому нефтегазовому сектору в части издержек, гарантирует конкурентоспособность его новых проектов.
(Игорь Сечин в рамках доклада на конференции «Энергомост «Россия – Япония» 6 ноября 2015)
Существенно то, что инвестиционный спрос в одних отраслях, как в нефтегазовом секторе, неизбежно порождает производственный инвестиционный спрос в других отраслях. Наращивание инвестиций является не только результатом, но и важнейшим фактором улучшения инвестиционного климата. Самое главное – это, конечно, поддержать и профинансировать инвестиционный спрос, обеспечить его адекватной кредитной поддержкой. Необходимо, в частности, по максимуму использовать механизм проектного финансирования. Следует также обратить внимание на то, что в наиболее сложные, кризисные годы инвестиции, вложенные в нефтегазовую отрасль, в меньшей степени подвержены влиянию конъюнктуры и выступают своего рода стабилизаторами инвестиционного процесса.
(Игорь Сечин в рамках выступления на форуме «Россия зовет!» 13 октября 2015)
Остановлюсь отдельно на роли шельфа в перспективе. Только что вышел большой доклад представительного коллектива американских экспертов во главе с Рексом Тиллерсоном о перспективах шельфа.
Справочно:
Доклад“Arctic Potential: Realizing the Promise of U.S. Arctic Oil and Gas Resources”подготовленNational Petroleum Councilпо заказу Правительства США и представлен27марта2015года.Руководитель исследования – Рекс Тиллерсон.
Они отмечают, что:
— сланцевая нефтедобыча в США это важный фактор среднесрочного, но не долгосрочного характера.Именно арктический шельф является основой обеспечения долгосрочной устойчивости мирового нефтеобеспечения. Ввиду больших лагов в реализации столь масштабных проектов уже сегодня надо вести активную работу на арктическом шельфе, в т.ч. по решению всех вызовов, с этим связанных. Как считают авторы, технологические проблемы освоения арктического шельфа в целом решаемы на основе уже имеющихся методов и результатов выполненных работ;
— наиболее перспективными на Арктическом шельфе являются ресурсы России.
(Игорь Сечин в рамках выступления на Петербургском международном экономическом форуме, 19 июня 2015)
10 июля 2015г. В ходе производственного совещания по вопросам добычи нефти и жидких углеводородов дочерними обществами Компании была поставлена цель: за счет ускорения развития основных добычных проектов и повышения качества буровых работ нарастить добычу углеводородов до 300 млн тонн в жидком эквиваленте к 2020 году. Упор на развитие ключевых добычных проектов отвечает макроэкономической ситуации, учитывает существующие риски и новый налоговый режим. Остальные проекты Компании планируется осуществлять на основе проектного финансирования. Основной денежный поток Компании будет обеспечиваться за счет промышленной добычи и эффективной реализации углеводородов, в том числе, экспортных поставок с выходом на новые перспективные рынки.
(Пресс-релиз)
— Какое влияние на мировой рынок углеводородов в долгосрочной перспективе окажут успехи альтернативной энергетики и смежных отраслей, таких как производство электромобилей? Стоит ли в данной ситуации делать акцент не на наращивание экспорта сырой нефти, а на развитие в России нефтехимических производств глубокой переработки с высоким уровнем добавленной стоимости?
— Глядя в более отдаленную перспективу, нам не надо самообольщаться и вполне уместно обратить внимание на те, пусть и не вполне проявившие себя, потенциальные угрозы поступательному росту мирового спроса. Наш анализ показал, что пока рост доли возобновляемых источников энергии и таких технологий, как электромобили и гибридные автомобили, во многом базируются на широкомасштабных субсидиях либо представляет собой нишевой спрос. Формирующийся тренд умеренных нефтяных цен также играет против резкого роста этих продуктов. Даже в сценариях стимулирования их роста и разумных предположений о технологическом прогрессе пока не просматривается масштабное замещение ими нефти и в целом жидких нефтепродуктов.
Все более важными товарами становятся базовые продукты нефтегазохимии. Будучи продуктами первых стадий трансформации первичных сырьевых товаров, они не вполне подходят под изначальное понимание термина “commodities”, но ведь и металлы в чистом виде в природе не встречаются. Гораздо важнее то, что их роль и масштабы международной торговли ими будут только нарастать, существенно опережая темпы роста мировой экономики. В частности, будет расти потребление этих продуктов в Китае и других развивающихся странах и их потребность в импорте этих продуктов. Мы уверены, что недооценивается роль России – ближайшего соседа этих стран, имеющего растущие ресурсы газовых жидкостей и продуктов нефтепереработки, все большая доля которых будет производиться в т.ч. на Российском Дальнем Востоке.
(Игорь Сечин в рамках доклада на конференции в Сингапуре 7 сентября 2015)
Позволю напомнить несколько подзабытую концепцию «мирового предприятия», в основе которой лежит простая формула: «покупай сырье там, где дешево, производи товар там, где самая низкая зарплата, продавай товар там, где на него самые высокие цены».
Сегодня Восток России является с точки зрения теории мирового предприятия одним из лучших мест, по крайней мере, в области нефтепереработки и нефтехимии. Здесь есть и сырье, и дешевая квалифицированная рабочая сила, рядом – крупные дефицитные рынки России и стран АТР. Плюс рекреационные возможности российских территорий.
Также инвестиционная привлекательность энергетического сектора Российской Федерации формируется, среди прочего, и механизмом гибкого формирования обменного курса рубля. В условиях существенного снижения мировых цен на углеводороды это создает определенные преимущества российскому нефтегазовому сектору в части издержек, гарантирует конкурентоспособность новых проектов.
(Игорь Сечин в рамках выступления на конференции «Россия – Япония: энергомост» в Токио)
