«Трансперенси-Интернешнл — Россия» опубликовала Индекс восприятия коррупции: из 168 стран Россия заняла 119 место, поднявшись со 136-го. Мы набрали столько же баллов, сколько Азербайджан, Гайана и Сьерра-Леоне. Позади — Казахстан, Киргизия, Украина, Туркмения, бедные страны Африки и Ближнего Востока, но не все. Самыми некоррумпированными эксперты назвали Данию, Финляндию, Швецию и Новую Зеландию. Говорить о прогрессе в борьбе с коррупцией рано, уверены эксперты: по сравнению с прошлым годом мы всего лишь набрали два дополнительных балла в оценке добросовестности бюрократии.
«Индекс восприятия коррупции» — ежегодное исследование «Трансперенси», по сути, сочетание результатов дюжины других исследований, проведенных мировыми финансовыми, исследовательскими и правозащитными институтами: Freedom House, Всемирным банком, журналом Economist и другими. Данные экспертных опросов, собранных в этих исследованиях, объединяются и ранжируются — получается общий всемирный рейтинг коррупции. Чем больше баллов набирает страна, тем прозрачнее считается ее государственная система. Например, у лидеров рейтинга Дании и Финляндии — 91 и 90 баллов соответственно. У последних в списке Северной Кореи и Сомали — по 8 баллов.
В последние годы показатели России существенно не менялись: в 2012 году у нас было 28 баллов, в 2013 — столько же, через год потеряла один балл, а теперь набрала два. По сути, ни о каких значимых переменах в правовом и бизнес-климате здесь говорить нельзя, объясняет Антон Поминов, генеральный директор «Трансперенси Интернешенл — Россия»:
Динамика передвижения стран в индексе — сложный процесс, по которому нельзя делать однозначных выводов, замечает политолог Екатерина Шульман :
Еще одна проблема: если важнейшим фактором небольшого прогресса России в этом году стала открытость данных, то скоро ей может прийти конец. Правительство уже поддержало законопроект, разработанный ФСБ, о закрытии Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Сейчас любой гражданин может запросить в Росреестре информацию о том, кому принадлежит земельный участок или здание — благодаря этому стали возможны многие резонансные расследования об имуществе чиновников и сомнительных операциях с ним, как, например, материалы «Новой» о спекуляциях землей в Подмосковье, в которых участвовали высокие чины ФСБ («Лубянские на Рублевке», выпуск № 79 от 27 июля 2015 года). Если вступит в силу новый закон, информацию о владельцах недвижимости смогут получать только государственные органы, и с согласия самого владельца. То есть, независимому мониторингу имущества чиновников придет конец.
Кроме того, все эти годы коррумпированная государственная система принципиально не меняется: государство не может эффективно бороться с коррупцией, поскольку в отсутствие политической конкуренции просто в этом не заинтересовано, считает Поминов. То есть, речь опять идет о прозрачной государственной политике, развитии гражданских институтов, независимости СМИ и честных выборах — в отсутствие нормальной политической жизни в стране с коррупцией бороться невозможно.
