В Париже его обсуждают меньше, чем в Москве. Фильм называется «Украина. Маски революции», и вышел он на Canal+ в рамках программы Special Investigation в понедельник вечером, 1 февраля. Автор фильма Поль Морейра в течение 51 минуты объясняет зрителю причинно-следственную связь: вашингтонские «печеньки» — украинские националисты — Майдан — кровь и разруха — вашингтонские «печеньки»… В центре фильма — трагедия в одесском Доме профсоюзов.
Первые кадры: Майдан, вдохновенные лица людей. Журналист Морейра рассказывает, что, как и многие, «наблюдал за Майданом по телевизору» и «испытывал симпатию к людям», которые хотели перемен. «Но одна картинка меня фраппировала: американский дипломат (Виктория Нуланд. — Ю.С. ), раздающая булочки на Майдане».
Второй деталью, неприятно поразившей Морейру, стали нашивки националистических движений на рукавах некоторых участников протеста.
И вот спустя примерно полтора года журналист оперативно выезжает на Украину, чтобы разобраться с впечатлениями, которые фраппировали его еще на Майдане, по телевизору.
Критика фильма
Перед выходом кино украинское посольство в Париже обратилось к руководству Canal+ с просьбой снять «Маски революции» с эфира. Впрочем, украинского посла, которого главред популярного французского сайта causeur.fr Марк Коэн обвинил в «позорной попытке цензуры», можно попытаться понять. Все-таки на Canal+ практиковались случаи, когда фильм убирали из сетки.
Первым из коллег, раскритиковавших работу Морейры, стал Бенуа Виткин («Монд»). Бенуа видел своими глазами и Майдан, и войну на Донбассе. «Правый сектор» (деятельность организации запрещена в России), «Азов», «Свобода»… «Морейра делает из этих ультраправых групп творцов революции… — написал Виткин. — Он делает из них новых хозяев украинской улицы, которые скоро трансформируются — непонятно почему — в тяжеловооруженное ополчение. Морейра ведет нас «в ангар, где изготавливают новое поколение танков»…»
Бронированные аргументы
Морейра нашел батальон «Азов» на заброшенном заводе на окраине Киева, показал танк Т-64, на конструкцию которого пытаются наварить бронированные листы, чтобы превратить его во что-то вроде БМП, назвал его «танком нового поколения» и еще раз поразился: «Это шок — открыть, что сегодня <…> в самом сердце Европы вооруженные банды ультраправых создали тяжеловооруженные коммандос».
Журналист, кажется, так шокирован экстремистами, что показывает всех, кого смог заснять.
А там, где не хватает своих съемок, Морейра использует «кадры из интернета». Разоблачая националистов из батальона «Азов», он показывает фото каких-то людей, то зигующих, то держащих портрет Гитлера. Закадровый текст: «Большинство фото были, вероятно, выложены в интернет их врагами из российской пропаганды, но они (фото) кажутся аутентичными».
Автор возмущается: почему украинское руководство до сих пор позволяет полулегальным вооруженным формированиям брать на себя роль государства. И почему до сих пор не нашли и не привлекли ответственных за трагедию в Доме профсоюзов в Одессе.
Я возмущаюсь вместе с автором.
Только одного не могу понять: при чем здесь Америка?
Даже содержание самого этого фильма никак не диктует такого сценарного хода.
Кровавые печеньки (краткое содержание фильма)
Итак, сначала автор показывает кадры с Майдана, в том числе Викторию Нуланд, которая купила пакет бутербродов и пытается предложить их митингующим. Потом Морейра дает кадры блокирования дороги в Крым вооруженными людьми «Правого сектора» (эта организация запрещена в России. — Ред. ); мимоходом рассказывает, что после революции население Крыма массово проголосовало на референдуме за присоединение к России и «Крым отныне российская территория» (при этом ничего не рассказывает про «вежливых людей»).
Потом снова кадры с Майдана, показывает Порошенко и Яценюка, «ветеранов украинской политики». Морейра спрашивает, что же изменилось после революции, и отвечает: «Они порвали связи с россиянами и повернулись к американцам» .
Потом автор показывает портреты «Небесной сотни» в центре Киева, мимоходом замечая, что большинство из погибших были из «военизированных формирований» (читай: ультраправых).
Потом двадцать минут демонстрирует людей из «Правого сектора» и «Азова». Объясняет, что ультраправые боевики были нужны украинскому руководству, так как армия была слаба. Для какой цели украинскому руководству понадобилось любыми средствами укреплять армию? (Как написал Бенуа Виткин, есть в фильме один «великий отсутствующий: российская агрессия против Украины»).
Потом следует рассказ о трагедии в Одессе. Морейра демонстрирует две стороны конфликта: с одной — пророссийские активисты в масках и с оружием, а вместе с ними старики и молодежь из компартии, а с другой — украинские националисты и фанаты. Тоже вооружены. Пророссийские активисты начинают строить баррикады и пытаются захватить административное здание, взбешенные националисты, которые не хотят, чтобы Одесса тоже перешла под российский контроль, поджигают Дом профсоюзов…
«Вернемся в Киев», — приглашает автор и дает портрет третьей националистической силы, партии «Свобода». Вот кадр, где Олег Тягнибок стоит рядом с Маккейном, потом еще один — он жмет руку Джо Байдену. Потом стоит рядом с Викторией Нуланд.
Следом идет кусок из интервью с украинским министром экономики (теперь уже бывшим) Абромавичусом, который в ответ на замечание о том, что «ультраправые вооружены», просит «не преувеличивать» и говорит, что «99,99% времени Украина, за исключением восточной ее части, живет нормальной жизнью».
Снова кадры Нуланд с «булочками» на Майдане: «Могла ли она не знать о присутствии националистов? Или просто отводила взгляд?»
«Хотел спросить Викторию Нуланд, знала ли она о присутствии ультраправых, — признался Морейра, — но в этот день в Киеве (в ходе 12-й конференции «Ялтинской европейской стратегии», которая прошла в сентябре 2015. — Ред. ) она не давала интервью». Ну ничего, журналист дал отрывок заседания парламентской комиссии, где Дана Рорабахер, которого называют «апологетом» Путина в Конгрессе, в мае 2014 года задает Нуланд этот же вопрос. Она отвечает, что на Майдане «были все цвета украинского общества», включая «этих ужасных людей». Конгрессмен: «Значит, ответ: да». После этого кадра Морейра сразу дает финальный: Нуланд на Майдане с «булочками». А чтобы лучше закрепилось, Морейра накладывает на госдеповскую прогулку по Майдану крики националистов, записанные где-то в другом месте.
Ну и, наконец, вывод для тех, кто еще не понял: «Соединенные Штаты изо всех сил хотели смены режима в Киеве. Без спецподразделений ультраправых это было бы невозможно…»
Маски сорваны.
Один из российских государственных телеканалов собирается фильм купить. В российском прокате предлагаю назвать картину «Кровавые печеньки Виктории Нуланд»: во-первых, потому что на печеньках держится вся доказательная база, а во-вторых, фильм с названием «Киев. Маски революции» уже выходил в феврале 2014 года на канале Russia Today.
P.S. 3 февраля «открытое письмо Полю Морейра» написали 18 французских журналистов, работавших на Украине. Они указали ему на плохое знание этой страны, обвинили в «серии фактических ошибок», «в монтажных манипуляциях».
«Многие из нас смотрели все фильмы Поля Морейры», и они «порой оправдывали наше предназначение, — пишут журналисты. — Вот почему так удивительно видеть, что в украинском вопросе он поддался такой опасной умственной лени». «Гибридная война на Донбассе, жертвами которой с апреля 2014-го стали около 10 тысяч человек, объясняет практически все явления, описанные Полем Морейра». «Один отрывок из этого фильма мог бы примирить нас — тот, что посвящен кошмарному дню 2 мая 2014 года в Одессе… Прошло почти два года, а украинское правосудие все еще не пролило на нее свет. Вопреки тому, что какое впечатление может оставить повествование, эта драма — не единственная из тех, что произошли за последние два года и остались не проясненными».
Сам Морейра в своем «ответе критикам фильма» (в частности, журналисту «Монда» и украинским активистам) ранее писал, что его «расследование идет наперекор общепринятому изложению событий». «Я знал, — пишет он, — что встречу яростные возражения, что меня обвинят в том, что я играю на руку Путину и повторяю элементы его пропаганды. Я не ожидал столкнуться с настолько сильным нежеланием понять, граничащим порой с истерией».
«Война ответов» продолжилась 5 февраля: Морейра написал критику на критику 18 журналистов, знающих Украину. Он объясняет, что решил уделить больше внимания тем вещам, о которых не говорят. «Мне ставят в упрек, — пишет он, — процентное соотношение фактов. Как будто они не знают, что за 52 минуты нельзя сказать обо всем».
