В мае 2014 года в Москве прошла выставка американского художника российского происхождения — Юрия Данича. Самый большой и дорогой выставочный зал дизайн-завода «Флакон» открыл свои двери всего на три дня, зато бесплатно для публики. Среди ценителей современного искусства оказались VIP-единороссы — Сергей Неверов, Владимир Васильев, Ольга Баталина. На «Флаконе» были замечены и представители прокремлевских СМИ. С особым удовольствием все они смаковали центральное полотно выставки — 20-метровую «сатиру» на российскую оппозицию — «Possessed/Одержимые» или «Бесы».

Выставка подавалась как персональная, инициированная и организованная самим Даничем — такой эксцентричный взгляд на жизнь российской оппозиции из-за океана. А спустя полтора года в редакцию «Новой» обратился сам художник.

Он предложил рассказать, «как все обстояло на самом деле». Данича теперь возмутило, что после выставки на улицах Москвы появились не согласованные с ним билборды с фрагментами его картины. Сама «персональная выставка» была заказана и профинансирована известным политтехнологом — Андреем Татариновым, который в разговоре с Даничем (по словам Данича) представился сотрудником администрации президента. Посредником между Даничем и Татариновым выступал якобы Сергей Бугаев-Африка, художник с неоднозначной репутацией.

С именем Татаринова связывают акции «Главплаката» (в том числе на фасаде «Новой газеты», которые были также направлены против «пятой колонны». Те же лица, что и на картине Данича, мелькали на фасадах московских домов — как «отморозки» или «чужие среди нас».

Сам Татаринов — блестящий пример того, как участник кремлевских молодежных движений воспользовался «социальным лифтом». К своим 27 годам Татаринов успел сменить НБП на «Яблоко» (Илья Яшин утверждает, что Татаринов был его помощником), поработать в газете «Завтра». А затем — устроиться в «Молодую Гвардию «Единой России». После этого его карьера стремительно пошла в гору. Татаринов стал одним из лидеров движения и членом его политсовета, вошел в Общественную палату, основал некоммерческую организацию «Центр актуальной политики».

Один из проектов Татаринова — арт-сообщество «Группировка времен/Сердитые художники», действовавшее в Санкт-Петербурге, представляет особый интерес. Именно эта организация 4 декабря 2011 года после закрытия избирательных участков на выборах в Госдуму устроила уличный антиоппозиционный перформанс «Антибес» — по мотивам романа «Бесы» Федора Достоевского и при поддержке все того же Бугаева-Африки. Творческий тандем Татаринова и Африки набирал обороты. Спустя год после акции Бугаев-Африка стал доверенным лицом кандидата в президенты, а еще через два года — они с Татариновым устроили продолжение антиоппозиционной акции: выставку Данича «Одержимые/Бесы» в Москве.

Если верить Даничу, то куратором выставки выступил экс-лидер «Молодой Гвардии «Единой России» и замруководителя управления по внутренней политике АП Тимур Прокопенко. В прошлом году в открытом доступе оказались электронные письма и сообщения, якобы принадлежащие «Прокопенко». В этом архиве несколько раз упоминается и выставка Данича.

К примеру, главный редактор «Ридуса» Николай Вальковский отправляет «Прокопенко» ссылку на статью на сайте «Ридуса»: «Командир, обещанная выставка, трудились над материалом на совесть. Прости, что сразу не выслал».

Мы поговорили со всеми действующими лицами этой истории. Вот что рассказал корреспонденту «Новой» художник Юрий Данич.

— Почему сейчас, спустя почти два года после того, как состоялась выставка, вы решили рассказать о том, что происходило на самом деле?

— Я решил обратиться в суд после того, как центральная часть моего полотна, где были изображены в виде бесов представители оппозиции и просто известные люди, несогласные с политикой власти, появились на билбордах в Москве. Поскольку на тот момент 17 моих картин (в выставке участвовало 19 работ, но две из них к тому времени уже были проданы) все еще находились в «заложниках» у организаторов выставки, я ждал их возвращения в Нью-Йорк. Только в октябре прошлого года я смог получить свои картины назад, после чего начал готовить иск.

— Откуда вообще появилась идея написать эту картину?

— Я хотел написать картину о том, что мир сходит с ума. Особенно там, где кипят придуманные страсти между политическими силами. Это была субъективная точка зрения наблюдателя из-за океана. Мы встретились в Нью-Йорке с Сергеем Бугаевым-Африкой, и я рассказал ему, что собираюсь написать картину. Именно тогда возникла идея политизировать и связать общечеловеческую тему работы с конкретными внутрироссийскими проблемами и персонажами. Если честно, я тогда думал, что персонажи, которые находятся в оппозиции к действующей власти, реально дестабилизируют обстановку в стране.

Кроме того, я знал, что Бугаев-Африка доверенное лицо Путина. Собственно, по этой причине я с ним и связался — в расчете, что его статус поможет решить вопрос с организацией выставки, где можно будет выставить 19 моих работ: натюрморты, портреты, жанровые картины.

На тот момент у меня уже была запланирована поездка в Петербург. Я работал там в течение месяца, а заодно встретился с Бугаевым-Африкой. Он пригласил меня в свою мастерскую. Там я увидел открытку, где была изображена футболка с Путиным. На ней была надпись: «Автор — Юрий Данич». Я удивился. Бугаев-Африка сказал, что сейчас позвонит Андрею Татаринову, который «как раз занимается этими футболками». Он поставил телефон на громкую связь, представил меня как «американского художника», рассказал о планируемой работе. Татаринов, когда узнал про картину, про политическую подоплеку, про замысел показать сумасшедший мир и одержимых идеей персонажей, предложил сотрудничество: «Я все профинансирую». Конечно же, я загорелся. Раз профинансируют — значит, можно будет выставку какую-то сделать.

А по поводу футболки выяснилось, что это совпадение. Мы с ее автором — полные тезки.

— Вы заключили письменный договор? Были какие-то гарантии того, что выставку организуют?

— Нет, никаких бумаг я не подписывал. Они мне не давали гарантий. Я до конца не был уверен, что выставка с участием моих работ будет организована. Все зависело от картины про оппозиционеров, понравится ли она им. Что касается самого Татаринова, то мне Бугаев-Африка сказал, что он — человек администрации президента (АП). Что он работает там. У меня не возникало сомнений, что за организацию выставки в Москве платят они.

— Вам объясняли, зачем эта картина? Какова цель выставки?

— Разговор шел такой: вот эти оппозиционеры распоясались, надо показать им их место.

— Каким образом шла координация по проекту? С кем вы обсуждали детали написания картины?

— Я поехал в Америку и начал писать работу. Какое-то время Татаринов мне не звонил — довольно долго. А потом вдруг активизировался, интересовался, как идет работа, просил, чтобы я отправил ему эскизы, утверждал их «наверху».

Образы оппозиционеров со мной согласовывались через Бугаева-Африку. Он мне, к примеру, дал фамилию Рубинштейна, которого я вообще не знал. Периодически Бугаев-Африка пытался радикализировать картину, но я, выслушав его рекомендации, пропускал их мимо ушей. От образа «сумасшедших оппозиционеров» я в конце концов тоже отказался. Зарисовки, сделанные в психбольнице, мне удалось использовать для другой части картины — справа от оппозиционеров изображены сумасшедшие, но это простые, никому не известные люди. Если бы они начали настойчиво диктовать мне, что писать и как, я бы отказался от проекта. Я был доволен тем, что сделал все, как хотел.

— Когда вам заплатили за картину и сколько?

— Мою картину никто не покупал. Мне заплатили командировочные — за то, что картина поучаствовала в московской выставке. Точнее, за все платил я сам, а они просто компенсировали мне расходы. За таможню, доставку, билеты, гостиницу. Я сперва думал, что раз все оплачивает АП, то везде будет зеленый свет. Но нет, они теперь предпочитают за все платить. Татаринов мне так и сказал: «Скажи нам, сколько это стоит, — и мы все оплатим кэшем».

— Татаринов с кем-нибудь вас знакомил в Москве?

— Да, с молодым человеком из АП по имени Тимур. Предполагаю, что он был связующим звеном между Татариновым, ответственным за организацию выставки, и какими-то более важными фигурами. Все вопросы, прямо при мне, Татаринов согласовывал с ним. Прокопенко присутствовал, когда монтировали выставку, приходил на ее открытие. Сам Татаринов был счастлив. Говорил, что это гениальный проект. Я думаю, что они добились своей цели. В интернете было много откликов по поводу картины с оппозиционерами.

— Кто еще изVIP-персон присутствовал на выставке?

— Выставка проходила всего три дня. Я так понял, они боялись проблем, которые могут возникнуть. У входа в выставочный зал дежурила серьезная охрана. Даже Бугаеву-Африке запретили выступать во время мероприятия. Он приезжал на выставку, но они даже рта ему не дали раскрыть. Боялись экстремистских заявлений. Хотели смягчить акценты. Мол, это персональная выставка.

Именно поэтому ажиотажа по поводу выставки не было. Как я понимаю, им это и не нужно было. Иначе бы они продлили выставку, сделали бы ее платной. Но они и так прислали туда пять телеканалов, которые брали у всех интервью.

Татаринов к моему приезду издал альбом с моими работами. Один из них я даже Нарышкину подписал, который не смог прийти на выставку, но попросил автограф.

— После выставки за вами закрепилась слава пропутинского художника.

— Всякий художник будет радоваться возможности организовать большую выставку. О том, что выставка в Москве приурочена ко второй годовщине выступлений оппозиции на Болотной площади, я узнал только в день ее открытия.

Для меня, как для художника, конфликт и есть тема для искусства. Конфликт между оппозицией и властью, когда я писал картину, был вполне реальным. Другое дело, что моя работа не так однозначна, как все ее восприняли. Она не радикальная и не антиоппозиционная. Я изобразил Навального в роли Кентавра — символа природной, народной и неукротимой силы, а Удальцова — с отрубленной головой на блюде, намекая на судьбу Ионна Крестителя. Отмечу, что все фигуры на полотне обнажены. Этот художественный прием не применялся мною исключительно для персонажей, имеющих портретное сходство с известными лицами.

Что касается названия произведения, то оно было неправильно истолковано. Картина называлась не «Бесы», а «Одержимые». «Бесы» — это вольный перевод устроителей выставки с английского «Possessed» (именно так я озаглавил работу).

В целом, картина — это сатира на оппозиционное движение. Но на самом деле там есть завуалированная сатира и на президента. Для посвященных. Во время выставки я, естественно, не стал акцентировать на этом внимание, поскольку мероприятие было санкционировано властями.

— Расскажите подробнее. Где, по-вашему, зашифрованы скрытые смыслы?

— Если присмотреться, то на крайней левой части картины изображен черный пудель, который крутится вокруг своего хвоста, именно в его сторону маршируют оппозиционеры. Это образ Мефистофеля из «Фауста». Пудель сидит на унитазе. Помните знаменитую фразу Путина: «Будем мочить в сортире»? На самом унитазе мелким шрифтом и на немецком языке приведена цитата из «Фауста» Гёте. Только специалист сможет ее разобрать. Смысл этой фразы, принадлежащей Мефистофелю, состоит в том, что законы устаревают, их надо менять. Но менять так, как ему, Мефистофелю, необходимо.

На черном фоне этой первой части пентаптиха (вся картина состоит из пяти отдельных частей) черными нотами написана блатная песенка «Мурка», музыкальное произведение, любимое определенным кругом людей, для которых «мочилово в сортире» — вполне понятная лексика.

— Через пару недель после выставки на московских билбордах появилась репродукция вашей картины, точнее, фрагмент про оппозицию с подписью: «Бесы в Москве. Выставка Юрия Данича».

— Когда выставка закончилась и я уехал, они решили провезти ее по всей России, по городам-миллионникам. Но потом эта идея отпала. По-видимому, московского успеха было достаточно или не было финансовых возможностей для «гастролирования».

Зато они без моего согласия повесили эти билборды. Мне как-то позвонил Татаринов и похвастался: «Мы на 15 самых дорогих местах повесили вашу картину, можете посмотреть в Интернете». Позже он прислал мне имейл с фотографиями этих самых мест.

Но, конечно, мои возражения на этот счет уже никого не интересовали. Я был далеко, а мои работы остались как бы на хранении, а на самом деле — в полном распоряжении этого самого хранителя.

После того как прошла выставка, они поместили мои картины сначала на ВДНХ, затем — в специальное платное помещение. Позднее Татаринов мне стал звонить и говорить, чтобы я забрал свои работы, хотя мы договаривались, что они вернут картины в США за свой счет. Он объяснял это тем, что «ему уже не оплатят расходы»… Как только я пригрозил ему судом из-за билбордов, он все оплатил и взял с меня расписку, что я не имею к нему претензий.

Сейчас я готовлю иск за нарушение авторского права (размещение на билбордах картины без согласия автора, размещение картины не целиком, а только ее части). Расписка, данная мною, не имеет значения, поскольку билборды с фрагментом моей картины были размещены после выставки. Кроме того, у них в заложниках находились мои картины, которые они согласились вернуть только после того, как я написал эту расписку.

— Вы сказали, что две из 19 картин были проданы? Кто их приобрел, вам известно?

— Уже когда я был в Нью-Йорке, мне позвонил Татаринов и спросил, за какую цену я планировал продавать два своих натюрморта. Я сказал, что каждая картина стоит 20 тысяч долларов. По крайней мере, по этой цене я продаю их в Нью-Йорке. Тогда Татаринов мне сказал: «Ну, может быть, вы немного сбавите сумму. Картины желает купить очень важный человек из администрации президента». Я согласился продать работы в два раза дешевле. На что мне Татаринов сказал: «Здорово! У меня тогда останутся деньги, чтобы отблагодарить своих сотрудников». Он имел в виду своих сотрудников, которые во время выставки вешали картины, всё там оформляли. Татаринов тогда не назвал имени высокопоставленного чиновника, который, по-видимому, купил мои натюрморты в знак благодарности за выставку.

Комментарий адвоката Данича — Бориса Кузнецова:

— 16 марта 2013 года в бассейне отеля на Бали погиб (утонул в бассейне) известный российский художник-преферансист Мамышев-Монро. Перед его смертью с ним тоже встречался Бугаев-Африка и предлагал сотрудничество. Мамышев тогда отказался писать картину о российской оппозиции. (Подробности письма Мамышева-Монро читайте в «Новой газете» от 15 апреля 2013 года.) В России создана машина пропаганды, работа которой может приводить к очень серьезным последствиям. Я считаю, например, что появление на билбордах Бориса Немцова в роли «одержимого» могло подтолкнуть его убийц к совершению преступления.

У Юрия Данича неплохая правовая позиция по иску к заказчикам размещения фрагмента картины на билбордах. Авторское право запрещает внесение изменений в произведение без согласия автора, а также его распространение (статья 1266 ГК РФ) и публичный показ (статья 1270 ГК РФ).

Сергей Бугаев-Африка, художник:

«Я не буду участвовать в опросе»

— Вы встречались с Юрием Даничем в Нью-Йорке?

— Ну, может быть, это правда.

— И что, вы с ним обсуждали написание картины про оппозиционеров?

— Ну, это у вас какая-то устаревшая информация. У вас, по-моему, на эту тему освещал писатель Троицкий, что там Монро был задействован, что его убили на Бали. Что это я его убил. Это та же самая история.

— Сейчас речь идет про выставку Данича, которая проходила в Москве на дизайн-заводе «Флакон». Вы помните?

— Да-да. Я же говорю, что это связано с той же историей, которая у вас освещалась.

— Вы знакомили Данича с Татариновым?

— Я боюсь говорить на эту тему, потому что вы всё исказите. Я, наверное, не буду участвовать в опросе. Я даже не знаю, кто такой Данич и Татаринов, если честно.

— То есть вы утверждаете, что не общались с Татариновым?

— Точно. И по национальности я не татарин.

— А на выставке Данича вы были?

— Боюсь сказать. Не помню.

Андрей Татаринов, руководитель «Центра Актуальной политики»

«Подобные проекты я намерен продолжать поддерживать, исходя из своей политической позиции»

— Юрий Данич за долгое время жизни в США сумел не потерять связь с родиной и внимательно следит за политическими сюжетами. Эксперты в области искусства высоко оценивают работы Юрия как художника, а содержание некоторых его полотен близко мне идеологически.

В отличие от погружения курицы в детородные органы девушками из «Пусси Райот» и богохульных картин Гельмана, Юрий Данич — это высокое искусство.

Мы с Юрием сошлись в политических взглядах, поэтому я и взялся в 2014 году поддержать этот бизнес-проект. Выставка получилась резонансной, по ее закрытии были проданы несколько работ, которые даже превысили все расходы на организацию проекта. Выставка Юрия получила известность не только в России, но и в США, где подверглась критике, а автор, мягко говоря, давлению.

Представляя такие критические по отношению к российской несистемной оппозиции полотна, с американским паспортом в кармане, Юрий, как он сам, говорил: «Знал, на что идет».

«Доброжелателей» много: это и ФБК, и «Открытая Россия», которые не стесняются донести западным уполномоченным фамилии оппонентов для внесения их в «черные» списки и еще для бог знает чего. Подобные проекты я намерен продолжать поддерживать, исходя из своей политической позиции, но люди, которые публично выступают против вышеназванных структур, должны быть готовы к тому, что вне России защитить их будет невозможно.

Сейчас я занят работой своего «Центра Актуальной Политики», который занимается экспертизой и анализом западных политических процессов, а также личными бизнес-проектами, которые, вопреки конспирологическим версиям, не требовали и не требуют участия властей, администрации президента в частности.

Посмотрите страны, где победила оппозиция на гранты США, — Украина, Сирия, Ирак, Ливия и т.д. Ни мне, ни моей команде это не нужно, и мы будем бороться, чтобы в нашей стране все было хорошо, как сейчас.