СюжетыКультура

Капитализация тоталитарного

Будьте бдительны: в Историческом музее открылась выставка художника Александра Герасимова

Этот материал вышел в номере № 17 от 17 февраля 2016
Читать
Будьте бдительны: в Историческом музее открылась выставка художника Александра Герасимова
Фото: РИА Новости
Фото: РИА Новости

Выставка знаменитого создателя соцреализма, которого повсеместно именуют «любимым художником Сталина», в государственном музее на Красной площади — еще один шаг в процессе ползучей сталинизации. Постоянно приходят сообщения о том, что еще в чем-то простодушные провинциальные сталинисты воздвигли очередного усатого идола и ему поклоняются. В Москве же все немного тоньше и даже как-то застенчиво. На ритуальных требах никто не настаивает, зато много говорят о том, что Александр Герасимов, в сущности, хороший и талантливый художник. Внушается мнение, что фатальное отсутствие вкуса и понимания искусства как-то все же лечится. Но по существу дела обстоят гораздо хуже. Ведь что получается? Если мы принимаем тезис о том, что творчество Герасимова, как и весь социалистический реализм, — народное достояние и высокое искусство, то тогда придется сделать вывод о том, что И.С. Сталин — великий государственный муж.

В определенном смысле мы сами заигрались с огнеопасными предметами. Философы и культурологи с удовольствием изощрялись в умствованиях по поводу соцреализма; художники — бесшабашно шутили шутки юмора. В начале 90-х соцреализм стал наращивать свой статус на художественном рынке, однако его рассматривали как своего рода экзотический трофей, доставшийся от ушедшего в небытие мира. За изощренными пассажами интеллектуалов и экстравагантностью новых собирателей все же стояло знание о том чудовищном мире; знание, которое казалось столь очевидным, что почти никто и не считал нужным это лишний раз проговаривать.

Теперь, когда официальные лица возглашают, что молодежь должна знать историю своей великой страны и внимательно изучать наследие социалистического реализма, придется опять напомнить об исторической правде. И дело даже не в том, что Герасимов был не совсем реалистом, когда изображал рябого, сухорукого, низкорослого Джугашвили истинным героем и обаятельным красавцем. В конце концов — он был придворным художником. Дело в исторической правде: облеченный всеми возможными регалиями, Александр Герасимов был одним из самых устрашающих монстров своего времени. Он неустанно боролся со всяческими проявлениями «формализма»: в число отщепенцев попадали не только авангардисты, но и вполне скромные художники — за слишком размашистый мазок или несколько яркую палитру. После его тщательно продуманных выступлений и статей в «Правде» люди в лучшем случае теряли работу и заказы, в худшем — попадали в лагерь.

Прожорливость этого монстра достигала такого размаха, что когда пришедший к власти Никита Хрущев решительно отодвинул Герасимова в тень, то облегченно вздохнули даже самые правоверные соцреалисты. А отставленный от любимого дела Герасимов страшно удручался, что вздорный генсек в 1962-м не взял его в Манеж покуражиться над недобитыми космополитами.

На вернисаже наш проницательный министр культуры напомнил, что Герасимов — ученик Серова. И тут в воздухе повис весьма щепетильный вопрос. То есть если бы великий русский живописец жил долго, то он мог бы вписаться в новую жизнь? И изводить долгими сеансами уже не членов венценосной семьи, а наркомов, командармов и их жен?

Однако у этих художников есть явное отличие. В первом зале, где представлены ранние, предреволюционные работы, хорошо видно, что молодой Герасимов вовсе не мучился «творческими поисками», а вполне рационально прощупывал рыночные ниши. Можно — как Серов, можно и как Коровин. А можно подпустить и немного декаденства в стиле Борисова-Мусатова. Сделано все довольно точно и складно, хотя видны сильные провалы по части академической грамоты.

Больших амбиций Герасимов тогда не проявлял, готовился занять свою скромную нишу на художественном рынке. Но дело повернулось так, что пришли новые заказчики с новыми требованиями, и скромный художник вознесся на самую вершину, где и пригодилось его феноменальное мастерство угождать вкусам потребителей. Претендентов на статус «любимого художника» Сталина было много, значит, были причины, по которым вождь выбрал именно Герасимова. Тот же Серов мог позволить себе хлопнуть дверью императорского дворца или Академии художеств. А здесь ситуация сложилась совсем иная. Написал художник огромное многофигурное полотно точно по списку, утвержденному в высоких инстанциях. И вдруг оказывается, что и туда враги народы пролезли. Приходилось все переписывать заново. Теперь это почему-то рассматривается как какой-то анекдот, хотя людей, которых устранял с полотна придворный художник, реально расстреливали и отправляли в лагеря «без права переписки».

Эти его старания были высоко материально оценены: мало кто и до революции мог позволить себе такую жизнь, которую вел народный художник и лауреат четырех Сталинских премий. Закончив разоблачительную статью и отдав указания творческому коллективу «негров», которые, собственно, и трудились над большими полотнами, академик Герасимов отправлялся в роскошном лимузине на дачу, где предавался живописным восторгам в духе того самого нежного и меланхолического «русского импрессионизма», только что разгромленного в очередной статье.

Герасимов активно способствовал закрытию в 1946 году Музея нового западного искусства, в здании которого разместился Музей подарков И. В. Сталину. И при этом тайком показывал доверенным лицам тех самых модернистов, на которых советскому человеку смотреть было никак нельзя. Именно про эти картины маэстро с высоких трибун заявлял, что они вызывали у него ненависть и тошноту. Эротики в Советском Союзе, конечно, не было, обнаженную натуру на выставках показать было нельзя. Но президент академии позволял себе вызывать самых пышнотелых натурщиц и располагать их в самых соблазнительных позах. Он выписывал себе «творческие командировки» в самые сладкие места, откуда привозил эскизы с намеками на самые разные направления европейского искусства. Как говорится, прекрасную прожил жизнь.

Апелляции к «хорошему искусству» и настоятельной необходимости изучать историю своей страны мы уже слышали на выставке «Романтический реализм. Советская живопись 1925—1945» (см. «Новую газету», № 131). На герасимовской выставке появился новый аспект. Куратор выставки — Леонид Шишкин, процветающий владелец одноименной галереи, специализируется на разных вариациях реализма, в том числе социалистического. И здесь невооруженным глазом видно, что многие из представленных сокровищ предлагаются к продаже. Можно, конечно, заметить, что госмузею как-то неправильно участвовать в коммерческих предприятиях, но можно себя и утешить — зато никакой идеологии! Вот только надо предупредить потенциальных покупателей, что они попадут на натуральное разводилово, если поверят в то, что ужасный конъюнктурщик и погромщик был еще и «хорошим художником». Потенциальным инвесторам, которых увлекут убеждениями, что соцреализм высоко котируется на Западе, следует внимательно изучить рынок. Тогда они обнаружат, что все эти шедевры на аукционах продают российские продавцы и покупают российские покупатели. Такого добра в Европе и Америке и своего достаточно. Правда, там не предполагают, что оно когда-нибудь попадет в музей, — милые натюрморты и пейзажи производились исключительно для украшения уютных гостиниц. И теперь такого добра там можно купить на грош пятаков, только поискать нужно.

Андрей КОВАЛЕВ — специально для «Новой»

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow