На русском кладбище Кокад идет спор хозяйствующих субъектов: люди из РПЦ, действуя от имени российского посла в Париже, пытаются взять погост под контроль.Представители Православной русской приходской общины в Ницце (ACOR-Nice), которая управляет кладбищем почти 90 лет, говорят о «новой агрессии со стороны Российской Федерации».Отец Андрей Елисеев (РПЦ) называет это возвращением законных собственников «в свою квартиру».
Кладбище Кокад — самое большое русское кладбище Франции после Сент-Женевьев-де-Буа. На западной окраине Ниццы на холме над Средиземным морем лежит целый сонм наших соотечественников. Среди них — князь Лев Кочубей, генерал Николай Юденич, поэт-акмеист Георгий Адамович, царский министр иностранных дел Сергей Сазонов, египтолог Владимир Голенищев, морганатическая супруга Александра II госпожа Екатерина Долгорукова, хирург Сергей (Самуил) Воронов — вероятный прототип профессора Преображенского… В общей сложности — три тысячи душ.
Есть тут и родственники князя Алексея Оболенского, филолога и художника, скульптора и хориста. Впрочем, в контексте спора хозяйствующих субъектов Алексей Оболенский интересует нас как зампред ассоциации ACOR-Nice и староста церкви Святых Николая и Александры на улице Лоншан в центре Ниццы.
Вскоре мы к нему вернемся, а пока перейдем к подробностям, которые в данном случае — бог. Другие боги в эту историю, кажется, не вмешиваются.
Земли для церкви на улице Лоншан и кладбища Кокад царские власти купили в 1867 году. После революции и церковь, и кладбище перешли под контроль общины ACOR-Nice, которая принадлежит к экзархату православных русских церквей в Западной Европе (Константинопольский патриархат).
Эта же община почти 90 лет управляла Свято-Николаевским собором в Ницце — самым большим православным храмом в Западной Европе. Но в 2013 году, после долгих судебных споров, собор окончательно перешел под управление РПЦ. Точнее, Корсунской епархии, объединяющей приходы РПЦ во Франции, Швейцарии, Испании и Португалии.
Летом прошлого года на прохождение службы в Ниццу в качестве настоятеля Свято-Николаевского собора направили отца Андрея (Елисеева).
Отец Андрей (1974 г.р.) — блестящий молодой кадровый священник, москвич, который в своем резюме указывает владение тремя иностранными языками и работу в Службе коммуникации Отдела внешних церковных связей Московского патриархата, а также обучение в Швейцарии и работу в Бельгии.
Беседа с отцом Андреем — истинное успокоение души: он дисциплинирован, открыт и добродушен, назубок знает историю спорной собственности и избегает перехода на личности. «Эти люди не способны к диалогу, они хотят только провокаций», — тихо сокрушается о. Андрей.
«Отцом Андреем я его называть не могу, потому что ведет он себя не как священник, а как гэбист», — громко сокрушается князь Оболенский.
Два дня, которые потрясли кладбище
Активные боевые действия за взятие кладбищенской высоты Кокад начались 18 февраля после обеда. Вспоминает отец Андрей:
— 18 февраля 2016 года во второй половине дня мы — я как представитель Корсунской епархии и несколько, так сказать, моих прихожан и знакомых — поменяли замки на воротах кладбища в соответствии с тем, что было указано в мандате посольства. А там буквально сказано, что мандат выдается на замену замков и на вступление в управление собственностью.
На воротах кладбища появилась табличка: «Российская Федерация. Русское кладбище св. Николая (Кокад) — с 1867 — Имущество Российской Федерации. Тел. 06 60 33 73 31 — Открыто ежедневно с 2 ч. до 5 ч.».
Вскоре последовало коммюнике ассоциации ACOR-Nice: «Законный владелец кладбища Кокад Православная русская приходская община в Ницце (ACOR-Nice) решительно протестует в связи с этой новой агрессией Российского государства против ее существования и призывает власти (французской) Республики встать на защиту приходской общины».
На следующее утро, 19 февраля, «приходская община» пришла со слесарем и удалила с ограды кладбища замок, повешенный от имени РФ.
Вскоре на погост прибыли и представители российских властей, рассказывает отец Андрей (Елисеев):
— В этот день на кладбище у нас была назначена встреча с судебным приставом, который должен был описать имущество кладбищенской часовни и сторожки для того, чтобы избежать возможных претензий со стороны Константинопольского патриархата по поводу пропажи имущества. Придя к воротам около 10 утра, мы увидели, что замок, который мы установили накануне, спилен, несмотря на объявление о том, что кладбище — собственность Российской Федерации.
Впрочем, люди, взломавшие «собственность РФ», не собираются идти в несознанку:
— Наш адвокат, когда мы ему сообщили о том, что произошло 18 февраля, сказал: «Ну что ж, теперь нам остается только распилить их замок», — рассказывает князь Оболенский. — Поскольку мы вызвали представителей Российской Федерации в суд, они должны были дождаться судебного решения, прежде чем менять замки. Но им почему-то очень хочется, чтобы все это было решено как можно быстрее и их методами.
— Российское посольство в Париже не получало никаких уведомлений (о вызове в суд), которые бы соответствовали процедуре, — парирует отец Андрей.
— Это вранье, — полагает князь Оболенский. — Узнав год назад о существовании «исправляющего нотариального акта» (которым, кстати, 19 февраля Андрей Елисеев размахивал перед моим носом на кладбище), мы сразу пригласили Российскую Федерацию и нотариуса (оформившего «исправляющий акт») в суд города Ниццы.
Первое заседание должно пройти 21 апреля, утверждает князь.
Искусство овладения кладбищем
Отец Андрей рассказывает, что в апреле 2014 года «Российская Федерация от имени посла Орлова Александра Константиновича составила исправляющий нотариальный акт», который «подтверждает собственность России как правопреемницы Российской империи над территорией, купленной в 1867 году под кладбище Кокад и церковь на улице Лоншан». Нотариус из Ниццы господин Hugounenc «исправил те самовольные изменения, которые были внесены в документы по кладбищу и по церкви, — говорит о. Андрей. — Допустим, в документах был зачеркнут Святейший Синод Российской православной церкви, и на этом месте появилась культовая ассоциация ACOR-Nice…»
Я признался о. Андрею в грехе любопытства: очень уж захотелось увидеть и «самовольные изменения», и «исправляющий акт», но святой отец пока отказался предъявить документы, ссылаясь на «тайну собственника».
Отец Андрей только рассказал, что «собственник» в лице посла Орлова 5 февраля 2016 года выдал мандат на управление кладбищем Корсунской епархии Московского патриархата.
18 и 19 февраля Корсунская епархия являлась на кладбище в лице отца Андрея.
— 19 февраля я попросил господина Оболенского предъявить хоть какой-то документ о собственности, — продолжает о. Андрей, — но он заявил, что у него такого документа нет. Ну, у меня документ был, у него документа не было… А заявлять что-либо голословно… Как говорится, это любой мастер.
— Я не обязан был, стоя у ворот кладбища, показывать документы опричникам, — кипит князь Оболенский (впрочем, и редакции не показал тоже. —Ю. С.). — Дело должно решаться судом, а не угрозами на пороге оспариваемой территории.
Князь добавляет, что 19 февраля на кладбище «опричники схватили инструменты, а также самого слесаря и стали выпихивать его физически».
Отец Андрей отрицает всякое насилие. По крайней мере, в день 19 февраля 2016 года.
И подкрепляет «неоспоримые права» РПЦ на кладбище образным примером:
— Когда вы пускаете в свою квартиру жильца, а по истечении какого-то времени жилец заявляет, что теперь это его квартира, вы, мягко говоря, можете не согласиться с этим.
На вопрос, почему Москва в лице посла Орлова Александра Константиновича решила вернуть «жилплощадь» почти через два года после исправления документов о собственности, отец Андрей отвечает просто: «В течение двух лет Свято-Николаевский собор, который все время ухаживал за кладбищем, находился на реставрации», посему «не было никакой практической необходимости» возвращать кладбище.
Стоит добавить, что в годы, когда «собор ухаживал за кладбищем», за собором «ухаживала» ассоциация ACOR-Nice.
— Ухаживала неважно, — утверждают представители РПЦ. Но теперь все будет по высшему разряду.
19 января на торжественной церемонии освящения Свято-Николаевского собора после ремонта присутствовали: российский посол Александр Орлов, заместитель управляющего делами президента РФ Павел Фрадков, глава региона Прованс—Альпы—Лазурный Берег Кристиан Эстрози, другие официальные лица. После освящения был банкет.
Господин Орлов заявил, что сотрудничество РФ с Лазурным Берегом «будет усилено». Господин Эстрози добавил, что всегда тепло относился к России.
Местная газета Nice Matin написала, что «20 миллионов долларов», потраченных на ремонт, «будет недостаточно, чтобы стереть из памяти православного сообщества Лазурного Берега следы холодной войны» (за обладание собором). Не ясно, что это означает: то ли «следы» никакими деньгами не сотрешь, то ли просто надо добавить денег…
Телеканал France 3 в торжественный день сообщил, что заказ на постройку подземного паркинга для собора российские власти объявят до конца этого года.
Живые и мертвые «Русского мира»
Кто-то в России может спросить, зачем вкладывать такие суммы из бюджета ради того, чтобы возвратить все православные храмы за границей в лоно святой РПЦ.
Кто-то, как президент международной ассоциации держателей русских бумаг (Afiper) господин Эрик Санитас, спросит,
не слишком ли рискует Российская Федерация, играя в правопреемницу Российской империи. Этот же вопрос может задать и князь Оболенский, чьи предки вынуждены были кое-что оставить на родине, спасаясь бегством от революции.
Кто-то из потомков первой волны эмиграции — например, церковный обозреватель Даниил Струве — спросит: «Зачем Российской Федерации добиваться владения кладбищем и второй церковью в Ницце?» и «Куда будут приходить прихожане (Константинопольского патриархата), если Россия сумеет добиться своего и в этом деле?» И наконец: «Вообще не очень понятна политика (руководства) России по отношению к русской общине Франции. Чего они добиваются?»
«Большинство русских, живущих во Франции (потомки русских эмигрантов), не признают юрисдикции Московской патриархии, — писал обозреватель «Новой газеты» Александр Солдатов, когда стало известно о постройке в центре Парижа «духовно-культурного православного центра».
Но постройка центра, которая обойдется российской казне в 160—175 млн евро, близится к триумфальному завершению.
Правда, земля под центром пока арестована в рамках исполнения вердикта по иску акционеров ЮКОСа, но даст бог, России удастся отстоять постройку в судах, сославшись на ее дипломатическую неприкосновенность.
И уже к концу года наши православие, самодержавие и народность пустят корни на фоне Эйфелевой башни — что станет лучшим памятником проекту «Русский мир».
«Суть проекта, — пишет Солдатов, — в более активном использовании возможностей церкви для обеспечения внешнеполитических интересов России и нейтрализации «антироссийских» очагов в среде русской эмиграции и вообще в православном мире.
«Это проект Кирилла, который начал разрабатываться еще в 90-е годы. В Москве считают, что в собственность РПЦ должно вернуться все, что принадлежало русской церкви до 1930 года, — говорит Даниил Струве. — В 1930 году митрополит Евлогий (управлявший русскими церквами в Западной Европе), уволенный (советским) митрополитом Сергием, вышел из-под его юрисдикции и обратился в Константинополь. Возвращение остающегося в управлении Константинополя бывшего «имущества» Священного Синода Российской империи сегодня является принципиальной задачей РПЦ».
Встать, суд идет!
На кладбище Кокад, где участники ACOR-Nice рядом с табличкой «имущество Российской Федерации» 19 февраля повесили плакат «Путин, лапы прочь! <…> Оставьте наших мертвых почивать с миром», наступили дни тишины.
19 февраля оживленные споры об истинном собственнике погоста закончились тем, что обе «стороны» получили ключи от ограды. Это, как утверждает князь Оболенский, стало возможно благодаря договоренности присутствовавших на кладбище судебных приставов (по одному от каждой из сторон). Отец Андрей (Елисеев) говорит, что передача ключа другой стороне — «акт доброй воли» со стороны «истинных хозяев». «Жестом доброй воли» о. Андрей называет и то, что РПЦ пока не выгоняет «константинопольских» прихожан из церкви на улице Лоншан, а ограничивается только кладбищем.
Князь Оболенский рассказывает, что вот уже неделю после 19 февраля представители Москвы не ведут на кладбище никаких действий. Константинополь тоже пошел на уступки:
— Плакат с Путиным мы сняли, — отмечает Оболенский, который сам ходит открывать ограду, — но пропала и табличка про «имущество РФ»…
Впрочем, несколько дней назад отец Андрей говорил о намерении прислать на погост своего сторожа и устранить «разруху». «Никакой разрухи нет, это вранье», — парирует князь Оболенский.
Пока французский суд докопается до правды, могут пройти годы.
Жизнь на русском кладбище в Ницце уже не будет прежней.
Париж
«Новая газета» благодарит русскую службу радио RFI за помощь в подготовке материала.
