Сознаюсь сразу: название этих заметок автор подглядел, а подзаголовок подслушал. Оправданием плагиату могут послужить обстоятельства места и времени. Начнем с места. Это старая московская квартира, до потолка заставленная книгами. Помимо стеллажей, стопки книжек на полу, на подоконниках — они подлинные хозяева дома. Квартира — в самом центре Москвы — принадлежит 86‑летнему поэту Александру Павловичу Тимофеевскому, известному широкому зрителю и слушателю (не смешивать с читателем) в основном по строкам из мультфильма про Крокодила Гену: «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам…» Между тем А. П. Тимофеевский — поэт, мастерски играющий в разных регистрах: философская и любовная лирика, ироническая и гражданская поэзия. Все эти мотивы переплетаются, образуя поэтический сплав высокой пробы.

Быть может, не во сне, а наяву Я с поезда сойду напропалую И в чистом поле упаду в траву, И зареву, и землю поцелую. Конечно же, ты прав, хоть на луну, Хоть к черту на кулички, но не ближе, — Чем я сильней люблю свою страну, Тем больше государство ненавижу.

Оценить качество беспримесной поэзии дано не каждому, ибо максима «Служенье муз не терпит суеты» обращена не только к творцам. Они-то как раз для большинства обывателей, решающих свои насущные проблемы, выглядят людьми не от мира сего, попросту говоря, городскими сумасшедшими. Увы, упование Некрасова на то, что «Пушкина и Гоголя с базара понесут», в эпоху информационного взрыва выглядит наивным. На что же надеяться в подобных обстоятельствах? Может, и вправду, как утверждают некоторые культурологи, просвещенческая парадигма себя исчерпала? Ответ на свои сомнения я, как нерадивый ученик, подглядел на книжных полках. На одной из них, что ближе к полу, нашел себе место рисунок тушью: шаржированный острый профиль хозяина квартиры, а под ним надпись, проясняющая его поэтический символ веры: «Один сумасшедший напишет — другой сумасшедший прочтет».

В тот поздний зимний вечер в квартире был аншлаг: трое «сумасшедших», собравшихся послушать стихи из последнего сборника «Поговорить бы с пустотою» и новые, пока еще не опубликованные.

Поговорить бы с пустотою, Хоть с этой пустотой, хоть с тою, — Увы, ни эта и не та Не отвечает пустота.

Поговорить с предназначеньем, Ему навстречу сделать шаг… Но лень, апрель, дождей теченье — Не выйти из дому никак.

Каждый, кто не утерял способность к рефлексии, приближаясь к последней черте, пытается понять, удалось ли выполнить свое предназначение, и даже последние шаги старается делать ему навстречу. Пустота — заклятый собеседник и вечный оппонент художника. Разговоры с ней требуют трезвой самооценки и большого мужества, ибо ответа от нее ждать не приходится. «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется». Но взыскательный к себе мастер, каких бы высот он ни достиг, считает все созданное лишь исходником, черновиком, позволяющим двигаться дальше. Сколько времени на это отпущено — не знает никто: «Но расставанье предназначенное не обещает ничего».

Глубина философской лирики не окрашивает минорной тональностью нашу встречу. Острый ум, самоирония, меткие оценки творчества товарищей по цеху поэтов, имена которых вошли в историю культуры. Словом, эта волшебная встреча вылилась не в вежливое посещение мемориала культуры, но превратилась в божественный вторник. Подобное состояние души обессмертил Окуджава в стихотворении «Божественная суббота»: «Еще придут невзгоды, но главное в другом — божественной субботы нам терпкий вкус знаком». Со стороны все это может выглядеть, как тихий треп о том о сем. Но дирижирует этим «трепом» человек, для которого пласты культуры не древние окаменелости, а богатая почва, гумус, питающий его творчество. Один из последних сборников А. П. Тимофеевского — «Гамлет в красном поясе» (читай: коммунистический). Но сопряжение злобы дня с последними вопросами бытия раскрывает глаза на многое, что происходит.

Перестроимся и, не мешкая, Перестроившись, побежим — И короткими перебежками На исходные рубежи. Сквозь проклятые семидесятые, Сквозь тридцатые злые года До того поворотного столбика, От какого мы все — не туда.

Отчего так? Ответ в цикле стихотворений «Наивный Гамлет».

Наивный Гамлет хочет цепь разбить, Взять два звена из всей цепи сомнений. Но мир не знает роковых мгновений, Не существует «быть или не быть» — Вот в чем разгадка наших преступлений.

Кто как не мы сполна испытали на себе трагизм мироощущения, когда «порвалась связь времен»? Наивные попытки ухватиться за какое-либо одно звено, чтобы восстановить эту связь, — оборачиваются трагифарсом.

Мы россияне так рассеяны. Построив храм Христа, забыли Офелию на дне бассейна. Вот она ртом, как рыбка, воздух хватает И кричит: «Любви не хватает! Любви не хватает…»