СюжетыПолитика

Эрдоган и турецкие СМИ: «А вы прочитали этого журналиста? Он не знает, что говорит. Он предатель...»

Ведущий медиа-аналитик Комитета защиты журналистов (CPJ) Нина Огнянова (Нью-Йорк) о давлении президента Турции на оппозиционные СМИ и параллелях с российской действительностью

Этот материал вышел в номере № 26 от 14 марта 2016
Читать
Ведущий медиа-аналитик Комитета защиты журналистов (CPJ) Нина Огнянова (Нью-Йорк) о давлении президента Турции на оппозиционные СМИ и параллелях с российской действительностью
05.03.2016. Стамбул. Турецкий спецназ разгоняет слезоточивым газом митинг в поддержку газеты «Заман» Фото: Reuters
05.03.2016. Стамбул. Турецкий спецназ разгоняет слезоточивым газом митинг в поддержку газеты «Заман»
Фото: Reuters
Изображение

— С чем связано обострение ситуации с нарушением прав журналистов в Турции в последнее время?

— Обострение действительно жесткое, но сама ситуация не новая. В 2012 году, когда начался третий срок Эрдогана как премьер-министра Турции, он начал оказывать сильное давление на инакомыслящих граждан — на оппозицию и интеллектуалов, которые критикуют власть, и особенно на журналистов. Он вмешивался не только в политическую жизнь, но пытался контролировать и другие сферы жизни общества. Уже тогда было понятно, что Эрдоган войдет в историю Турции как авторитарный лидер.

— Почему гонения на журналистов начались именно в тот момент?

— Тогда взгляды Эрдогана резко сменились. Во время своих первых сроков он активно выступал за вступление Турции в Евросоюз, за исключение армии из политического пространства. До этого периода армия имела очень большое участие в политической жизни страны, она определяла, кто будет у власти, а кто — нет. Именно поэтому в Турции в восьмидесятые годы было несколько военных переворотов. Это был турбулентный период в истории Турции, хаос, от которого все устали. Поэтому появление Эрдогана и его политической программы (либерализация общества на основе традиционного ислама, предоставление равных возможностей для мусульман, наделение политическими и гражданскими правами курдов) было привлекательным для граждан Турции. Он был новым политиком, ему доверяли. Эрдоган действительно смог провести реформы и нейтрализовать влияние армии в политической жизни. Одновременно с этим динамично развивалась экономика, развивался курс на евроинтеграцию страны.

Однако после 2012 года Эрдоган стал беспокоиться относительно критики в свой адрес. Он предпринял попытки перетянуть журналистов на свою сторону, принудить их к сотрудничеству или маргинализировать. Многие из тех, кого Эрдоган сегодня называет оппозицией, когда-то были на его стороне, поддерживали его в первые годы правления.

В 2012 году наша организация опубликовала отчет о состоянии свободы слова в Турции. Мы провели тщательное исследование, изучили все уголовные дела в отношении журналистов. На тот момент в тюрьмах находился 61 журналист. Турция была признана лидером по количеству заключенных под стражу журналистов в мире.

Это был первый всплеск гонений на журналистов. После публикации отчета турецкие власти начали сотрудничать с нами. В течение нескольких последующих лет многие журналисты были выпущены на свободу. Согласно нашей статистике, в прошлом году в местах лишения свободы оставались 14 журналистов.

— Изменилась ли тактика турецкого государства в отношении СМИ с 2012 года?

— В последние годы имеет место тенденция прямого вмешательства правительства и особенно Эрдогана в редакционную политику СМИ — через собственников. Проблема заключается в том, что у собственников имеются и другие экономические активы, не связанные с медиа. Эти люди вынуждены идти на компромиссы, чтобы спасти свои компании, которые получают поддержку, субсидии из правительства. Нами задокументированы случаи, когда собственники оппозиционных медиакомпаний заставляли главных редакторов уволить тех или иных обозревателей. В Турции очень поляризованное общество, там сильна и популярна журналистика мнений. Независимой журналистики, как таковой, там почти нет: есть оппозиционные и проправительственные авторы. Турецкие колумнисты имеют реальное влияние на общественное мнение, они его формируют. Но в последнее время критически настроенные колумнисты стали исчезать из общественного поля, им не дают публиковать тексты. Колумнистов отправляют в принудительный отпуск на какое-то время, а когда они возвращаются, то выясняется, что они больше не работают над своей темой. Многие журналисты вынуждены уволиться «по собственному желанию». Кто-то из них идет на сделку с властью — играет по ее правилам, включает самоцензуру.

— Известны ли владельцы СМИ, которые отказывались выполнять требования властей?

— Один из самых крупных участников турецкого медиарынка пытался противостоять властям в течение нескольких лет. Но, в конце концов, к нему пришла налоговая инспекция, которая якобы нашла большие нарушения закона в одной из его компаний и завела уголовное дело. Бизнесмен вынужден был продать два флагманских оппозиционных СМИ. Естественно, их выкупили люди, лояльные власти, которые изменили редакционную политику издания на следующий же день. Турецкая власть только в самое последнее время начала приобретать СМИ напрямую — как в случае с медиагруппой «Феза». Обычно она действует через родственников или лояльных бизнесменов.

В так называемых традиционных СМИ (газеты, телевидение, радио) почти не осталось критики власти. В этом смысле можно провести параллель между Турцией и Россией. Так как я слежу за состоянием свободы прессы в России уже 12 лет, то могу сказать, что способы давления на СМИ в этих странах одинаковы. Схема идентичная — сначала выдавливают кабельные телеканалы, популярные печатные издания и потом онлайн-медиа. За короткий период своего правления Эрдоган достиг результата, которого в России власти добивались на протяжении 15 лет.

Основное отличие Турции связано с очень развитыми и политизированными социальными медиа — из-за невозможности в последние три-четыре года вести открытый разговор о политике на площадках традиционных СМИ. Твиттер — самый популярный способ самовыражения среди турок. Он настолько популярен, что почти каждый гражданин имеет свой аккаунт в этой соцсети. Причем она популярна не только среди молодежи.

— Но в Турции, в отличие от России, периодически блокируют Твиттер…

Изображение

— Да, известен случай, когда Youtube и Twitter были заблокированы на месяц (это был самый продолжительный период). Это было сделано после того, как в Сеть утекли тайно сделанные записи телефонных переговоров Эрдогана — якобы о коррупции в верхних эшелонах власти. Согласно основной версии, компромат выложили в Сеть структуры Гюлена, которые имели своих представителей в полиции и прокуратуре (Фетхуллах Гюлен — турецкий писатель и исламский общественный деятель, конфликтующий с Эрдоганом с 2013 года и проживающий в США. —Ред.). Понятное дело, что это была эксклюзивная информация, и все СМИ, кроме проправительственных, осветили эту тему. Тогда началась очередная волна гонений на журналистов. Власть применяла меры не против тех, кто выложил в Сеть компромат, но против журналистов, которые выполняли свой профессиональный долг.

К слову, в Турции все умеют проходить блокировку. Там живут технически продвинутые люди. Кроме конечно же тех регионов, где не развит интернет в принципе. Туда, как и во многие уголки России, вся информация поступает только через подконтрольные государству телеканалы.

Еще одна параллель с Россией связана с тем, что на днях крупный спутниковый провайдер Turksat отключил последние критически настроенные к власти каналы из пакета вещания. Основанием для этого послужило то, что они якобы поддерживают и распространяют пропаганду «Рабочей партии Курдистана».

— Каким образом власть контролирует интернет в целом?

— Есть два закона, которые были приняты в спешном порядке. Например, с 2014 года власти могут без предварительного решения суда принудить интернет-провайдер заблокировать доступ к веб-сайту, если информация, опубликованная на нем, по оценкам властей, угрожает национальной безопасности и общественному порядку. Чаще всего такую информацию называют экстремистской или считают пропагандой террористических организаций. Подобными вопросами кроме прокуратуры занимается медиарегулятор — Управление связи и телекоммуникации Турции (TIB), турецкий эквивалент Роскомнадзора. Было много критики по поводу этого закона, но тем не менее он был принят — со второй попытки.

Другой, так называемый Антитеррористический закон, имеет очень широкое поле применения и неопределенные формулировки. Понятие «терроризма» настолько широко, что практически каждого человека, который высказывается, например, о проблемах курдов на юге Турции или выражает солидарность с курдским этносом, можно обвинить в поддержке «Рабочей партии Курдистана». Эту политическую организацию турецкое правительство признает «террористической». Но проблема в том, что под нарушение может попасть даже разговор о положении курдов в Турции. Сегодня более двадцати журналистов сидят в тюрьме именно за это. Многие другие находятся под судом, что мешает их профессиональной деятельности.

Третий закон, который применяется все чаще, — это оскорбление президента (статья 299 Уголовного кодекса Турции). Евросоюз, страны ОБСЕ и многие правозащитные организации неоднократно требовали отменить эту норму права. Поскольку Эрдоган очень обидчивый человек, то с тех пор, как он управляет страной, было заведено около двух тысяч уголовных дел по этой статье. Среди нарушителей — как журналисты, так и студенты, активисты, ученые, художники и даже бывшая победительница конкурса красоты. Оскорбление президента в публичном пространстве наказывается в Турции лишением свободы сроком до четырех лет и восьми месяцев.

По последней информации, редактор одной газеты был приговорен к 21 месяцу заключения — за то, что он опубликовал акростих: стихотворение, в котором начальные буквы слов образовывают фразу «Тайип вор» (полное имя Эрдогана — Реджеп Тайип.Ред.).

— Президент лично реагирует на подобные публикации?

— Эрдоган обращается к парламенту каждый вторник и в своих речах уделяет отдельное внимание критике журналистов. Он называет их по именам, говорит что-то типа: «А вы прочитали такого-то журналиста? Он не знает, что говорит. Он предатель, не знает свое место». Такая критика, исходящая из уст первого лица в стране, даже если вслед за ней не наступит уголовное преследование, дает карт-бланш для травли журналистов. Это физически опасно для них. В Турции есть криминальные элементы, которые фанатично настроены и могут пойти на провокации. Естественно, подобные заявления Эрдогана еще сильнее раскалывают общество.

В Турции есть печальная традиция применения насилия против журналистов. Есть проправительственные СМИ, таблоиды, которые также проводят кампанию по «охоте на ведьм» на своих страницах. Власти не останавливают их, хотя они ответственны за разжигание вражды внутри страны, антиоппозиционных настроений. Мы даже встречались по этому поводу с премьер-министром страны Ахметом Давотуглу в 2014 году, когда многих журналистов преследовали в социальных сетях и угрожали им убийством. Давотуглу тогда пообещал нам, что он лично понесет ответственность за этих журналистов и сделает все, чтобы защитить их. Но с тех пор кампания по травле представителей СМИ в публичном пространстве не прекращалась. На данный момент правительство не обращает никакого внимания на критику со стороны международной общественности, правозащитных организаций.

— В последние дни в российских медиа активно освещается кампания по захвату турецкими властями оппозиционных СМИ. Наблюдалась ли такая тенденция ранее?

— Ранее такого повышенного интереса к ситуации со свободой слова в Турции среди российских СМИ и представителей МИДа не наблюдалось. Это очень избирательное поведение. Потому что когда аналогичные события происходят в России, все официальные структуры предпочитают молчать.

— Расскажите поподробнее о случае, произошедшем в начале марта с влиятельной ежедневной газетой «Заман».

— Турецкая власть силовым способом захватила одну из самых крупных медиакомпаний — холдинг «Феза». Среди его медиаактивов была газета «Заман» — символ оппозиционной журналистики в Турции. Слухи о закрытии этой газеты муссировались еще до выборов. Но никто не мог предположить, что власти пойдут на такой радикальный шаг.

В начале марта стамбульский суд санкционировал обыск в холдинге и назначил внешних управленцев, лояльных власти. Последние сразу же уничтожили весь электронный архив газеты, начиная с 1986 года. Отмечу, что в Турции, как и в России, нет независимых судов, все судебные структуры, кроме Конституционного суда, подконтрольны президенту.

Судебное решение в отношении «Фезы» было принято по требованию прокуратуры, заподозрившей холдинг в связях с общественным движением «Хизмет», связанным с Гюленом. Главный редактор «Замана» при этом покинул Турцию еще в прошлом году, опасаясь ареста.

Я считаю, что это самый жесткий сценарий цензурирования СМИ. Власть даже не удосужилась сделать это втихую. Атака на «Заман» совпала с переговорами Турции и Евросоюза по вопросам разрешения миграционного кризиса. Тот факт, что Эрдоган даже не стал ждать их окончания, — следует рассматривать как явный месседж: Турция будет делать все, что захочет, потому что она сейчас нужнее Евросозу, чем Турции Евросоюз.

До случая с «Фезой» другой холдинг, «Коза Ипек», который также имел в своем составе медиаактивы, был задавлен аналогичным способом. Акции протеста в Стамбуле, в которых приняли участие журналисты и читатели газеты «Заман», были пресечены силами правопорядка Турции, применившими против демонстрантов слезоточивый газ. Сегодня в Турции остается несколько оппозиционных изданий, но мы не знаем, как долго они протянут.

— Какова реакция иностранных государств на эти события?

— Последние действия турецких властей показывают, что они не боятся политической реакции мирового сообщества. Евросоюз не делает громких заявлений на тему давления на прессу в Турции, не применяет санкций против турецких властей, а наоборот, выделяют стране несколько миллиардов евро на разрешение кризиса беженцев.

Сегодня в адрес Европы звучит много критики, и наша организация тоже критикует власти ЕС. Там не отстаивают свой мандат по защите прав человека, журналиста и, вообще, свободы слова как фундаментальной европейской ценности. Из-за сотрудничества по миграционному кризису были возобновлены переговоры о членстве Турции в Евросоюзе.

Мы считаем, что Евросоюз должен выдвинуть абсолютное условие для продолжения этих переговоров — освобождение журналистов, заключенных под стражу, и возвращение СМИ их собственникам. С нашей точки зрения, обсуждение темы соблюдения прав журналистов в Турции не исключает сотрудничества по вопросу беженцев. Европа может использовать свои нормативные полномочия и моральный авторитет для решения проблемы со свободой слова в Турции, но ничего не предпринимает.

Зато Евросоюз, к примеру, наложил санкции против Дмитрия Киселева. Но я считаю, что он не должен быть в санкционном списке. Одно дело — политики высокого уровня, другое — журналисты. Ни российское правительство, ни Европейский союз не имеют права развешивать ярлыки и решать, какая информация является приемлемой, а какая — пропагандой.

Отмечу, что санкции в отношении России слишком запоздалые. Нужно ведь учитывать специфику российской власти: она плохо реагирует на ультиматумы. В частности, начинает еще сильнее «закручивать гайки» в своей стране, давить на журналистов, НКО, сотрудничающие с иностранными структурами. Думаю, Евросоюз может сделать гораздо больше, если вместо введения очередных санкций начнет диалог с российским правительством.

— В каких условиях работают иностранные журналисты в Турции?

— Репортеров, которые критикуют действия властей, особенно пишут про то, что происходит на юге Турции и на границе с Сирией, депортируют из страны. Что касается границы с Сирией, то там есть проблема с беженцами, они не могут пройти в Турцию. Мы зафиксировали случаи, когда местные и иностранные журналисты, освещающие эту тему, были подвержены физическому насилию со стороны пограничников, несмотря на то, что имели при себе пресс-карты.

Надо понимать, что те антитеррористические операции, которые Турция проводит на юго-востоке, непрозрачны — из-за информационной блокады. Журналисты не допускаются на эти территории. Это другой способ давления на свободу прессы. Причем неизвестно, какая именно территория будет объявлена завтра запретной. Люди, которые едут туда, чтобы делать репортажи о противостоянии курдов и турецкой армии, беззащитны. В лучшем случае им не разрешать там работать, задержат, отберут технику, побьют.

Единственная журналистка, которая работала в Диярбакыре (самом большом городе курдского региона) и освещала проблемы курдов, Фредерике Геердинк, была из Нидерландов. Более десяти лет она делала репортажи из Турции для нескольких голландских изданий, вела популярный блог. А недавно ее депортировали на основании «антитеррористического закона», как пособницу «Рабочей партии Курдистана». Если она вернется в Турцию, то ее могут посадить в тюрьму из-за уголовного дела, заведенного против нее.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow