С утра лил дождь. Площадку в парке Победы угрюмо заполняли сердитые мужчины. Митинг организовали коммунисты, и красные флаги эффектно вились над черными зонтами.
Тольятти, официально признанный моногород, заточенный на производство новинок советского автопрома, за два года потерял около 20 тысяч рабочих мест в результате сокращений и по так называемым соглашениям сторон. АвтоВАЗ лихо зачистил уже бывший начальник предприятия Бу Андерссон, прекратил существование «АвтоВАЗ-агрегат», до этого полгода не плативший работникам зарплату. В Тольятти работы почти нет. А в Жигулевске работы нет совсем.
Жигулевск — маленький город, он расположен от Тольятти через Волгу. Нужно проехать через плотину ГЭС, оказаться на правом берегу. Здесь в начале года прекратило деятельность ЗАО «Жигулевские стройматериалы», оставив на улице 250 сотрудников. На днях еще 120 городских жителей получили уведомления об увольнении — кто-то с 1 апреля, кто-то — с 4-го. Закрывает производство ФГУП ЦИТОС ФСИН России — предприятие, исправно выпускавшее электронные браслеты слежения для заключенных. Те самые печально известные браслеты Реймера (начальник ГУ МВД России по Самарской области с апреля 2006 по 2009 год; экс-глава ФСИН, фигурант дела по закупкам ФСИН электронных браслетов по завышенным ценам; ущерб государству оценивается как минимум в 1,3 млрд рублей.— Н.Ф.).
120 человек для маленького Жигулевска — это много, особенно учитывая практически полное отсутствие в городе свободных вакансий. 120 уволенных человек — это 120 семей, оставшихся с 1 апреля без средств к существованию.
Руководитель Жигулевского центра занятости Мария Закривидорога: «Всего в настоящее время на учете стоит около 1 тысячи человек, почти все они признаны безработными. Уволенных по сокращению — 202, по соглашению сторон — 260, по собственному желанию — 416. На 14 марта открытых вакансий было только 164. Непонятно, на кого обучать и переобучать людей при таком минимуме. Мы поддерживаем всех, кого можем. Но не все наши программы обеспечены финансированием, и главный вопрос сегодня — это перспективы экономической ситуации в целом. Пока, конечно, настроение тревожное».
…Трибуна, декорированная красным, принимает спикеров одного за другим. Заявленные к участию депутаты из местных, бодро метнув агитационные речовки, разъехались по домам на служебных автомобилях хорошей цены. Теперь выступают просто люди, не депутаты. Женщина в пестром платке вспоминает, что в Советском Союзе зарплаты хоть были небольшими, зато платились исправно, никто голодным не сидел. Военный пенсионер (регламент 30 секунд) все успевает и заканчивает короткую яростную речь кричалкой: «Путина в отставку! Путина в отставку!» Толпа особенно не подхватывает, но тревожно оглядывается.
Владимир Сушкин, бывший работник ЦИТОС ФСИН: «Пришел на предприятие в 2011 году. Тогда нам платили исправно. Много федеральных денег в ЦИТОС вливали. Но в 2012 году оказалось, что закупочные цены сильно завышены. Это был тот самый скандал с Реймером. В 2013-м начались сокращения. Я надеялся, что раз виноваты не рабочие, а руководство, нас все-таки оставят в покое. И действительно, появился заказ, работы возобновились. Однако в ноябре прошлого года снова возникли проблемы с руководством. Возобновились сокращения.
В феврале 2016 года на предприятии отключили электричество. Работать стало невозможно. Новый директор сказал, что продаст имущество завода, чтобы выплатить деньги рабочим. Пока денег нет, а мы встаем на биржу труда и ждем, что с нами будет дальше».
…Ветер вырывает из рук митингующих плакаты: «Дайте работу в родном городе!» и «Верните работу строителям!». Красные буквы мокнут в лужах. Один из сердитых мужчин временно складывает зонт и пристраивает плакат на полицейское ограждение.
Юрий Грядко, бывший работник ЦИТОС ФСИН: «Я — наладчик станков. Чтобы работать, быть компетентным в нашем деле, нужно каждый день, каждый час учиться чему-то новому, потому что станки приходят все более сложные, капризные, и надо уметь найти неполадку и быстро исправить. И я это умею. У нас на предприятии каждый станок стоит не меньше 3—4 миллионов рублей. С конца декабря мы не работаем, то есть все это оборудование просто стоит.
А что я буду делать сам, пока не знаю. По моему профилю работу можно найти только в Самаре, скорее всего, придется снимать там минимальное жилье, неделю работать, на выходные возвращаться к семье, только так».
…Группа мужчин в глухо задраенных капюшонах тихо и тайно пускают по кругу сияющую плоскую флягу. Один откашливается и спокойно рассказывает, как позавчера опять чуть не драка получилась на автовокзале в Самаре: таксисты народ грубый, и всяко самарским не нравится, что тут теперь целая площадь тольяттинских водил, мол, пусть у каждого будет свой огород, да только какой в Тольятти огород.
Девушка с глазами прозрачными и зелеными держит перетяг «Сокращениям — нет!!!» озябшими пальцами. Дождь не перестает. Откуда-то вытягивает перчатки, с трудом надевает, рассказывает, что вот месяц еще сын доучится в школе, первый раз первый класс, и надо будет сваливать в Зольное, обживать дом.
Зольное — село на той стороне Волги, у Жигулевских гор, не так далеко от знаменитого Ширяева, где Репин писал бурлаков. Так вот, в Зольном у девушки дом, законсервированный, еще бабушкин, прекрасная терраса, все стекла целы, 20 кустов малины, 20 кустов смородины, жить в деревне, посадить картофель, капусту, гнать самогон, менять самогон на свинину и говяжьи ребра, а кур можно и самим завести, пустить на это дело компенсационные выплаты. Клубника (девушка говорит быстро-быстро), перцы еще посадить, там много солнца, баклажаны тоже растут, у нее легкая рука, морковка голландского сорта, что там еще?.. Уезжать из города, где ребенок в школе рисует бесплатными икеевскими карандашами, не ждать ничего от власти, рассчитывать только на себя, ничего не бояться. Нет, нет, она не плачет, это дождь, как все-таки с погодой не повезло.
Светлана Терехина, бывший работник ЦИТОС ФСИН: «Полная ликвидация предприятия. До 31 мая будут сокращены все сотрудники. Что касается меня, то я на ЦИТОСе работала мастером комплексного участка. 31 марта получила расчет и трудовую книжку.
О том, что предприятие сокращают, меня уведомили еще 29 января. Сказали, что есть выбор: либо работать один день в неделю, либо вообще не работать. Так получилось, что «моим» днем оказался понедельник. В месяц выпадало всего 3-4 рабочих дня. Я так работать отказалась. Поэтому меня и сократили.
На днях встану на биржу труда. Правда, ситуация там плачевная: всего 164 вакансии на 900 человек. В Жигулевске вообще самая кризисная ситуация по безработице. Практически все крупные заводы у нас закрылись: «Энерготехмаш», «Радиозавод», «Жигулевские стройматериалы». Совершенно идти некуда.
Думаю, причиной для массовых сокращений является коррупция руководства предприятия. Рабочих безосновательно очернили, хотя могли просто поменять руководство. Ведь ЦИТОС — рентабельный завод. Можно было сделать модернизацию вместо сокращений. Например, выпускать не браслеты слежения для заключенных, а маячки для детей или трудных подростков, чтобы всегда знать, где они находятся».
…Женщина на трибуне говорит, что вот у нас, в 7-м квартале, раньше было 4 спортивные площадки и 4 детские, а сейчас — ноль, потому что землю забирает муниципалитет и строит черт-те что, одних храмов понатыкали, а кому нужны эти храмы, когда детям никакой песочницы, подросткам податься некуда, они за шприцы — и дела никому нет. «Присмотритесь к своим кварталам, — советует женщина. — Давайте уже не будем этого терпеть, а выйдем и заберем свою землю обратно!»
Верните нам землю, верните нам работу… Разве не так начинаются все революции в мире, в том числе и на смирной Средней Волге? Беспокойная вода, черные зонты, сердитые мужчины, безнадега и некуда бежать…
