СюжетыОбщество

Вторая смерть за неделю: в тюремной больнице Петербурга, не получив лечения, скончалась заключенная с последней стадией рака

Этот материал вышел в номере № 39 от 13 апреля 2016
Читать
В минувшую субботу, 9 апреля, рано утром в областной больнице имени доктора Гааза УФСИН по Санкт-Петербургу и Ленинградской области скончалась 36-летняя осужденная Оксана С. — онкобольная и ВИЧ-инфицированная...
Тюремная больница / PhotoXPress
Тюремная больница / PhotoXPress

В минувшую субботу, 9 апреля, рано утром в областной больнице имени доктора Гааза УФСИН по Санкт-Петербургу и Ленинградской области скончалась 36-летняя осужденная Оксана С. — онкобольная и ВИЧ-инфицированная. Она стала второй пациенткой больницы за последние дни, кто умер, не дождавшись адекватной своему диагнозу медицинской помощи. Напомним, тремя днями ранее в этой же больнице скончалась 28-летняя осужденная Мария Д. — также онкобольная и ВИЧ-инфицированная.

Судьбы женщин схожи: у обеих диагноз «рак» в последней стадии. Обе на протяжении многих месяцев после определения диагноза так и не получили необходимое лечение — ни химию, ни лучевую терапию. Кроме обезболивающих и кровоостанавливающих лекарств, врачи тюремной больницы им. Гааза ничего им больше дать не могли и признавались в этом на суде, когда еще пациентки были живы. Суд рассматривал вопрос об освобождении онкобольных зечек — тяжелое заболевание входит в правительственный Перечень, который закрепляет заболевания, несовместимые с тюрьмой. На судах по этому вопросу врачи, по сути, выступали в роли адвокатов: просили освободить заключенных для нормального лечения их в онкоцентрах. Про перспективы больных говорили так: «Прогноз для жизни сомнительный, для выздоровления безнадежный» (цитата по протоколу).

У обоих был шанс на «актировку» — то есть освобождение ввиду тяжелых диагнозов. Обе испытывали мучительные боли, кровотечения, не могли ходить. Но обеим в актировке откажут судьи Смольнинского суда Петербурга Алла ТяжловаиЮлия Котенева. А вот Европейский суд по правам человека вынесет по делу Марии Д. и Оксаны С. (еще при их жизни) постановления, требуя от властей РФ оказать осужденным экстренную медицинскую помощь в специализированной клинике, либо отпустить, чтобы они могли лечиться самостоятельно.

Решения ЕСПЧ в Питере никто так и не исполнил. Похороны Марии прошли в эти выходные, Оксану похоронят на этой неделе. У обеих остались несовершеннолетние дети.

И Мария, и Оксана — осужденные за преступления. В разное время были приговорены по ст. 228 УК РФ (незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление наркотиков в крупных размерах). На суде, который рассматривал возможность актировки,

они признавались: зависимы, употребляли. Раскаивались. Признали вину. Просили отпустить на оставшиеся дни к детям. Но суд напишет: если осужденных (женщин, с трудом передвигающихся, на последней стадии рака, с ВИЧ —

Марии Д. оставалось сидеть 5 лет из 8,2, а получившая свои 4 года Оксана в это время готовилась к УДО (срок у нее истекал в марте 2017-го). Характеристика положительная, без нарушений режима, ни одного взыскания и даже одно поощрение — то есть формально у нее было больше оснований для УДО. Во-первых, она 2/3 срока уже отсидела, во вторых, нет взысканий, наконец, за Оксану ходатайствовал сам начальник тюремной больницы им. Гааза.

О заболевании Оксана узнала в марте 2015 года. Начались сильные боли, ее «поставили на этап» в больницу им Гааза. Ждала этого этапа 3 месяца. Никакого лечения за это время не получала. И только в июле попала в тюремную больницу. С июля по ноябрь — еще 4 месяца — ждала суда по актировке. И тоже никакого лечения за это время. Мотивировка, по которой ее не освободит в итоге на свободу Смольнинский суд, такая же, как и в случае с Марией Д.: «Наличие у осужденного заболевания, включенного в указанный Перечень (утвержденный правительством Перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказанияВ.Ч.), не влечет безусловное освобождение его от наказания», а «применение положений статьи 81 УК («Освобождение от наказания в связи с болезнью») является правом, а не обязанностью суда».

Судья Котенева в качестве предлога зацепится за слова врача больницы им. Гааза Чам К. Г., которая скажет на суде, что Оксане предоставлялись обезболивающие лекарства, в состав которых входили наркотические средства. Еще врач имела смелость сказать, что в случае освобождения осужденная, встав на учет в онкодиспансер, также будет получать лекарства, лучше снимающие болевой синдром. Цитирую.

Врача Чам К.Г.: У осужденной крайне тяжелое положение, у нее выявлены болезни, в связи с которыми она не может находиться в местах лишения свободы, потому что у нас нет лекарств, да и в принципе у нее неизлечимые болезни: рак <…> 4 степени, болезнь была выявлена уже по прибытию осужденной в ИК, мы надеялись, что будет хотя бы 3-я степень, но после прохождения всех анализов выяснилось, что уже пошел необратимый эффект, также у осужденной гепатит «С», ВИЧ, ей сложно передвигаться, сейчас она пришла сама в судебное заседание, но вообще ей было предложено, чтобы ее доставили на носилках, у нее постоянные боли, она не может заниматься физической работой, ситуация крайне тяжелая, никто не может сказать, сколько жить осталось осужденной.

Судья: Скажите, осужденная для выздоровления безнадежна?

Врач: Безнадежна.

Судья: Чем вы ее лечите?

Врач: Ей уже лечение не поможет, поддерживаем наркосодержащими препаратами, <…>, которые снимают боль <…>.

Судья: Куда должна будет обратиться осужденная, если ее освободят от наказания?

Врач: В онкодиспансер.

Судья: Там ей могут помочь?

Врач: <…> Могут помочь хоть как-то снять болевой синдром, у нас нет возможности. <…> У нас просто нет препаратов для ее лечения, а у нее идет распад опухоли».

И на основании того, что Оксана С. на свободе будет получать наркосодержащие обезболивающие, судья Котенева и прокурор Найденов Е.Г. в ноябре 2015 года сделают удобный для отказа в освобождении вывод: как только Оксана выйдет на свободу, то вновь начнет употреблять наркотики, в то время как «в условиях изоляции от общества осужденная получает лечение, которое способно облегчить ее страдания».

— Городской суд Петербурга не взял на себя ответственность освободить Оксану, а вернул дело на новое разбирательство в Смольнинский суд, — говорит «Новой газете» адвокат женщины Виталий Черкасов. — Заседание должно было состояться 20 апреля.

9 апреля Оксаны не станет. С момента отказа в актировке и до нового разбирательства она прождет еще пять месяцев. Без лечения, только на обезболивающих. Успеет узнать лишь, что Европейский суд после жалобы ее защитников вынесет постановление, потребовав от властей РФ оказать ей экстренную медицинскую помощь.

— Она просто мучительно умирала, и врачи в больнице им. Гааза не могли ничего сделать. У меня перед глазами их лица — Оксаны и Марии. Нечеловеческие страдания и затухающая надежда, — говорит адвокат Черкасов. Он вместе с коллегой Сергеем Петряковым будет писать, как в случае с Марией Д., жалобу в ЕСПЧ по факту нарушения российскими властями статьи 2 Конвенции («Право на жизнь») и статьи 3 («Бесчеловечное и унижающее достоинство обращение»). А член общественной наблюдательной комиссии по осуществлению общественного контроля за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания Санкт-Петербурга Леонид Агафонов, который и вышел в свое время на больных женщин, то и дело пишет обращения к Уполномоченному по правам человека в городе, сообщая о каждом случае смерти осужденных и прося принять меры по защите остальных и как-то изменить существующую практику препятствования оказанию медицинской помощи.

Комментарии

Что в этой истории самое страшное? Что через отдельно взятый Смолненский суд Сантк-Петербурга проходят десятки других подобных осужденных — онкобольных и ВИЧ-инфицированных, которым Тяжлова, Котенева и их коллеги отказывают в актировке, ставя во главу угла «общественную опасность» контингента и 100% вероятность рецидива. Да и по всей стране таких судей, которые не отпускают умирающих зеков, уйма. Логика судов, как рассказала «Новой газете» член московского ОНК Анна Каретникова, в следующем: якобы умирающие «не исправились».

«Судьи мне говорят: а если мы освободим умирающего, а он выздоровеет и еще какое преступление совершит, как же мы потерпевшим в глаза смотреть будем?», — пересказывает Каретникова.

Статистика ФСИН показывает, что ежегодно в системе исполнения наказаний умирает около 4000 заключенных.

В Москве ситуация вокруг тяжелобольных подследственных и осужденных складывается, по словам Каретниковой, аналогично Петербургу. Так, в женском СИЗО №6 даже нет гинеколога, в то время как у многих подследственных серьезные заболевания: все те же онкология, ВИЧ, гепатит «С».

Анна Каретникова, член московской ОНК:

— Сейчас в СИЗО-6 остро стоит вопрос с двумя женщинами Л. и Д.. У них, предположительно, тоже рак. У одной женщины, 38 лет, которая сидит в «Матроской тишине», — рак с метастазами в мочевой пузырь, четвертая стадия, — рассказывает Каретникова. — И к нам обращаются все новые и новые женщины с болями и кровотечениями, беременные с патологиями. Государственные программы по реабилитации и социальной адаптации наркозависимых мы в ближайшее время вряд ли найдем. Не до того стране. Но гинеколога-то — можно?!

— Сколько примерно в СИЗО Москвы таких больных женщин?

—Невозможно сказать… Нужно постоянно обходить все камеры, привозят ведь новых больных. Врачи правды не скажут. Когда ситуация совсем обостряется, могут сказать начальники: «Помогайте актировать, пока не померли. Статистику испортят. Помогайте, только не шумите». Но чаще, если женщина не обратится сама, если мы не зайдем случайно в камеру или девочки не скажут, куда спешить — можем ничего не узнать.

У члена питерского ОНК Леонида Агафонова тоже нет официальной информации. И все из-за закрытости УФСИН.

Юрист и эксперт фонда «В защиту прав заключенных» Надежда Раднаева, по просьбе «Новой газеты», перечислила основные причины, почему тяжелобольным заключенным так тяжело освободиться.

Надежда Раднаева,
юрист фонда «В защиту прав заключенных»:

— Первая — это закон. Например, у человека 3я стадия рака, а закон предусматривает возможность освобождения только с 4 стадией. Заболевания, указанные в Перечне, самые тяжелые, фактически смертельные. Да и даже со смертельными не отпускают. Да, закон не содержит обязанности освобождать при тяжелой болезни. Но с нашей правозащитной точки зрения, если у человека есть тяжелая болезнь, суд должен только удостовериться, что все процедуры были пройдены в соответствии с законом и освободить человека.

Вторая проблема —занижение стадий и тяжести заболеваний. Как показывает практика, больные, попадая в заключение, «поправляют» свое здоровье. Бывает, что человек 10 лет был инвалидом, а когда попал в тюрьму, с него сняли группу инвалидности, — типа выздоровел.

Третья проблема связана, как это банально ни звучит, с низким уровнем человечности. Не только судей, но и сотрудников, медиков УИС и прокуроров. На мероприятиях, посвященных обсуждению проблем освобождения тяжелобольных, представители государственных ведомств говорят правильные слова о гуманности и человечности и любят переносить всю ответственность за решение вопроса об освобождении больных на судей. Но необходима всеобщая гуманизация процедуры освобождения тяжелобольных, надо расширить Перечень заболеваний, препятствующих содержанию под стражей, регламентировать все сроки в процедуре рассмотрения ходатайства об освобождении тяжелобольного. Например, путем публикации статистики на сайте ФСИН (количество поданных ходатайств; количество освобожденных; количество отказов; число не доживших до освобождения, умерших после отказа в освобождении и др.). И важно решение Пленума Верховного суда по делам об освобождении тяжелобольных заключенных.

В аппарате Уполномоченного по правам человека в Санкт-Петербурге выражают недоумение позицией суда и прокуратуры, отказывающим онкобольным осужденным в освобождении.

Аппарат Уполномоченного по правам человека в Санкт-Петербурге -«Новой газете»:

Количество жалоб на качество оказания медицинской помощи, на неоказание медицинской помощи заключенным, поступающих к Уполномоченному по правам человека в Санкт-Петербурге Александру Шишлову, в последнее время увеличивается (в 2014 г. – 29 обращений, в 2015 г. – 59). Уполномоченный ежегодно инициирует межведомственные совещания по данной проблематике, однако ситуация меняется очень медленно. По данным УФСИН за 2015 год, в подведомственных учреждениях Петербурга и Ленинградской области от онкологических заболеваний скончалось 15 человек, от ВИЧ –5 человек.

7 апреля 2016 г. к Уполномоченному поступило обращение члена ОНК Санкт-Петербурга Л.В.Агафонова по вопросу неоказания должной медицинской помощи трем онкобольным и ВИЧ-инфицированным заключенным женщинам. В тот же день Уполномоченный направил запрос в УФСИН о выполнении обеспечительных мер Европейского Суда по правам человека, назначенных по данным делам. Несмотря на экстренный характер обращения, ответа УФСИН до сих пор не получено. Одна из женщин, о которых ходатайствовал член ОНК, находится в тяжелом состоянии, две – скончались. Эти смертельные случаи свидетельствуют о системных межведомственных проблемах, среди которых следующие:

  • Почему заключенных не госпитализируют в «обычные» больницы в тех случаях, когда пенитенциарная медицинская служба надлежащую медицинскую помощь обеспечить не может. Законодательство об охране здоровья предусматривает механизм такой госпитализации в необходимых случаях. Безусловно, существуют трудности межведомственного взаимодействия, нехватка финансовых средств на дорогостоящее лечение, конвоирование и др. Но нужно помнить, что содержание тяжело больного человека в заключении без медицинской помощи равнозначно жестокому обращению.
  • Почему суды не удовлетворяют ходатайства об освобождении смертельно больных людей. Согласно УК РФ, суд «может», а не «должен» освободить, т.е. обладает некоторой свободой усмотрения. Но тот факт, что суды отказывают в освобождении, ссылаясь на поведение лица в местах лишения свободы или на тяжесть преступления, тогда как по заключению врача жить человеку осталось считанные недели, вызывает серьезные вопросы. Недоумение вызывает и позиция прокуратуры, возражающей против освобождения в таких случаях.
shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow