Эммануил Моисеевич Мандель родился в Киеве в 1925 году. В 1947-м студент Литинститута был арестован, в Москву из карагандинской ссылки вернулся в 1950-х. Подборка в легендарном альманахе «Тарусские страницы» (1961) и книга «Годы» (1963) принесли ему известность, вольнодумство и выступления в защиту Даниэля и Синявского, Гинзбурга и Галанскова — запрет на публикации. В 1973-м Наум Коржавин уехал в США, его книги «Времена», «Сплетения», «Письмо в Москву», «Время дано», воспоминания «В соблазнах кровавой эпохи» (2005) написаны уже в эмиграции.
При этом Коржавин приехал в перестроечную Россию одним из первых, еще в конце в 1980-х. И неизменно был связан со страной в последующие годы. В публицистике «постсоветских лет» он занял сложную и глубокую (как и подобает поэту) позицию: самостоянье человека между пылким безумием крайнего либерализма и не менее пылким безумием крайнего патриотизма.
Лаконичные, аскетические, украшенные лишь тонкими переходами живой интонации стихи Наума Коржавина любимы многими. Три его стихотворения вошли в язык и ушли в фольклор: знаменитое «Памяти Герцена. Баллада об историческом недосыпе», «Вариации из Некрасова» и парадоксальная «Зависть», стихи о декабристах. Кто не повторял шепотом в 1970-х смешливые и горькие коржавинские строки «Какая ж с…ка разбудила Ленина? Кому мешало, что ребенок спит?» Как правило, не замечая в соседних строках очень точный и ранний диагноз, выставленный поэтом самой позднесоветской интеллигенции: «Пусть нам простятся морды полусонные, //Мы дети тех, кто недоспал свое».
«Новая газета» особенно рада поздравить Наума Коржавина с премией «Поэт»: Эммануил Моисеевич стал автором, героем, другом «Новой» с первых лет ее существования.
Отдел культуры
Наум КОРЖАВИН
Зависть
Можем строчки нанизывать Посложнее, попроще, Но никто нас не вызовет На Сенатскую площадь. И какие бы взгляды вы Ни старались выплескивать, Генерал Милорадович Не узнает Каховского. Пусть по мелочи биты вы Чаще самого частого, Но не будут выпытывать Имена соучастников. Мы не будем увенчаны… И в кибитках, снегами, Настоящие женщины Не поедут за нами.
Вариации из Некрасова
…Столетье промчалось. И снова, Как в тот незапамятный год, — Коня на скаку остановит, В горящую избу войдет. Ей жить бы хотелось иначе, Носить драгоценный наряд… Но кони — всё скачут и скачут. А избы — горят и горят.