Проведенные 13 апреля правящим режимом Сирии парламентские выборы завершились «убедительной победой» Башара Асада: из 250 мест в законодательном органе 200 отошли к сторонникам действующего президента, объединенным в «Национальный прогрессивный фронт» (на 32 места больше, чем на предыдущих выборах 2012 года); 5 мест получили отдельные «оппозиционеры» из «Народного фронта за перемены и свободу» (НФПС); 45 мест — так называемые «независимые» кандидаты.
Примечательно, что не слышно особо громких и массовых возмущений фальсификациями на этапе подсчета голосов. Можно предположить, что таковых злоупотреблений действительно было немного даже в отсутствие иностранных наблюдателей. Да и к чему такие злоупотребления, если сами выборы проходили, что называется, «среди своих» — среди надежно контролируемых режимом сограждан: как тех, что в списках избираемых, так и в списках голосующих.
Впрочем, может ли быть иначе в стране, охваченной длящейся уже пять лет гражданской войной, в условиях, когда режим контролирует порядка 20% территории — и то при опоре на иностранных союзников (Россию и Иран)? Понятно, что контролирует в буквальном смысле с помощью штыков, дабы избежать очередного удара изнутри от тех, кого в Дамаске именуют «террористами» и «иностранными агентами». Ведь в понимании Асада, как и любого авторитарного правителя, нормальный сириец не может выступать против пусть коррумпированной и репрессивной, но своей и, разумеется, полностью законной власти.
Подчеркнем, что на сей раз даже специфический отряд «своих оппозиционеров» (НФПС) подпортил картинку «сплоченности нации вокруг вождя». Руководство претендующих на участие в женевских переговорах «дамасских инакомыслящих» во главе с недавним вице-премьером Кадри Джамилем (противопоставляющих себя реальной оппозиции, сражающейся на поле боя с армией Асада) заявило о бойкоте выборов — прежде всего в силу их несвоевременности. Дело в том, что в тот самый день, 13 апреля, в Женеве должен был начаться второй раунд межсирийских переговоров под эгидой ООН. Задумка Асада с выборами явно шла вразрез с утвержденной Совбезом ООН «дорожной картой», согласно которой парламент должен избираться под эгидой нового переходного органа (условно — «правительства национального единства»), сформированного по результатам первых шести месяцев переговоров в Женеве и на основе новой конституции.
Неудивительно, что избирательное мероприятие Башара Асада все страны Запада, да и арабские тоже, назвали фарсом, заведомо отказав ему в легитимности. Особенно ярко высказался по этому поводу представитель МИД Франции Ромен Надаль: «Франция осуждает эти позорные выборы, организованные режимом. Они проводятся без агитации, под эгидой репрессивного режима и без международного наблюдения».
Асад по сей день говорит своим согражданам и иностранным гостям в Дамаске, что, мол, Путин не допустит падения его режима. А потому и прямо призвал недавно к «полному освобождению Сирии от террористов», разумеется, в своем понимании, то есть в первую очередь от своих сограждан-повстанцев. Этот его пассаж, напомним, вызвал эмоциональный отпор со стороны Виталия Чуркина в Совбезе ООН. Ибо, судя по всему, Москва теперь делает ставку на переговорный процесс в Женеве в большей степени, чем на победы на полях сражений в этой арабской стране.
Но как быть с имитацией парламентских выборов, которые вкупе с возобновившимся наступлением правительственных войск в районе Алеппо вполне могут сорвать переговорный процесс? Сергей Лавров, судя по всему, аккуратно дистанцировался от них, заявив, что это мероприятие направлено на то, чтобы «избежать правового вакуума», прежде чем пройдут досрочные выборы по новой конституции (в соответствии с решением ООН). Похоже, что Дамаск вновь пытается навязать Москве свое видение «урегулирования»: переговоры, мол, бесполезны — без войны до победного конца не обойтись.
