В департаменте культуры Москвы, вернее, в одном из вверенных ему учреждений — некрасивый скандал. Сразу в три офиса ГБУК «Театр Центр драматургии и режиссуры», где вольготно располагалась дирекция, зашли сотрудники Московского УБЭПа и провели тщательные обыски. По слухам, обнаружили много нарушений, а главное — банковские карты, на которые перечислялась зарплата сотрудников, никогда с ЦДР не сотрудничавших, таких больше десятка. Теперь в отношении директора единой дирекции ЦДР Дмитрия Палагуты, о чьей волшебной квалификации управленца мы уже писали («Новая газета» № 15 от 13 февраля 2015 года), «ведутся следственные действия». На экстренном совещании в департаменте решили сделать буквально все, чтобы дело замять и информацию о палагутинских художествах скрыть. Сам Дмитрий Валентинович на просьбу «Новой газеты» прокомментировать ситуацию издал нечленораздельный бульк и отключил телефон.

За этой скандальной ситуацией стоят люди, судьбы, театры. В нее стоит вглядеться подробней.

…Жил-был на Сретенском бульваре в подвале старинного московского дома театр «А.Р.Т.О.» . Спектакли хорошие предъявлял, публику собирал, пользовался известностью. Как вдруг его по инициативе департамента культуры столицы решили слить. Как раз с Центром драматургии и режиссуры. Еще осенью 2014-го изготовили приказ за номером 840: «Реорганизовать государственное бюджетное учреждение культуры города Москвы «Театр «Центр драматургии и режиссуры (далее ГБУК г. Москвы…) путем присоединения к нему государственного бюджетного учреждения культуры города Москвы «Московский театр «А.Р.Т.О.». Установить, что основные цели деятельности ГБУК остаются без изменений. Считать ГБУК г. Москвы «Театр Центр драматургии и режиссуры» правопреемником по всем правам и обязанностям присоединяемого юридического лица, в том числе в отношении недвижимого имущества». Во главе единой дирекции, возглавившей ГБУК, поставили бывшего сотрудника департамента Дмитрия Палагуту.

Один из кандидатов на объединение, художественный руководитель театра «А.Р.Т.О.». Николай Рощин, слиянию упорно сопротивлялся и об этом в департамент регулярно сообщал.

«…Первое знакомство с методами и принципами руководства ЦДР привели меня и моих сотрудников к четкому убеждению: успешное сосуществование и плодотворная работа с действующей дирекцией невозможны. Нет понимания в основополагающих организационных, эстетических и даже этических вопросах».

«…резкое противостояние данному решению вызвано вопиющим непрофессионализмом и непониманием театрального дела нынешним директором ЦДР Д.В. Палагутой. Заявляю это как творческий деятель, ответственный не только за свой коллектив, но и не равнодушных к судьбе дела основателей ЦДР Алексея Казанцева и Михаила Рощина, а также целого ряда коллективов, ныне вынужденных считаться с абсурдной политикой нового руководства ЦДР».

В чем же состояла «политика» нового руководства, то есть собственно Палагуты? А вот в чем.

Проект «Открытая сцена» на Поварской (театр, отнятый городом у Анатолия Васильева) присоединили к ЦДР. Обещали: ничего не изменится, будете играть сразу на трех площадках, только под крылом единой дирекции. Как только объединение юридически оформили, были сняты все спектакли репертуара числом около 20, коллективам — участникам проекта предложили забрать декорации и реквизит, репетиции остановили. Все, что создавали в течение двух лет, было разрушено за два месяца.

О том, что происходило тем временем в ЦДР, живописует письмо сотрудников главе департамента культуры Александру Кибовскому.

«Мы, нижеподписавшиеся сотрудники ГБУК г. Москвы театр «Центр драматургии и режиссуры», обращаемся к вам в связи со сложившейся критической ситуацией. За период руководства директором Палагутой неоднократно нарушался Трудовой кодекс РФ. Сотрудникам театра не оплачиваются сверхурочные работы. Отдел кадров закрывает фиктивные табели учета рабочего времени. За 2015 г. из театра уволились 135 человек, что составляет почти весь штат. В адрес сотрудников постоянно идут необоснованные угрозы о снятии надбавок к заработной плате, угрозы увольнения, вынесение необоснованных дисциплинарных взысканий. Приказы издаются задним числом. Происходят постоянные нарушения в сфере закупок по 44-ФЗ, нет предложений трех поставщиков, закупки производятся через подставные фирмы. Многие сотрудники вынуждены отстаивать и защищать свои трудовые права в суде. Все просьбы о ремонте оборудования, закупках и работах по улучшению деятельности театра рассматриваются с трудом или просто игнорируются.

На сегодняшний день в состав ГБУК ЦДР входят три площадки («Беговая», «Сокол», «Поварская»), на которых проходят репетиции и текущий репертуар. Площадки работают в аварийном режиме, отсутствует техническая документация…»

Под письмом 15 подписей. Оно осталось без ответа.

А в театре «А.Р.Т.О.» департамент вдруг объявил ремонт: разломали пол, свернули всю деятельность. Прошло больше года, а ремонт так и не начался. Проблемы театра — от пожарной безопасности и до электричества — остались нерешенными. Сегодня «А.Р.Т.О.» — помещение с частично вскрытым полом (в нем зияют дыры от шестов, вокруг которых ниже, в ночном клубе, танцуют девушки), потолком с пробитыми перекрытиями (своды Монье охраняются государством), демонтированными системами видеонаблюдения, экстренного вызова полиции, пожарной охраны.

Передо мной — толстая пачка документов: переписка Рощина с департаментом культуры Москвы и лично Натальей Дрожниковой, курирующей театральную жизнь столицы. Как ясно из этих документов, Дрожникова с бюрократической страстью хочет подчинить театр идее объединения и загнать Рощина под руководство директора Дмитрия Палагуты; Рощин упорно не соглашается.

«…Наше объединение с ЦДР невозможно, я писал об этом подробно и неоднократно, но официального ответа так и не получил. Стоит еще раз повторить, что личной встречи с руководством департамента мне добиться не удается. <…> Сложилось впечатление, что главная его задача — умертвить «А.Р.Т.О.» и избавиться от меня в пользу г-на Палагуты (к чему привела его деятельность в управляемых им театрах, хорошо известно всей театральной общественности). Так сделайте, если это так, — открыто! А если это не так, то соизвольте занять конструктивную позицию и незамедлительно начать помогать театру в решении его проблем».

По итогам скандала, чем бы ни завершились следственные действия, возникают вопросы: для чего создан департаментом финансовый заповедник ГБУК во главе с Дмитрием Палагутой? Чиновником, который публично заявляет, что продаст одну из своих многочисленных московских квартир и купит следствие со всеми потрохами.

Почему департамент три года покрывает этого разрушителя театрального дела? Для чего так настаивает на объединении? Кто его, говоря словами классика, «устроил в подотдел очистки»?

По следам скандала Александру Кибовскому, казалось бы, стоило прислать в ЦДР комиссию — проверить, что делается в кадрах, бухгалтерии и пр. А вместо этого в ЦДР решается вопрос, как начислять зарплату на конфискованные карточки?

Просим считать этот материал официальным запросом на комментарии, от которых господин Кибовский решительно уклоняется.